Каждый новый день в Минратосе напоминал предыдущий, как напоминают друг друга две капли воды. И это вовсе не тяготило Андерса, в отличие от многих. Напротив, создавало ощущение размеренности и стабильности – того, чего ему так не хватало в предыдущие годы.  Крыша над головой, заботливая ученица, возможность жить и работать, не скрываясь – что ещё нужно человеку если не для счастья, то для спокойного существования? Неужели Искательница и впрямь считала, что Миротворческий корпус и коллегия чародеев могут предложить ему взамен нечто равноценное? Даже смешно.

В перевязочной царил приятный полумрак из-за плотно задернутых штор – болезнь, с которой к Андерсу пришел пациент, слишком любила солнечный свет. Стоило прямым лучам попасть на поврежденные участки кожи, и сыпь распространялась с поразительной скоростью. Но переживать, в целом, было не о чем. Походит неделю в закрытой одежде да поделает примочки – и от болезни не останется и следа.

Вымочив отрез плотной материи в настойке из веретенки, целитель обернул им плечо пациента, и направился к стеллажу за бинтом, чтобы зафиксировать компресс, как вдруг умиротворенную тишину прервал стук в дверь и негромкий голос Алет.

- Иду, - отозвался Андерс, отложив бинты на стол.

От этой новости неприятно засосало под ложечкой. В Минратосе он хотел залечь на дно и поменьше отсвечивать, но вместо этого случайно привлек внимание Инквизиции.  И эти люди упорно не желали забыть о его существовании, даже после того, как щедро отплатили ему за работу.

Попросив прощения у пациента, Андерс спешно вышел за дверь.

- Закончи за меня перевязку, - попросил он Алет и направился в приемную, где действительно ждал его Петер – тот самый бородатый вояка, который принес в лечебницу едва живую Искательницу несколько дней назад. Кивнув ему в знак приветствия, целитель спросил. – Что случилось?

- Госпоже Лавеллан нужна помощь целителя, - ответил Петер тоном, не терпящим возражений. - Помогите, это важно. В долгу не останемся.

Теперь госпоже Лавеллан, значит? Не было печали. Но причин отказываться у Андерса не было. В конце концов, за работу Инквизиция и впрямь платила хорошо – а возможность порадовать Алет новыми книгами и сладостями выпадала не так уж и часто.

- Хорошо, - отозвался Андерс, накидывая легкий льняной плащ, - только сумку соберу.

Сборы заняли всего ничего. За это время Петер успел вкратце рассказать самую суть беды. Вестница уснула, и разбудить её не получалось никаким способом. Андерс затруднился сходу ответить, что это может быть - вариантов напрашивалось слишком много: яд, сонная болезнь, сильное снотворное, усталость, - но пообещал разобраться со всем на месте.

Когда они с Петером вышли на залитую солнцем улицу, за спиной раздался голос Марка, выбежавшего следом на крыльцо:

- И не забудьте: вызов на дом оплачивается отдельно! – командирским тоном довел он до сведения. – Я пришлю счет!

Путь до особняка Вестницы преодолели молча. В холле Андерса встретила горничная, велевшая следовать за ней на второй этаж по заворачивающейся полумесяцем лестнице и дальше – по коридору. Сквозь витражные стекла снаружи падали солнечные лучи, играя на светлом камне сочными, жизнерадостными красками. Обстановка вокруг казалась спокойной и уютной. Почему же на душе словно кошки скребли от нехорошего предчувствия? Ведь в мире было так мало болезней, с которыми не могла справиться магия.

Отворив тяжелую створку двери, горничная жестом велела целителю войти. Едва он переступил порог спальни, как в нос ударил запах сушеных трав, показавшийся откуда-то знакомым. Рядом с лежавшей на кровати Вестницей дежурила Искательница. Неожиданная смена ролей, учитывая, что всего несколько суток назад всё было с точностью до наоборот.

- Рассказывайте, - не тратя время на приветствия, перешел к делу Андерс, - что произошло?

Сняв с плеча сумку и уложив на пол, рядом с кроватью, целитель извлек из неё пузырек с нюхательной солью. Опустившись на пол, поднес его к лицу Вестницы. Никакой реакции. Андерс  даже сам осторожно понюхал её, удостовериться – не выдохлась ли? – да едва не расчихался. Не выдохлась. Значит, обычные средства здесь действительно малоэффективны.

Но в чем же причина? Тлеющий дымок, поднимавшийся от глиняной плошки на прикроватной тумбочке, навязчиво лез в ноздри, увлекая разум куда-то вдаль, мешая думать.