Dragon Age: Rising

Объявление

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Ролевой проект по вселенной Dragon Age приветствует гостей и пользователей!
Система игры: эпизодическая, рейтинг: NC-17. Стартовая точка игры: начало 9:45 Века Дракона.

9.11.2018 NB Работа форума возобновлена. Желающим вернуться и восстановить свои роли и подтвердить свое присутствие просим заглянуть в перекличку.

ПОЛЕЗНЫЕ ССЫЛКИ
ТРЕБУЮТСЯ
Коул, Дориан Павус, Алистер Тейрин, Жозефина Монтилье, Мэйварис Тилани, Логейн МакТир, Варрик Тетрас, Себастьян Ваэль, Лейс Хардинг, Шартер, Бриала, Том Ренье, Вивьен, агенты Новой Инквизиции, Серые Стражи, агенты Фен'Харела, а также персонажи из Тевинтера.
Подробнее о нужных в игру персонажах смотрите в разделе Акций.
Ellana Lavellan
Эллана Лавеллан
Мама-волчица
| Marian Hawke
Мариан Хоук
Защитница рекламы и хранитель пряников

Cassandra
Кассандра Пентагаст
Искательница Истины в анкетах и квестовой зоне
| Anders
Андерс
Революционер с подорожником, борец за справедливость и правое дело.

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Dragon Age: Rising » Летопись » 18 Фрументума 9:42 "Уходя, не оглядывайся"


18 Фрументума 9:42 "Уходя, не оглядывайся"

Сообщений 1 страница 17 из 17

1

http://s1.uploads.ru/wW3Cy.png

Дата: 18 Фрументума 9:42
Место действия: Скайхолд, Морозные Горы
Краткое описание сюжета эпизода:
Когда враг повержен, а в небе остался шрам, большинство дорогих сердцу товарищей разъехались по домам, а тот, что был дороже остальных - исчез бесследно, даже не попрощавшись, в бессонные ночи начинает наваливаться чувство собственной ненужности, и множество сопутствующих вопросов.
В одну из таких ночей было принято решение, которое, увенчайся оно успехом, изменило бы все.

Участники:
Эллана Лавеллан, Кассандра Пентагаст

+1

2

Решение уйти было спонтанным, но оно пришло уже в тот момент, когда гремел, празднуя победу, Скайхолд. Когда в большом зале сдвинули столы, и вытащили на них все, что было съестного в погребах, а Мариден Приветная, перебирая струны, напевала что-то радостное.
Лавеллан улизнула тогда сразу, едва перекинувшись парой слов со своими спутниками, не желая омрачать праздник ни кислым видом, ни необходимостью то и дело невзначай отворачиваться, борясь с подступающими к горлу слезами после разговора с Лелианой. Но никто не удивился - Инквизитор всегда избегала большого скопления народа, чувствуя себя на троне из драконьей кости не лучше, чем на эшафоте. А Лелиана, деликатно сохранив в тайне предмет беседы, с присущим ей изяществом занимала беседой и отводила в сторону тех, кто желал потревожить Вестницу.

Хотелось уснуть без снов - сразу, единым грузом, на плечи надавила усталость почти двух лет. Но вместо этого Лавеллан простояла на балконе в своих покоях весь оставшийся вечер, пока горы не накрыла ночь, а на ресницах не выступил иней.
Первые две недели были... никакие. Долийка спала, равнодушно ела, провожала разъезжающихся по домам соратников, улыбалась и разговаривала - все было как раньше.
И кто бы мог подумать, что все это - лишь видимость? Она заперлась в себе, а ключ спрятала так глубоко, что достать не могла сама даже в те моменты, когда этого хотела.
Но по ночам, когда сон не желал приходить, это становилось особенно невыносимым. Так, что когда вставало солнце, Эллана уже не могла прогнать роящиеся вокруг обрывки того, что надумала за часы бессонного бдения в темноте.

Крепость быстро стала казаться ей опустевшей, несмотря на то, что людей в ней убавилось всего-то примерно на дюжину.
В Морозных Горах уже давно сошла короткая инеистая осень, и на разлапистых ветках лиственниц, которыми был засажен двор крепости, давно уже копились пышные снежные шапки. В прозрачном воздухе снег - мелкий, похожий на пыль. Она проходила по снегу поутру, как обычно - направляясь в старую библиотеку через двор, или в конюшни - навестить подопечных Деннета, смотрела на черные силуэты птиц, и невольно, бесцельно, и совершенно нерационально думала о севере, снова ощущая себя диковатой девчонкой, которая почти два года назад бродила по горному лесу, окружающему Убежище, и хотела убежать домой. К своим. К Хранительнице и отцу с матерью, которые спрячут от всех этих людей, уберегут от их вопросов и взглядов. И все окажется чьей-то глупой шуткой, ошибкой, что эти люди найдут себе кого-то другого. Того, кого можно сделать помазанным Пророчицы их бога.

Только вот теперь не к кому было бежать.
А тот, единственный, к кому хотелось бы, не хотел, чтобы его нашли.
Так что же мешает ей поступить так же? Стряхнуть с себя тень выполненного долга - не этого ли хотелось все это время?

Не было ни четкого плана, ни даже тени его обдумывания. Она тихо уйдет - и пойдет на север, вспоминая кочевое время, когда по осени отводят аравели туда, где зимы мягче и теплее, где проще найти дичь и не нужно рубить во льду проруби, чтобы поймать рыбу. Уйдет просто ради дороги и желания оставить все позади. Пройдет через кухни и заснеженный сад - в поздний час они должны быть пустыми. Успокоит сонных часовых у ворот - если, памятуя о долгожданном покое, они не уснули на посту.

У нее всегда было мало личных вещей - долийская привычка жить налегке. Дорожный хлеб, прихваченный с кухни, и сунутый в мешок к обычным, необходимым в дороге припасам тихо, как мышь - стыдясь, от того, что слишком похоже это на мелкую кражу. Теплый плащ и старая долийская одежда, мягкие, почти невесомые сапожки - оглядка на холод, да посох за спиной. Так Лавеллан когда-то шла на Конклав, с волнением обсуждая с Маханоном вереницу тянущихся в гору магов в темных балахонах. Только теперь с ней нет ни Маханона, ни письма на крови на лице. И из сонного, пахнущего свежем хлебом тепла скайхолдской кухни - в куснувшие за щеки прозрачным морозом предрассветные сумерки заснеженного сада, по девственному, хрустящему под ногами синеватому в полумраке снегу.
Уходить легко. Легче, чем остаться.

+3

3

На столе горела свеча, роняя матовые восковые слёзы в медную чашу подсвечника. Её свет отбрасывал на стены тёплые золотистые блики. Предрассветную тишину нарушали лишь уютное потрескивание горящих поленьев в печи да шорох пера, ведущего строку по бумаге. Кассандра любила это время суток – так было легче остаться наедине со своими мыслями. А их было достаточно.

« …и все мы радовались победе, как дети. Нельзя было назвать эту радость незаслуженной, однако, пришла пора задуматься над тем, что ждёт Инквизицию, - и нас всех, - дальше. Мир стоял на пороге изменений, и не надо было бояться их, но и не следовало перекраивать миропорядок бездумно. Теперь, когда нам стали известны многие тайны, мы не должны были забывать, что истина может разжечь войну, а может остановить её и сподвигнуть враждующие стороны к примирению…» - старательно, словно на уроке чистописания, выводила она.

- Аргх! Отвратительно!
Получалось так, будто бы эти строки написал малый ребёнок. Кассандра чувствовала горечь досады на саму себя – ей не хватало слов, чтобы записать то, что казалось таким важным. 

То, что произошло за последние несколько лет, те тайны эльфийского народа, открывшиеся леди Инквизитору, то, что Кассандра сама узнала из книги, которую дал ей лорд-Искатель Люциус – всё это было вескими причинами для того, чтобы написать об Инквизиции так, как оно выглядело изнутри. Это было нужно для того, чтобы истинная цель Инквизиции не оказалась со временем забыта, как это произошло с орденом Искателей, храмовниками и Кругом. Когда главная цель пропадает из вида, она в скором времени теряется в хаосе вторичных целей, чьих-то личных устремлений и эгоистичных желаний. Тогда очень просто сбиться с пути. А Кассандра уже не позволяла себе сомневаться в том, что путь, избранный Инквизитором и теми, кто следует за ней, верен. Пусть сейчас многие покинули Скайхолд, вернувшись к своим семьям и делам – в тех, кто остался, Кассандра была уверена и без тени сомнения или страха смотрела в будущее: каким бы оно ни было, те, кто сейчас рядом, не останутся в стороне и потом.

Кассандра тяжко вздохнула, устало потёрла веки и поднялась из-за стола, разминая тело, неторопливо прошла по комнате и остановилась у окна, коснувшись запотевшего стекла кончиками пальцев. Возможно, прежде чем записывать эти мысли, стоило прежде с кем-нибудь всё это проговорить? Или прочесть несколько стансов из Песни Света? Или, пока никто не видит,  просто пройтись вдоль крепостной стены, вдыхая утренний морозный воздух и глядя, как солнце медленно окрашивает припорошенные снегом горные хребты в невообразимые оттенки алого и сиреневого?
Рука женщины скользнула вниз по стеклу, оставляя прозрачный след, сквозь который было видно тёмный двор. Пожалуй, последнее ей вполне подходило.

Набросив на плечи куртку, Кассандра погасила свечу и шагнула из кузницы в предрассветную мглу. За спиной – стены замка, устремленные к небу, затянутому тяжелыми облаками, уже слегка тронутыми отсветом рассвета, под ногами – снежное крошево и тонкие кристаллы инея на траве. То пресловутое самое тёмное время перед рассветом…

Кассандра бы не удивилась, заметив приглушённый свет догорающей свечи в окне кабинета Каллена или почувствовав, как за спиной тенью проскользнул Коул. Но когда она увидела  хрупкую тёмную фигуру с вещевым мешком за спиной, спешившую со стороны сада к воротам, стараясь не попасть в поле зрения караульных, какое-то нехорошее предчувствие сжалось в груди неприятно холодным колючим комком. Вернее, это предчувствие было весьма определённым, и, кажется, оно пряталось на задворках сознания и просто выжидало тот момент, когда сможет стать частью реальности.

- Инквизитор! – окликнула Лавеллан Кассандра, ускоряя шаг.
Поравнявшись с Элланой, она преградила ей путь и пристально посмотрела в глаза, однако, нисколько не повысила тона.
– Я могу узнать, куда ты собралась?
Всё же эти слова прозвучали строго и неловко, и Кассандра, нервно сцепив пальцы в замок, поспешила пояснить, что именно хотела сказать:
- Я имею в виду, что тебе совершенно нет необходимости отправляться за ним в одиночестве.
[AVA]http://s7.uploads.ru/zWNiA.jpg[/AVA]
[SGN]Делай, что должно, и будь что будет.[/SGN]
[STA]Right Hand of the Divine[/STA]

Отредактировано Cassandra (2016-10-13 22:31:06)

+3

4

В первую секунду у Лавеллан был такой вид, будто ее стукнули палкой.
Не сильно, но прямо по темечку. Будто бы в назидание. Она застыла, как соляной столб, похолодела и отвела глаза куда-то в сторону крепостной стены, тянущейся к башне магов. А когда снова выпрямилась, то Кассандра Пентагаст со сложенными на груди руками казалась ей выросшей прямо из-под земли.

Потому что если Инквизитор и боялась чего сейчас - так это необходимости объясняться, и разве что одного из своих спутников сейчас не стала бы дичиться. Коул - знает. Понимает. Он всегда понимает и знает, и всегда больше самих людей. Он не стал бы мешать или задерживать. Возможно, отправился бы с ней, тенью в шляпе, храня многозначительное молчание по пути.
И Лавеллан не возражала бы его компании.
Но Сэра или Кассандра...
Они попали бы точно в цель. Как и сейчас.

- Я вовсе не... - запнулась Эллана беспомощно, ощущая, как кровь волной отливает от лица. Дыхание вырывалось изо рта густым белым облаком и сразу же оседало на шарфе крошечными ледяными кристаллами.
Вовсе не что? Не питала смутные надежды на краю сознания? Не задвигала их за бесцельное и неоформленное желание дороги ради дороги - без пункта назначения?
Лгать не было никакого смысла.

Конечно, Кассандра понимает причины ее решения. Все понимают - Лавеллан никогда не делала это очевидным, но и не стремилась скрывать. И глаза, сначала сияющие, а затем покрасневшие от слез, которых никто никогда не видел. И исчезнувший с лица валласлин после последнего визита в Крествуд. Ныне чужое имя застревает в горле комком полынной горечи, а дверь в ротонду обходится стороной, будто место, где лежал умирающий.
Глупо и неуместно снова ощущать себя напроказившей девчонкой.
Теперь у нее есть полное право уйти куда она захочет. Позволить себе эгоизм и своеволие.
Нет больше Бреши, и нет Корифея. Дело сделано.
Зачем тогда ее по-прежнему пытаются удержать?

Лавеллан выпрямилась, заставила себя взглянуть в лицо Искательнице. Серьезными, печальными глазами. Их отделяла всего пара метров - она могла бы спокойно обойти Кассандру и продолжить ход, но эта женщина сейчас казалась непреодолимой стеной, которую нельзя ни пробить, ни перепрыгнуть.
- Необходимости - нет. Это мое желание. Лучше ступай в тепло.

+3

5

- Это неправильно. Нечестно. Ты неоднократно помогала всем нам решать наши проблемы и завершать незаконченные дела. Почему же теперь кто-то из нас должен остаться в стороне?

Иначе – не скажешь. Трудно было ставить Лавеллан в вину желание отыскать того, кто значил для неё так много. Такова жизнь – кто-то значит для тебя меньше, кто-то – больше, кто-то – всё. Вот только это не повод отвергать помощь, предложенную бескорыстно и искренне. Инквизиция,  за несколько лет превратившаяся в силу, с которой считались в большинстве стран Тедаса, располагала достаточным арсеналом средств и возможностей для того, чтобы помочь женщине, ставшей для всех символом надежды и сделавшей так много для общей победы. Но если Инквизитор не хочет шума вокруг своей персоны – его и не будет: Кассандра знала, что Лелиана уже отправила своих агентов на поиски следов Соласа.

- Я не хочу осуждать тебя… - честно призналась Кассандра. Искательница помнила один важный завет – не выносить скорого суда. В тот момент, когда она увидела глаза Лавеллан, она поняла, что не знает, как сама повела бы себя на её месте – в её жизни не было такого человека, которого она не смогла бы отпустить, потери, которую Создатель не помог бы ей пережить, мужчины, без которого мир потерял бы свои краски и стал бы пресным, как хлеб для причастия.
Кассандра по-человечески, искренне любила Лавеллан за способность любить. За готовность любить. За её ранимое и живое сердце. И ей с трудом верилось, что Эллана действительно хочет оставить всё в прошлом – общее дело, товарищество, и в особенности тех, кто успел стать ей другом.

- …но ещё меньше мне хочется отпускать тебя одну.
То, что Лавеллан сейчас хотела сделать, казалось Кассандре шагом в темноту, дорогой от истока реки к устью: так, по воле Создателя, волны могут вынести твою лодку к прекрасной цветущей дельте, а может статься, что твой путь оборвёт гигантский водопад. Ровно то же самое она чувствовала, когда впервые заговорила с Калленом, и позже – когда была готова на всё, чтобы он не свернул с избранного им пути.

- Пойдём, - сказала Кассандра, сделав шаг к Лавеллан и осторожно взяв её стынущими на утреннем морозе пальцами под локоть. – А то продрогнешь, пока я буду собирать вещи.
[AVA]http://s7.uploads.ru/zWNiA.jpg[/AVA]
[SGN]Делай, что должно, и будь что будет.[/SGN]
[STA]Right Hand of the Divine[/STA]

Отредактировано Cassandra (2016-10-14 19:07:59)

+2

6

- Его не найдут, если он не захочет. Тем более я, и неважно, одна или нет.
Это прозвучало до обреченности спокойно. Надежды - не значит иллюзии.
В морозе рука Кассандры холодна, но ладонь Лавеллан - ледяная, и ей кажется, что прикосновением она крадет чужое тепло.
Странное чувство. На грани между желанием тут же отдернуть руку, и порывом ухватиться покрепче, согреться.
А ведь ей совсем не холодно.

Вестница прошла несколько шагов следом, и скрип двух пар сапог в снегу казался ей единственным звуком на свете. Шла с каким-то бездумным слепым покорством, а затем зажмурилась, на секунду стиснула зубы. Эллане не хочется объясняться, но иначе - нельзя. Иначе ее голос снова останется не услышанным. Слишком много за эти два года было сделано против ее воли и желания, чтобы сейчас так просто отступить.
Она не знает о любви ничего, ведь за почти двадцать три года жизни любила лишь раз, да и то - пустоцвет, который не принес в итоге ничего, кроме боли. Она знает лишь то, что чувствует, не представляя, каково это - облечь душу в слова.
Никогда не умела, да и не пыталась этого делать.

Долийка мягко, но настойчиво потянула руку назад в невысказанной, но красноречивой просьбе.

- Я просто хочу... идти. Снова быть свободной, и двигаться... и дышать. Куда угодно, идти. Здесь я... не могу.

Даже при большом желании и подключив всю свою красноречивость - подчас вполне способную перестать быть сомнительной - Лавеллан не смогла бы внятно объяснить свое желание просто бежать без оглядки и не разбирая дороги. Ее громкий шепот звучит осторожно - на любой шорох со стороны стен так и порывает задрать голову и броситься бежать в сторону крепостных ворот.
И пусть Скайхолд спал, убаюканный теплотой казарм и комнат, уютом постелей в самые холодные предрассветные часы. Объясняться - неприятно само по себе. Но постоянно вздрагивать при этом, в ужасе случайных взглядов - совершенно невыносимо.

- Не нужно. Прошу, пойми.

+2

7

- Кажется, начинаю понимать – тебя тяготит это место… - глухо обронила Кассандра с какой-то бессильной и обречённой злостью в голосе. Её причиной, однако, была не  Инквизитор, а собственное бессилие: Кассандра в какой момент прочувствовала, что эти раны не затянутся, пока Лавеллан не захочет этого сама.

Но Скайхолд был его даром, и здесь всё служило напоминанием. Это было так близко и так знакомо: когда-то Кассандре трудно было принять, что родители больше не вернутся, смириться с тем, что она больше никогда не увидит Энтони, было ещё труднее, - но она покинула Неварру вместе с Искателями и вроде даже стало легче дышать. Каждый камень в основании Великого Собора в Вал Руайо, каждый цветной блик витража мог бы напомнить о Джустинии – женщине, которая порой становилась для Кассандры путеводной звездой.  И даже имя «Гальян», что бы оно ни значило для неё в прошлом, сейчас так же отзывалось эхом как «никогда более». Эллане тоже были знакомы такие потери - она не сумела спасти свой клан, своих людей, среди которого выросла, и куда могла бы попробовать вернуться.
И был лишь один нюанс – с Лавеллан и Соласом пока что не случилось ничего непоправимого. Пожалуй, с ним и не могло ничего случиться – он был умным, осторожным и сильным магом. Кроме того, Кассандра прекрасно помнила, как однажды сказала ему, что его помощь не останется забытой после победы. И – вот она, только отгремели празднества в её честь. Так стоило ли опускать руки? Разве что в том случае, когда желания становятся превыше возможностей настолько, что во имя первых последние отвергаются без колебаний и сожалений.

Подумав так, Кассандра почувствовала, как лицо обдает жаром злость уже на саму себя. Верно говорят – горе от ума. Потому иногда предпочтительнее сделать поступок прежде, чем о чём-то задумаешься. Пронзённая своей догадкой, как стрелой, Кассандра выпустила руку Элланы, расправила плечи и сцепила пальцы в замок за спиной.

- Однако я не понимаю другое. Помнишь ли ты одну из наших первых бесед в Убежище?
Кассандра не смотрела в глаза Лавеллан – то ли не хотела на неё давить, то ли боялась нечаянно прочесть в их глубине ответ на вопрос, который собиралась задать.
На востоке небо начинало светлеть – первые лучи зимнего солнца лишь совсем немного тронули его край из-за горизонта. Кассандра глядела на тёмные очертания замка, отделившиеся от неба и гор – тот, кто проектировал Скайхолд, явно рассчитывал, что он будет производить впечатление мощи и неприступности как издалека, так и вблизи. Пройдут века и Инквизиция станет не более чем записью в хрониках Тедаса, а эти стены всё ещё будут стоять…

- Тогда я спросила, откуда ты родом, а ты ответила, что среди вас, долийцев, принято считать, что дом там,  где сердце.
Тогда ещё Кассандра, покинувшая родные края в детстве, а лишившаяся семьи ещё раньше, впервые почувствовала, что в чём-то они с Лавеллан похожи. Если твой дом – это ты сам и твои товарищи, тебе будет хорошо и уютно хоть в чистом поле, в палатке, у костра. Но иногда что-то меняется внутри: чувства и помыслы о товариществе заменяют мысли о любимом человеке, семье, долге, вере. Кассандра не раз видела, как такое бывает, более того, она сама в какой-то момент покинула орден Искателей Истины, оставив за спиной своих братьев, наставников и учеников. Но она хотя бы сказала об этом честно, а не попыталась улизнуть под покровом ночи.

-Не потому ли ты желаешь уйти одна, что ни для кого из нас в твоём сердце теперь места нет?
Голос предательски дрогнул. Однако если это так, придётся признать, что Лавеллан сделала свой  выбор. Хотя бы признать его и отдать ему дань уважения, если сделать для неё большее невозможно.
[AVA]http://s7.uploads.ru/zWNiA.jpg[/AVA]
[SGN]Делай, что должно, и будь что будет.[/SGN]
[STA]Right Hand of the Divine[/STA]

Отредактировано Cassandra (2016-10-16 17:29:29)

+1

8

Это было уже нечестно. Будто удар в живот, выбивший дыхание, и оставивший беспомощно ловить ртом стылый воздух, как рыба, которую выбросило на причал. И только когда Кассандра разорвала прикосновение, Лавеллан поняла, как на самом деле вокруг холодно. Стужа, так, словно и не было никакого препятствия, забиралась ей под одежду, заползала внутрь через кожу, в кровь, до самых костей.
- Но ведь и вы уходите.
Отвернись и уйди. Просто уйди, пока не поздно, не объясняй - она не будет останавливать. Уйди, как это сделал он, нарушив свои же слова, не объяснившись, как было обещано, не растратившись даже на прощание. Так будет проще, легче, ведь путь не знает ни страха, ни боли, он не требует оглядываться назад.

Но она не может. Чувствует будто ноги сковало льдом и цепями, а перед глазами - лицо Кассандры, тронутое прозрачным предутренним светом, чистым и холодным. И от взгляда на него что-то сдавливает горло в мертвой хватке. Эллана знает этот взгляд - так похож на собственный, что становится страшно.
Лавеллан не способна осознанно причинить боль этой женщине. Никому из них.
- У каждого своя жизнь и своя дорога. Тебе нужно восстанавливать Орден Искателей, Каллен уже столько лет не видел семьи и дома. Даже Сэра остается здесь до тех пор, пока ей удобно.

Эти мысли приходят теперь каждую ночь. Мелочные, полные яда и лжи. О том, что в будущем лишь одиночество, проповеди и попытки играть в большую политику. Залы и площади, полные разбитых статуй, безжизненных и холодных, и пустые лица, каждое из которых направлено на нее.
И бесконечная ложь, впивающаяся в виски. Орлейские глашатаи, кричащие вслед титулы, один цветистей и краше другого, эльфинажная чернь, торговцы, рабочие и крестьяне, падающие ниц, полные священного трепета. И кажется, что в толпе она может кричать, надрываясь, умолять перестать - но никто не услышит.
Чествуйте Вестницу Владычицы Нашей, сразившую Корифея и исцелившую небо по воле Создателя.
Чествуйте посланницу божественной воли, дарованную нам во спасение и благо.

- Я не знаю, что мне делать дальше. Когда здесь останутся только пустые стены, у меня больше не будет дома.
Она поняла это запоздало и с ужасом, когда собственный голос задрожал и надломился. Что опустила голову, бeззвучно уронив в снег под ногами пару крупных слез.

+1

9

Сталкиваясь с чужой болью, Кассандра всегда терялась: с собственной ты хотя бы можешь совладать, взяв её за горло железной хваткой, а как быть, когда плохо кому-то другому? Как поступить и что сказать? Если бы Кассандра знала наверняка, что делать с этим, если бы находить для другого слова утешения было бы для неё так же просто, как бросаться в пекло боя, она, наверное, была бы не Искательницей Истины, а матерью Церкви, милосердной и мудрой.

От того же, что сказала Эллана, не стало легче и проще. Но зато стало понятнее.
- Верно, - сдержано кивнула Кассандра всё так же глядя в сторону замка – места, где, склонившись над картой, вершили историю, полагая, что просто делают свою работу. - Многие ушли так же, как и пришли – по своей воле.

По собственной воле или по воле Создателя – так ли это было важно сейчас?  В том, что сказала Лавеллан, было здравое зерно – и своя правда. У каждого, кто пришёл сюда, прежде была своя жизнь, был кто-то, кого пришлось оставить за спиной, что-то, от чего отказаться невозможно. Каждый из них хоть раз украдкой думал о том, какой будет его жизнь, когда Корифей будет повержен. И вот, это случилось. И та способность протянуть ближнему руку, то единство, которое делало их сильнее и в итоге  привело их к победе над врагом, против которого ни один из них не выстоял бы в одиночку, стало, вроде бы, чем-то несущественным и отступило на второй план…

- Возможно, Каллену и впрямь стоило бы навестить родных, - нехотя согласилась Кассандра. Это было его личным делом, а ей и так в какой-то момент пришлось взять на себя слишком много и поставить перед ним новую цель. – Но на то, чтобы восстановить Орден Искателей, потребуется несколько лет: нужно разыскать уцелевших, восстановить прежние связи. Потребуется изучить архивы и по-новому взглянуть на его историю и события, в которые Орден когда-либо был вовлечён. А отправиться с тобой я могу прямо сейчас…

Для чего позволять той, кого считаешь своим другом, нести свою ношу в одиночестве сейчас ради того, что ещё не свершилось, Кассандра понять не могла.  Расстановка приоритетов никогда не была для неё проблемой – собственные цели приходили к ней сами, и список их был велик. Иногда она делала первый шаг к цели ещё до того, как успевала её осознать – только прочувствовать. Но было бы неправильно требовать того же от других, и тем более осуждать их за то, что природа, заложенная в них Создателем, иная. 

Вот только перед ней стояла сама Вестница Андрасте. Женщина, которая была избрана для того, чтобы совершить то, что казалось невозможным. Женщина, за которую, позабыв о своих распрях и разногласиях, в бой шли сотни, тысячи… Женщина-символ, женщина-икона, леди Инквизитор, которая вела их за собой стоит сейчас перед ней в дорожной одежде и не знает, что делать дальше.

Вдруг сквозь привычную ясность, твёрдость и рациональность внезапно прорезался странный страх. Бывало, что временами Кассандре казалось, что путь ей указывает сам Создатель. Но куда она пойдёт, когда выполнил всё, что Он от неё ожидает?  Что же Он ответит, когда настанет её черёд ждать ответы, если сейчас он не спешит направить своей рукой саму Вестницу? Что останется им обеим, когда они раздадут свои долги? Кассандра почувствовала, как её начал пробирать озноб - не стоило долго стоять на одном месте морозным утром.

Так может быть, эта попытка удержать Лавеллан – всего лишь жалкая и бесплодная борьба со своим собственным страхом будущего – такого туманного и непостижимого?
-  Или… или ты просто устала? Если дело в этом, то… А впрочем, неважно, - Кассандра опустила голову и повернулась к Лавеллан. Голос снова предательски дрогнул, словно от этого ответа зависело что-то, не меньшее, чем судьба целого мира. Хотя это было не так, совсем не так - тот, кто единожды выбрал путь служения, не должен ждать от судьбы такой щедрости. - Просто скажи, ты хочешь, чтобы я осталась с тобой, или нет?
[AVA]http://s7.uploads.ru/zWNiA.jpg[/AVA]
[SGN]Делай, что должно, и будь что будет.[/SGN]
[STA]Right Hand of the Divine[/STA]

Отредактировано Cassandra (2016-10-18 11:16:35)

+1

10

Как держаться на ногах, когда не чувствуется земли под ступнями?
Разве что крепко ухватившись за ближнего. Если судьба была достаточно милосердна, не лишив тех, кто может протянуть тебе руку. У Лавеллан отняли многое за последние годы, но было бы верхом неблагодарности и неуважения говорить, что у нее нет ничего.
Кассандра была с ней с самых первых минут после пробуждения там, в темнице Убежища, и прошла бок о бок с ней через огонь и воду. Преодолела собственное недоверие, чтобы потянуться к перепуганной долийке, и, вместо того, чтобы отдать на плаху как преступницу - поверила ее и дала шанс. Не пожалела жизни в фальшивом будущем, пока Дориан тащил совершенно утратившую чувство реальности эльфийку к порталу. Поднималась на вершины Морозных гор и спускалась далеко под землю. Защищала от кошмаров Тени. Погрузившись в себя, в четырех стенах и предаваясь собственной боли, так просто об этом забыть.
Ведь не так уж это и сложно - выстоять, когда не хватает земли под ногами. Достаточно только понять, что стоит просто поднять голову и протянуть руку самой.

- Не нужно, - повторила она, на этот раз намного мягче, едва слышно всхлипнула и сердито отерла глаза, ощущая заиндевевшую ткань рукава на коже как наждак.

Какая слабая. Ведь она всегда могла скрыть свои слезы, за улыбкой ли, или в уединении. Даже если для этого приходилось убегать - как убежала бы сейчас, если бы не нашлось кому остановить. Если бы Кассандра только вздумала задремать перед рассветом. Если бы только подошла к окну несколькими минутами позже.

Слабая. Снова борется с собой, едва-едва справляясь.
Даже сейчас с каждым словом Лавеллан наступала сама себе на горло. Наступала, зная, что так правильно, что это - единственный способ не примешивать к тому, что сейчас творится в душе, муки совести. Любовь, едва-едва обретенная, вскружившая голову, и тут же потерянная не должна быть важнее и дороже остального мира. Не должна мешать двигаться дальше. Нужно только найти новую цель.
Лавеллан коротко обернулась на светлеющее небо, на покрытые снегом силуэты гор, мерцающие в сереющем полумраке всеми оттенками перламутра. Этот разговор решился бы одним шагом к ним - хватило бы одного только шага, чтобы эльфийка бросилась к воротам чуть ли не бегом, вдогонку утекающей сквозь пальцы ночи, пока еще есть возможность убежать.
Но вместо этого ступила вперед, взяла не по-женски сильную ладонь обеими ледяными руками и ободряюще сжала.

- Я не хочу таскать товарищей за собой вникуда, без цели и места, где можно будет склонить голову. Но и оставить вот так не могу. Идем в тепло. Прости меня. За слабость и малодушие.

+3

11

Лёгкое касание и тепло чужой руки – почти забытые ощущения. Кассандра не удержалась и улыбнулась в ответ – сдержано, но с искренней теплотой. Теперь она вновь узнавала Эллану, свою соратницу и подругу, всегда готовую протянуть руку помощи и сказать добрые слова, от которых на душе становилось легче.

Вот только винить себя не стоило: мир кажется простым лишь  слабоумным и самовлюблённым. Все остальные же временами сомневаются в том, правильно ли поступают или нет. Жить было бы слишком легко, если бы можно было в любое время получить четкие ответы – от сильных мира сего, от Церкви, от высших сил.  Но ведь не просто так всем живущим и дан разум – чтобы сомневаться. И сердце – чтобы чувствовать.

- Тебе не за что просить прощения - не мне упрекать тебя за них. К тому же, - взгляд женщины на миг потеплел, - в пути можно всегда разбить лагерь.

Кассандра слишком хорошо помнила, какой была она сама, когда осталась одна, - практически одна, - на этом свете. Как её сжигали изнутри гнев и жажда мщения за брата, чью жизнь оборвали так просто и жестоко. И как потом было трудно почувствовать себя вновь живой, уложить свою боль на лопатки и сделать шаг вперёд, в неизвестность – словно, закрыв глаза, прыгнуть в ледяные воды реки.

Их сапоги мягко и бесшумно ступали по заиндевевшей траве, утро было по-прежнему тихим, воздух – колким и звенящим, но сейчас можно было хотя бы вдохнуть свободно, полной грудью.
Кассандра придержала дверь кузни, пропуская Лавеллан вперёд. Она находила это место по-своему уютным: тёплый очаг, запах металла, молот, стучавший о сталь – пульсация самой жизни, как кровь, бегущая по венам.  Тишина настраивала на размышления и непростые разговоры вдали от чужих любопытных ушей. И сейчас это место так некстати напомнило об одном из них. Тогда Кассандра была очень зла на  Варрика, сделавшего всё для того, чтобы уберечь Хоук от новых битв, от чужой войны, от прогорклого дымного воздуха, грязи, боли и смерти, которых в её жизни было и так через край. Скажи кто-нибудь  Кассандре года полтора назад, что она сумела бы понять его – она бы рассмеялась этому умнику в лицо. Теперь же ей самой было немного горько от мысли, что эта предрассветная тишина – всего лишь короткая передышка.

- Ты ведь понимаешь, что после Священного совета ничего не закончится? – спросила Кассандра, высекая огнивом  искру. Пламя свечи рассеяло полумрак и золотым бликом скользнуло по гладкому лезвию клинка, выкованного только вчера.  –  В наших силах исправить многие ошибки и сделать этот мир лучше, но глупо надеяться, что это будет просто и быстро…

От пламени первой загорелась вторая свеча. Несколько янтарных матовых капель оплывшего воска скатилось вниз, скапливаясь в медной чаше подсвечника. Кассандра вспомнила, как Энтони, бывало, развлекал вечерами её, маленькую - лепил из них простые фигурки птиц и зверей. Возьмешь воск в ладони, пока он податливый – обожжёшься, пожалеешь руки – он так и останется бесформенной каплей.

- Помнишь, ты однажды спрашивала у меня, что я бы сделала, если бы меня выбрали Верховной Жрицей? Теперь я хотела бы задать тебе похожий вопрос: что бы ты хотела изменить в мире и что ты готова сделать ради этого?

Вероятно, некоторое время назад Кассандре и не пришлось бы спрашивать долийку от таких вещах – каждое разумное существо в Тедасе понимало, что было важным для этого народа, даже если не желало признавать за ним право на его устремления. Но она видела, что Лавеллан стала гораздо большим, чем была в начале своего пути, чувствовала, что леди инквизитор переросла ту роль, которая была ей предписана долийцами, как когда-то сама Кассандра – то, что должно было стать её судьбой в родной Неварре.
А вопрос о цене рано или поздно возник бы сам собой.
[AVA]http://s7.uploads.ru/zWNiA.jpg[/AVA]
[SGN]Делай, что должно, и будь что будет.[/SGN]
[STA]Right Hand of the Divine[/STA]

Отредактировано Cassandra (2016-10-23 01:30:18)

+2

12

Пока Кассандра возилась с лучиной, зажигая свечи, Лавеллан проскользнула следом, безмолвной, бесшумной тенью, торопливо стирая с лица последние следы предательски вырвавшихся слез.
И конечно, стало только хуже. К покрасневшим глазам, подернутым красной паутинкой лопнувших сосудов, прибавились пунцовые щеки и такой же нос. Благо, что сейчас это можно, пусть и с натяжкой, но списать на пронизывающий до костей холод.

Пропитанное запахами огня и железа тепло радушно приняло успевшее продрогнуть худощавое тело в свои объятия, и оно чувствовалось теперь под одеждой, будто кусок льда, который кто-то принес с собой в прогретую комнату. Растает, источая холод, но не согреется само. Краткий взгляд в сторону почти прогоревшего очага, и пламя в нем порывом взметнулось, чтобы тут же улечься усмиренной волной, и гореть затем ровно и тихо, не нуждаясь даже в свежих дровах. Опустив сумку на пол у стены и стянув плащ, Лавеллан встала на колени рядом с очагом и протянула к огню озябшие руки, чувствуя, как тело сотрясает крупная дрожь.
Огонь почти не грел. Разве что кончики пальцев неприятно покалывало. Да и как согреть ему, если теперь она может только украдкой, будто воришка, красть чужое тепло?

- Я не знаю, - честно ответила долийка, покачав головой и не оборачиваясь.
Вопрос даже не получилось обдумать как следует - ответила по наитию, едва ли не в ту же секунду, после того как утихли слова Искательницы. Хотелось вжаться в прогретый кирпич, влиться в его теплую шершавую поверхность, стиснуться в комок и уснуть.
И это было... несправедливо. Эллана хорошо знала, зачем этот вопрос вообще прозвучал. Ей всего лишь пытаются помочь, направить, дать возможность залечить сердце правым делом, заштопать его и не думать обо всем, что тяготит.

- Я думала о своем народе. Только каждый раз, пытаясь дать им лучшую жизнь, или отстоять их, я только делаю хуже или мараю руки. Что в Халамширале, что... в Викоме. Они получили Долы, но, кажется, не спешат пользоваться правом там жить, а я предала свою кровь и веру в тот момент, как меня впервые нарекли Вестницей вашей пророчицы. Не знаю, как можно помочь тому, кто не желает помощи. Теперь и не знаю, есть ли право это делать.

+2

13

Виком.
В этом названии, в округлом протяжном слоге эхом теперь звучали отголоски погребальных колоколов.
- То, что произошло в Викоме, было нашей общей ошибкой, не только твоей…

Несмотря на то, что Инквизицию возглавила Вестница Андрасте, каждый из советников имел право голоса. И если всё закончилось кровопролитием, значит, что-то важное упустила Лелиана, где-то ошибся в стратегии Каллен, Жозефина потратила на дипломатические переговоры больше времени, чем было допустимо обстоятельствами. И каждый не сумел увидеть и донести до другого его неправоту, чтобы после прийти к разумному решению.
Кровь долийцев, пролитая на мостовые горящего города значила так же и то, что сама Кассандра была недостаточно бдительна и решительна.

Виком стал заслуженной отрезвляющей пощечиной для каждого из них, заставившей забыть об идеализме и самонадеянности. Голосом правды, крахом иллюзий, если кто-то из них четверых их еще питал. И одновременно с этим – вскрытым нарывом, точкой невозврата, последней каплей, после которой считать существующее мироустройство правильным и справедливым и оставаться в стороне мог лишь конченый лицемер.

- …стало быть, и исправлять её нужно сообща.
Кассандра склонилась к очагу, осторожно поворошила тлеющие угли железным прутом и, на мгновение заглядевшись, как под пеплом, глотнув воздуха, зарождаются алые всплохи, аккуратно подбросила дров.

- Тем, кто остается в стороне, назвать предателем тех, кто не опускает руки и имеет храбрость что-то делать, - просто, - заметила она, пристально взглянув на Лавеллан, и прошлась по комнате, заложив руки за спину. – Иначе будет трудно оправдать своё собственное бездействие.

Кассандра тоже такого наслышалась – в таком количестве, что сейчас даже затруднилась бы сказать, сыта ли она этими обвинениями по горло или же со странным извращённым удовольствием принимает их как лучшее доказательство правильности своих решений и поступков.

Сейчас важнее было другое – чтобы Лавеллан сама не считала, будто предала свой народ, - потому что нет судьи беспощаднее, чем твоя собственная совесть.
- Андрастианский мир так же принял тебя не сразу, - напомнила Кассандра. – Что не отменяет всего того, что ты для него сделала, и что сделали для тебя люди, вставшие на твою сторону.

Толпа перед церковью Убежища, во главе с канцлером Родериком, еле сдерживаемая Калленом и его солдатами, пламенные речи матерей Церкви на площади в Вал Руайо, светские пересуды, испуганный шёпот и разгневанные выкрики из толпы. Всё это Эллане уже было знакомо. Только в тот раз Вестницу Андрасте клеймили ведьмой и язычницей. Так часто бывает: кто громче всех поносил – тот истовее всех уверовал. Путь миротворца всегда прорастает терниями, потому что тем, кто громче всех кричат о мире и обвиняет другую сторону, на самом деле мир не нужен. Но эта земля слишком долго не видела мира...

Кассандра знала, что не скажет ничего нового, что это уже заложено в Инквизиторе, что это давно стало частью её существа. Но иногда стоит напомнить о главном только для того, чтобы тот, кому выпало нести такую нелегкую ношу, почувствовал, что он не один - и никогда не будет один.
- Протяни им руку – позволь тем, кому твоя помощь действительно нужна, сделать шаг вперёд. Будет несправедливо отвернуться от них, когда тебе самой, возможно, на твоём пути помогают… высшие силы.
[AVA]http://s7.uploads.ru/zWNiA.jpg[/AVA]
[SGN]Делай, что должно, и будь что будет.[/SGN]
[STA]Right Hand of the Divine[/STA]

Отредактировано Cassandra (2016-10-26 16:34:45)

+1

14

Лавеллан поежилась и сжалась в комок, обняв себя руками. Тогда она смогла лишь жестоко убить одного человека, взыскав с его жизни расплату за полторы сотни перебитых эльфов, да вырастить новый венадель там, где еще долгое время будет жить только он - это ли попытка "исправить ошибки"?
- Не надо перекладывать вину с моих плеч. Это была моя семья, и я обязана была их защищать прежде всего. Заботиться о них, а не о том, как поддерживать вашу ложь, сделавшую меня вестницей "высших сил". Ваша вера чужая мне, я никогда не хотела быть ее частью. Что я теперь могу сделать, кроме как идти по той же тропе, вызывая все больше отвращения у своего же народа?

Струна болезненная не менее прочего, уже высказанного в эти холодные предутренние часы. Встреча с Великой Защитницей в теле человека, символ почитания богов, что она носила на своем лице, оказавшийся рабским клеймом. То, что произошло за Элувианом. Тень, и дух в облике Джустинии, что провел их через обитель кошмаров. Не было никакой Андрасте, не был Создателя, высшего замысла - ничего, что могло бы оставить за ней все громкие титулы - хотя бы в глазах тех, кто это знал. Была только нелепая случайность, благодаря которой глупая и не в меру любопытная долийская эльфийка, попавшая на Конклав, сунула нос куда не просили. А уж повезло или нет выжить - вопрос, на который теперь затруднялась дать ответ она сама.

И все же она до сих пор слышит отзвуки эха. Слова от которых давно сводит горло, от которых теперь не отмыться даже если содрать с себя кожу.

Высшие силы.

Теперь это не могло вызвать даже горького смеха. И все же она ответила - холодно и не оборачиваясь. Слыша, как заворочался внутри тот самый загнанный в клетку зверь, что выгнал ее поутру из постели и заставил бежать из крепости - пока не стало слишком поздно.

- Наши боги молчат, Кассандра. Даже та, что ходила среди нас веками, во плоти, не считала нас достойными совета и оставалась глуха к нашим молитвам, - несколько тягучих секунд Лавеллан смотрела в огонь, не моргая и не шевелясь, а затем безразлично добавила, - А других для меня никогда не было. Я твердила это уже тысячи раз.

+1

15

- Разделять вину и перекладывать её – разные вещи, - сухо заметила Кассандра. Любая другая подобная жертва, - неважно, будь то эльфы, гномы или люди, - не должна стать привычной ценой, которую платишь для того, чтобы достичь своей цели. А потеряв всё то, что было тебе дорого, так просто бывает забыть об этом - ибо жизни тех, кто близок тебе, несравнимо ценнее жизней незнакомцев. И было бы глупо лгать себе и убеждать в обратном. Но ничего не изменится, если постоянно лелеять чувство вины - оно лишь выжжет разум отчаянием и отравит душу изнутри.

Пламя свечи дрогнуло.

Где-то на задворках сознания предательским шёпотом вновь прозвучала одна-единственная мысль. И она была омерзительна. Кассандра вновь вспомнила о Хоук. О том, как решения этой женщины прямо или косвенно заставили весь мир сделать шаг навстречу изменениям. У неё не было ничего для этого – она пришла в Киркволл нищенкой без имени, денег и связей. И всё же её действия, как и её бездействие, во многом определили путь развития Тедаса. Каким бы тернистым он ни был, многие ли сделали хотя бы половину из того, что оказалось под силу Хоук?

Кассандра сжала ладонь в кулак в бессильном гневе. Вот только она не могла сказать, на кого она больше зла – на Эллану, не желавшую видеть все возможности Инквизиции, или на саму себя – не способную объяснить ей главное.

В распоряжении Лавеллан сейчас была лучшая шпионская сеть в Ферелдене и Орлее, союзники повсюду – от правящей элиты до преступных кругов, сильная армия. Рядом с ней были люди, готовые идти за ней в огонь и воду, готовые  отбросить личное в сторону ради их общего дела, в то время когда один так называемый друг Хоук устроил взрыв в Церкви, ставший катализатором и высшей точкой конфликта храмовников и магов, а по вине другой, похитившей Писание Кослуна, в Киркволле пролилось немало крови, а после воцарилось безвластие, которое в итоге и привело рыцаря-командора Мередит к превышению полномочий.
Вот только Эллана Лавеллан не просила всего этого.

Это понимание пришло само, внезапной и болезненной яркой вспышкой, пущенной чьей-то беспощадной и меткой рукой стрелой. Пальцы сами собой разжались, рука беспомощно и растеряно коснулась столешницы, проследив оставленные годовыми кольцами прожилки.

Лавеллан не просила той власти, которая волей Создателя – или кого-то другого, - досталась ей. Потому с неё и нельзя было взыскать и стребовать за это. И гневалась Кассандра на одну себя – за то, что не хотела это понять и принять как данность.
Вот только это не снимало с леди Инквизитора долг перед теми, кто доверял ей и верил в неё. Однако и Кассандре стоило вспомнить о том, что подобного рода ответственность должна быть взаимной.

Кассандра опустилась на одно колено и положила ладонь на худенькое плечо Лавеллан – она хотела говорить с ней как с другом и как с равной, глядя в глаза.
- Сейчас мне меньше всего хочется спорить о вере. Ваши боги молчат, а наша Церковь утверждает, что Создатель вернётся не раньше, чем Песнь Света зазвучит во всех уголках Тедаса. Мы обе знаем немного, и неизвестно, получим ли когда-нибудь ответы на свои вопросы. Но… - она на секунду замолчала, подыскивая правильные слова. – Но ты для меня не чужая. И я помню, с какой решимостью ты выступила против Корифея в Убежище, чтобы Каллен успел вывести людей.

А ещё Кассандра помнила, как злилась на Каллена и требовала от него и его людей, чтобы они лучше искали Вестницу Андрасте в снегах Морозных гор. Её страх всегда превращался в гнев. И трудно было сказать, чего она боялась тогда больше: увидеть, как Создатель отворачивается от той, кто была избрана им, и от Инквизиции, или потерять товарища, который, возможно, сам того не осознавая, дал ей вновь почувствовать, что она не одна против всего зла и мрака этого мира.
- Если потребуется, я сделаю всё, что в моих силах для того, чтобы тебе не пришлось выбирать между своим народом и Инквизицией.

Кассандра поднялась и протянула Эллане руку. Да, они обе блуждали в темноте. Но стоило ли напоминать, что самое тёмное время – перед рассветом?


Воззвать к чувству долга - 7
Теософский диспут - 7
[AVA]http://s7.uploads.ru/zWNiA.jpg[/AVA]
[SGN]Делай, что должно, и будь что будет.[/SGN]
[STA]Right Hand of the Divine[/STA]

Отредактировано Cassandra (2016-11-10 17:12:52)

+1

16

- Пустое.

Ей помогло бы вспомнить себя в самом начале своего пути, точно так же разрывавшуюся между желанием убежать и необходимостью остаться. Те слова, которыми перепуганная Вестница некогда пыталась унять свой страх и убедить себя, что именно здесь ей самое место.
А какие слова Лавеллан говорила себе выходя навстречу Корифею?
Кажется, и вовсе никаких. Просто так было нужно. Просто ему нужна была она, и вокруг гибли люди. В сердце ее уже тогда не было никаких богов - и своих тоже. Какими бы словами потом не расцветили люди ее поступок.

Солас всегда пытался донести до нее, что бог - просто слово, вложенное в уста простых людей, донесенное из прошлого со страхом и трепетом. Маг или эльгар огромной силы, прошедший сквозь легенды, до неузнаваемости измененный молвой простого народа, взиравшего на него снизу вверх.
Аша'Баланар, явившаяся перед ними на перепутьях Перекрестков в теле человека, и впрямь назвала ее Вестницей, взывающей к небесам. Глашатаем новой эпохи. Одна из Творцов, во плоти и с материнским участием в золотых глазах. Не богиня. Нечто... настоящее. Живое.
Оттолкнуться от этого оказалось проще.

- Пустое, - повторила Лавеллан, покачав головой и поднялась на ноги. Извиняясь, посмотрела на протянутую руку и покачала головой, чувствуя, что попросту не вправе ее пожимать.
Выбирать и не придется. Хотя бы потому, что сам Народ уже не примет ее назад.

Два года, и путь, казавшийся в разы длиннее жизни в двадцать лет до этого, слишком сильно ее изменили. Добавили жестких граней, убрали то, что оказалось ненужным. Помехой в дороге вперед. В ней нет веры, но есть, как минимум, та самая ответственность, что никогда не давала повернуть назад, несмотря на все сомнения, и собственное того желание.
- У нас есть люди. Многих я сама привела сюда, дала им кров и работу. Многим мы дали возможность жить лучше. Я останусь, ради них. Ради этого.

Кутаясь в куртку, чтобы сохранить в ней хрупкое тепло, долийка отвернулась и вышла назад, в объятия морозного утра. И быстрым шагом двинулась к замку.

+1

17

Пустое?..

Почувствовав то, что стояло за этими словами, Кассандра нервно поджала губы. Решение Лавеллан было правильным, она всё была нужна Инквизиции. Нужна лично ей. Но от того, как прозвучали слова долийки, Кассандре стало не по себе от неожиданно подступившего бессилия: Искательница почувствовала, что не может расплатиться с ней тем же, потому что у неё нет того, что ей нужно.

Возможно, ей вообще не дано понять, что нужно той, кто вырос среди лесов, сказок у костра и алых парусов расписных аравелей. И, сколько бы она ни пыталась, ей суждено плутать в лабиринте собственных домыслов и догадок. 

Кассандра подошла к окну и, провожая взглядом Лавеллан, устало облокотилась на подоконник. Скайхолд медленно просыпался в предрассветной мгле, но скоро солнце посеребрит колкий иней на траве, а затем рассыплется мириадами разноцветных искр в витражах замка. Решение Лавеллан было правильным, но кому от этого было легче?

Когда Кассандра впервые говорила с той, кто одна из всех выжила после взрыва на Конклаве, она видела в ней помеху – досадную ли, серьёзную – не имело значения. Дрожащее от страха существо, случайно вставшее на пути, и, кажется, едва понимающее, на каком свете сейчас находится. И, может быть, если бы Лавеллан на самом деле была такой, какой показалась в самом начале, сейчас было бы проще отпустить её – так же легко, как они с Калленом убирали с доски шахматные фигуры после завершённой партии.

Но в ту ночь в лагере в Морозных горах, от того, как десятки голосов подхватили «Рассвет придёт», захватывало дух.
Создатель до поры до времени оставил этот мир, и всё же в тот момент его свет горел в каждом сердце.
Эллана, возможно, сама того не желая, заставила звучать их голоса, каждый из которых до того выводил свою нестройную партию, в унисон. Все они отзывались и отражались в ней и друг в друге, на каком языке бы ни говорили, откуда бы ни были родом.
Даже если в этом не было замысла Создателя, для этой земли, изуродованной войной, залитой кровью, испепеленной пожарами, это было настоящим чудом.

Теперь же эта песнь, - их песнь, её песнь, - смолкла.
Пустое…

В памяти сами собой возникли строки запрещённых стихов Песни Света.
«Истинно, Создатель призвал тебя так же,
Как Он призвал меня,
Чтобы быть Светом для твоего Народа…»

И следом за ними гулким холодным эхом – стих из Погребальных песен:  «Где света нет, там торжествует тьма».
[AVA]http://s7.uploads.ru/zWNiA.jpg[/AVA]
[SGN]Делай, что должно, и будь что будет.[/SGN]
[STA]Right Hand of the Divine[/STA]

Отредактировано Cassandra (2016-11-15 23:54:49)

+2


Вы здесь » Dragon Age: Rising » Летопись » 18 Фрументума 9:42 "Уходя, не оглядывайся"


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно