С момента «ареста» Алексиуса Инквизицией Дориан больше его не видел. Сначала хотел зайти в темницу, но так и не собрался, хотя вроде бы планировал. С одной стороны, человеку в такой ситуации не помешала бы если не поддержка, то хотя бы участие бывшего ученика, но каждый раз думая об этом, Дориан не знал, что делать и говорить и как себя вести при этом. Да и нужна ли была, по правде говоря, Алексиусу какая-то поддержка? Его с самого начала был дикостью – и одно это отвратило Дориана от него, насколько то было возможно. А после провала плана с амулетом и сам Алексиус не походил на человека, нуждающегося хоть в ком-то. А потом умер Феликс, и магистр замкнулся в себе окончательно. Сначала Дориан испытывал некое чувство вины по поводу отсутствия возможности, да и желания. Навестить бывшего наставника, но потом насущные проблемы вытеснили эти мысли из головы. Все их общение за последние три года свелось с несколькими куцыми рукописными сообщениями, касающимися исключительно магии и текущей работы магистра – и все. Теперь уже Дориан и сам не хотел приходить в гости – сейчас ему вовсе не хотелось видеть, насколько Алексиус «сдал». Но вышло иначе.
Старый слуга из дома Алексиусов однажды появился на пороге и попросил помощи. В этот раз отказываться пойти в дом наставника было бы некрасиво, да и опасно – мало ли, что могло случиться? Все-таки, Алексиус был уже немолод, а его душевное состояние уже давно оставляло желать лучшего. Маги ведь тоже имели привычку умирать от телесной немощи.
Служанка, выбежавшая им навстречу – Дориан помнил ее в лицо, но давно забыл имя – выказывала такое же беспокойство, как и старый слуга, но более бурное. Что ж, все слуги преданы хозяину и беспокоятся о нем.
- Расскажи еще раз, обстоятельно, кто из вас последний раз видел магистра Алексиуса, когда это было, что он при этом делал и как выглядел?
Дориан особенно не надеялся на внимательно слуг, но вдруг они забыли о чем-то сказать? Не хотелось бы вломиться в лабораторию и узнать, что Алексиус просто заработался и забыл о времени или просто не хотел, чтобы его отвлекали.

Выпрямившись, девочка нервно отряхнула о фартук выпачканные в муке руки.

- Мессир Алексиус проводил много времени в лаборатории с самого возвращения, но последние несколько месяцев и вовсе не выходил из нее. Раньше он всегда навещал дальней части сада могилы госпожи Ливии и мессира Феликса, каждый день навещал, но затем просто перестал, и даже ходить нам запретил в ту часть сада, так, что там все заросло ежевикой. Он очень сильно похудел, потому что почти не ел и почти не спал, и я бегала несколько раз в город за сердечными каплями и еще другими снадобьями, мессир давал мне список для аптекаря. А недавно мы хотели зайти в восточное крыло, где лаборатория и новые покои мессира Алексиуса, чтобы принести завтрак и убрать комнаты, как обычно, но двери туда закрыты и никак не открываются. Гораций, наш садовник, даже пытался выломать силой, но они никак не поддаются, даже не шевелятся, как будто и не двери вовсе, а картинка с дверьми, на стене нарисованная. И ставни на окнах в восточное крыло все точно так же не открываются, - девочка, волнуясь, отвечала невпопад, слегка запинаясь и нервно теребя фартук обеими руками - скорее всего, не в последнюю очередь от того, что попросту смущалась, ибо, не прекращая, при этом рдела, как маков цвет. Однако, чуть помолчав, Фелиция добавила с неподдельным беспокойством, тихо, серьезно и чуть испуганно, - Мы опасаемся... худшего. Прошу вас, мессиры, пройдемте в дом. 

Она снова поклонилась, на этот раз порывисто и коротко, и деликатно отступила в сторону, открывая магам дорогу через террасу, чтобы двинуться следом чуть поодаль, скользнув вперед лишь тогда, когда потребуется открыть перед гостями парадные двери.
Что именно юная служанка считала "худшим", осталось зловеще, в своей очевидности, недосказанным.

Летана же, в ответ на его попытки прощупать Завесу, обволокло странное чувство. Не тактильное, но ощутимое на уровне подсознания. Будто дух, помогающий целителю в его ремесле, коснулся плеч самого мага прохладными призрачными руками и направил взор на парадные двери в поместье, указывая на что-то важное, но пока недоступное для восприятия.

Как бы то ни было, Завеса была до нерушимости прочна - совсем не так, как в местах, где происходили большие трагедии, и не так, как на привычном духовному целителю поле битвы, где создания из Тени слетаются на человеческую боль, будто мотыльки на огонь.
Здесь было... спокойно.

Случившаяся с Алексиусами трагедия давно успела зарубцеваться, застареть, порости травой, как земля на старом кладбище. Феликс Алексиус скончался в этом доме от скверны почти четыре года назад, успев лишь добраться домой из Ферелдена, но умер он смиренно и тихо, отойдя за Завесу во сне, когда окончательно перестал бороться, оттягивая неизбежное. Достойная смерть. Не самая худшая, учитывая, на что отец юноши пошел для того, чтобы безуспешно хвататься за соломинку, пытаясь спасти его жизнь.
[AVA]http://s4.uploads.ru/QCarH.png[/AVA]
[NIC]Felicia[/NIC]
[STA]...[/STA]

У тебя новое хобби, да? Указывать мне на двери, за которыми неприятности?
У сущности из Тени, с которой познакомился Летана больше пяти лет назад, было множество положительных качеств. Но она, воплощая сострадание, зачастую была согласна больше с сердцем Даралиса, а не с его разумом. А разум говорил - шёл бы ты, Летан, во Дворец Милосердия, спокойнее бы всё было, не шатался бы по поместью бывшего наставника своего товарища, не вызывал бы скандал...
Но почему же тогда я иду прямо сквозь эти двери?!
Потому что так надо. Потому что оставлять Дориана один на один с тревожными знаками его прошлого не достойно. Потому что Герион Алексиус был великим умом Тевинтера, сделавшим многое для родины, и он имеет право на помощь. Как и все люди, как и все люди.
- Ну конечно, - Летан ответил на заявление Павуса так же негромко, наблюдая за тем, как стремительно распахиваются одна за другой двери.
Герион Алексиус. Хозяин. Лорд Герион Алексиус. Он был магистром Алексиусом. Одним из немногих голосов в хоре Магистериума, чье исполнение и песня были направлены на благо магического искусства и развитие умов Империи, а не на родовые конфликты и обсуждения условий войны с кунари.
Он был одним из тех, кто присутствовал в тот день в Сенате, когда Герион Алексиус перестал быть магистром.

- К порядку! У ораторов не было разрешения говорить! - голос спикера Магистериума терялся в какафонии, которую породили остальные магистры. Феликс Алексиус, стоявший на леветирующей платформе из черного мрамора посреди амфитеатра бывшего храма Уртэмиэля, где расположилась верхняя палата Сената Империи, был причиной возникшего хаоса. Он и его история о том, что произошло на юге, близ озера Каленхад.
- Предатель!
- Он дескредитировал Тевинтер!
- Венатори вне нашего влияния!
Крики были везде, крики были повсюду, всем хотелось заявить о том, что провал Алексиуса-старшего - это не провал Тевинтера. Тевинтер велик, Тевинтер чист и прекрасен. И все эти крики - как пить дать принадлежали союзникам венатори, чьи идеи так по душе старым магистрам и юным выскочкам, получившим тот же титул.
- Слово магистру Эвоктус, - спикер всё же сумел призвать коллег к тишине, и Феликса на платформе сменила полная дама в невообразимо безвкусном плаще из кожи снежного виверна. Магна Эвоктус была давней политической соперницей Гериона Алексиуса, выступая от агрессивно настроенной коалиции магистров, которые поддерживали наступления Тевинтера на Сегерон. Богатевшая на продаже государству вооружения и военной техники, она не хотела мириться с тем, что какой-то ученый мог забрать фонды, предназначенные для неё. Летан прикрыл глаза, понимая, что сейчас будет.
- Трагедия, произошедшая в Редклифе, доказывает, что сколько не прикрываясь за маской радетеля процветания Империи, змея всё же укусит тех, кто ей доверился! Пока мы были готовы принять его проект и вверить будущее Тевинтера в его руки, Герион Алексиус позволил себе действия, которые ставят под удар всех нас и порочат звание магистра! Мы не можем позволить себе политический скандал и конфликт с Ферелденом, нашим давним союзником, мы должны отреагировать быстро. Я предлагаю направить экзекуторов-храмовников для транспортировки Гериона Алексиуса в Тевинтер и последующей казни! - последние слова Эвоктус эхом прошлись по рядам амфитеатра, вызвав бурю аплодисментов. Даралис выдохнул, собираясь мыслями. Разумеется, было ясно, что большинство магистров хотят просто прибрать к рукам влияние и наработки казненного Алексиуса, которые разберут, как шакалы.
- Если мы оставим это дело без должного внимания, то...
Магическая голубая вспышка озарила амфитеатр. Летан перевёл взгляд туда, куда и все остальные магистры - на место, где восседал Валерий Небулон, верный соратник Алексиуса в политических и научных вопросах, именно он представлял интересы Гериона, пока тот был в своём поместье и решал вопрос болезни Феликса.
- Казнь недопустима. У вас нет такого права, - коротко произнёс Валерий, наблюдая за спикером. Тот, по всему виду, был не против дебатов и кивнул в знак одобрения.
- Это наше дело! Он из Тевинтера, это расценят как акт агрессии с нашей стороны! - Эвоктус приняла вызов и пошла в атаку. Платформа была в ее распоряжении, и коротким взмахом руки она подняла ее выше уровня Небулона, заставляя его поднять голову, чтобы видеть оппонента.
- Герион Алексиус находиться на территории Ферелдена, в руках возрожденной Инквизиции. Если мы придём в их земли и отберем его, то лишим их права вершить суд, ведь преступления совершены в их владениях. Вторгаться в систему правосудия союзника - это не очень дипломатично.
- Мы вынесли вердикт, который их удовлетворит. Они будут рады, услышав, что он умрёт!
- Мы не выносили еще вердикта. Мотивы и действия магистра Гериона Алексиуса, без сомнения, недопустимы, и наказание должно быть. Но его жизнь - в руках Инквизитора Лавеллан, по праву победителя. Ссориться с ней - значит ссориться с Ферелденом и Орлеем, с которыми связана её Инквизиция. Вот это может вызвать дипломатический скандал.
- Ваше предложение, магистр Небулон? - голос с ложи амфитеатра нельзя было спутать ни с чьим другим. Архонт Радонис наблюдал за происходящим со смесью любопытства и настороженности на лице, сложив пальцы рук домиком.
- Не позволить Гериону Алексиусу и дальше использовать ресурсы Империи в своих целях и целях венатори. Если его оставят в живых, то он будет лишен места в Магистериуме, а также должности в Круге, без права восстановления, - Валерий отвечал твёрдо, не глядя на Эвоктус на платформе и соседних магов, лишь в глаза архонту.
- А все остальные титулы...
-...принадлежат его роду, который не участвовал в преступлениях. Все звания и личное имущество остаются за домом Алексиус и его наследником - Феликсом, который честно предстал перед Магистериумом и сознался в содеянном его отцом.
Эхо вновь прокатилось по амфитеатру, на этот раз это было эхо споров и обсуждений. Летан смотрел только на Радониса, как и многие из магистров, включая Магну Эвоктус. Тот со вздохом кивнул.
- Требую немедленного голосования! - отчеканил маг, знаком дав понять Спикеру, что закончил прения. Летан вместе с еще множеством голосов произнёс заветное "ай"...

- Как бы то ни было, тут замешаны не демоны, - в вполголоса сказал Дориану Летан, легким движением тряхнув кистями, как бы разминаясь. - Если тут и был кто-то с той стороны, то он давно ушел и плотно закрыл за собой дверь.

Отредактировано Letan Daralis (2017-02-12 11:46:37)

- Очень хочется надеяться, что не демоны, тихо ответил Дориан, чтобы его услышал только Летан. Прислуга Алексиуса была ко многому привычной, но свободно разговаривать при них о демонах явно не стоило – малообразованных людей такие разговоры обычно пугали. Впрочем, и самого Дориана они тоже не оставляли равнодушным, но все же ему слабо верилось, чтобы после всего Алексиус снова решился бы затеять что-то подобное.
Они дошли до дверей восточного крыла. Дориан помнило их как и прочие предметы интерьера – обстановка в доме Алексиуса была под стать его положению, ничуть не хуже, чем в доме семейства Павусов. Однако на сей раз двери были плотно закрыты. Подойдя к ним, Дориан бездумно положил на них руку, на секунду на него нахлынули воспоминания прошлых лет – Алексиус, Феликс, эксперименты, бессонные ночи за манускриптами… Но это ощущение быстро рассеялось, стоило руке соприкоснуться с деревом двери – по коже пробежали мурашки от магической печати, наложенной на дверь. Впрочем, он бы почувствовал ее и на расстоянии, но ему никак не удавалось полностью сосредоточиться на цели визита, полностью игнорируя следы воспоминаний, которые преследовали его с самого порога.
Впрочем, барьер был не самым страшным – очень знакомое ощущение разорванной Завесы обеспокоило Дориана куда больше. Здесь, около двери, оно чувствовалось достаточно ощутимо, чтобы не сомневаться – Алексиус снова сунулся туда, куда соваться не стоило. Чем бы на самом деле ни было то, что он чувствовал, - это явно был не муляж для обучения неофитов.
- Чувствуешь? – обратился Дориан к Летану. – Похоже дверь таки забыли закрыть. Либо открыли снова...
И дело, похоже, было куда серьезнее, чем казалось – не зря он послушался слуг и пришел сюда. Но чтобы попасть внутрь, нужно было вначале открыть дверь. Пытаться ее выломать было бесполезно, а атаковать магией – опасно. Кто мог знать, что произойдет от выброса магии рядом с эпицентром... чего-то, находящегося внутри? К тому же, такие методы Дориану не нравились своей грубостью, он предпочитал вначале думать, а уже потом ломать.
Проведя пальцами по выемке в центре створок, он обернулся к служанке, приведшей их сюда, - просто потому, что она стояла ближе всех.
- У этой двери есть особый ключ, не похожий на обычный дверной. Он вставляется сюда.
Он указал на выемку.
- Может быть похож на кусок камня правильной формы или чего-то похожего. Вы нигде не видели чего-то в этом роде? Может быть, у самого магистра Алексиуса?
Расспрашивать всех слуг сразу Дориан особого смысла не видел,  наверняка все знали одно и то же – то, что уже сообщили. Глупую прислугу в этом доме не держали, а стало быть, можно было надеяться, что им сообщат всю имеющуюся информацию.

- Эта дверь не запиралась, мессир, - с виноватым и озадаченным видом ответила Фелиция Дориану, переводя с одного мужчины на другого непонимающий взгляд в испуге широко распахнутых черных глаз. Речь Летана изрядно ее напугала. Девочка работала в этом поместье с самого раннего возраста, сначала помогая старшим с посильной работой, а потом служа поваренком при своей бабушке, и все же была настолько далека от магической науки, насколько это можно, живя в одном доме с тремя именитыми магами и прислуживая им за обедом. Проход в Тень - это и для просвещенных-то умов звучало пугающе после слухов, долетавших с юга три года назад, что уж говорить о простых слугах? - Но тут, в месте где выемка, раньше был небольшой кружок, и рисунок в нем, как три спирали. Я думала это просто рисунок на двери.

Насупившись, девочка несколько секунд подумала, а потом подняла на магистров несмелый взгляд.

- Я видела такой рисунок. Точно видела.

- Символ на обелиске в саду, - глухо проскрипел немолодой мужчина со спины. Прихрамывая - у него не гнулось колено - старик подошел на пару шагов ближе, - Лорд Алексиус запретил нам туда ходить, но я помню его. Я помогал ставить этот обелиск и сажал вокруг кипарисы.

***

Через сад снова повела Фелиция - бойкая девочка была заметно напугана, но решительно продолжила помогать гостям, даже если это означало нарушение прямого приказа от ее господина. Тропа через сад, сначала ровная и ухоженная, тянулась мимо оранжереи с орхидеями, но постепенно все больше поростала дикой ежевикой, через которую Фелиция вела торопливо, неосторожно царапаясь и цепляясь юбкой за колючки. Когда-то ровная площадка, ныне совсем поросшая дикой травой и колючим кустарником, была засажена стройным рядом кипарисов, ведущих к белому мраморному обелиску - на табличке все еще можно было прочесть эпитафию, выполненную по темному металлу слегка облетевшим золотом на тевине.

Letum non omnia finit. Смерть еще не конец.

Солнце поднялось уже довольно высоко и щедро обливало светом грани обелиска, отсвечивая от отполированной мраморной поверхности как от зеркала. Свежесть и мягкая прохлада тевинтерского утра постепенно сменялись предполуденным зноем, и где-то в траве на все голоса распевали свои брачные песни цикады. Подножие обелиска успело порости травой и мхом, его занесло старой листвой, которую никто не убирал, и облетевшими с куста неподалеку высохшими лепестками жасмина. Яркая птица, севшая на верхушку обелиска, даже не испугалась подошедших людей, она склонила голову, наблюдая за ними любопытными глазами-бусинами.

- Мессир Алексиус приказал поставить этот обелиск здесь, в память о мессире Феликсе и леди Ливии, - тихо пояснила служанка, - И тут же захоронить их прах, рядом друг с другом.

Фелиция приблизилась к обелиску очень аккуратно и почтительно, опустилась на колени рядом, стряхнула листву и грязь с таблички, открыв под надписью описанный ей символ: три спирали в круге. Только похожий на крупную монету, вставленную в подошедшую по размеру пазуху элемент обелиска здесь был не мраморным, а деревянным. Темное на белом.

Девочка тоненько, удивленно вскрикнула, и тут же зажала рот обеими руками, словно испугалась звука собственного голоса в священном для этого дома месте.
- Да вот же он, символ из двери! Мессир Алексиус, должно быть, заменил его.

[AVA]http://s4.uploads.ru/QCarH.png[/AVA]
[NIC]Felicia[/NIC]
[STA]...[/STA]

Дверь распахнулась резко, как будто с той стороны в нее ударил порыв ветра. Искусная вязь магических печатей медленно таяла в застоявшемся воздухе, высвечивая тусклым мерцанием поднятую пыль.
Фелиция, тихо охнув, отступила назад, не решаясь пойти следом за Дорианом. Как бы то ни было, дальше ему предстоит пройти самому.

Перед молодым магистром открылась фамильная картинная галерея: длинный коридор, увешанный фамильными портретами, вел к семейной библиотеке и рабочим помещениям.
Их портреты в конце коридора были последними - Герион и Ливия, одетые в белое, совсем молодые улыбались с полотна в позолоченной раме по правую руку, Феликс же, бледный и худощавый - написанный художником явно посмертно - смотрел на Павуса с правой стены.

Тихо. Даже слишком. Шаги и те тонули в длинном ворсе винно-красной ковровой дорожки. Пыль на рамах и пустых подсвечниках усиливала ощущение таинственного запустения - будто магистр неожиданно попал в сказочный замок, где время остановилось, и не было больше ни единой души.

Коридор вывел его в библиотечный зал, залитый цветным светом: солнце пробивалось сквозь роскошный витражный купол, складывающий из разноцветного стекла точную картину звездного неба. Там же, от стены до стены, зал и накрывала еще одним куполом мерцающая и прозрачная магическая преграда.
Там, в центре ее, и сидел, безвольно свесившись в мягком кресле, Герион Алексиус. Спал он, был без сознания или уже мертв - сказать трудно. За спиной его стояла прозрачная, призрачная фигура - явно мужская - держа за плечи.
Фигура подняла голову, встретилась взглядом бесцветно-белых глаз с Дорианом, и, жестом поманив к себе, растворилась в воздухе.