Карета, мерно покачиваясь, медленно двигалась в направлении особняка магистра Аримана. Это было чисто данью традиции – дойти туда пешком было куда проще, а может быть и быстрее; на улицах Минратоса всегда было людно, и там, где легко пройдет пара человек, не так-то просто проехать целой карете, запряженной лошадьми. Люди, конечно, расступались, но не то, чтобы сильно охотно – в этой части города вообще никто и никуда не торопился.
Дориан меланхолично смотрел в окно, барабаня пальцами по краю рамы. Он не нервничал и не опасался – ему просто было скучно. Официальные визиты – это всегда скучно, даже если они проходят в неформальной обстановке и участвующих сторон всего две. А от этого визита он особенно не ждал ничего хорошо, но, как справедливо заметила Мэйварис, - «надо, Дориан, значит надо!».
Ариман ему никогда не нравился – даже тогда, когда Дориана мало что волновало, кроме шумных вечеринок, пьянок и возможности запустить огненный шар в небо. Магистр был олицетворением всего того, что так раздражало его, - важности, степенности, этикета, положения и бесконечной скуки. Вернувшись домой из рядов Инквизиции и начав продвигать люцернов, он начал узнавать больше и, ко всему прочему, добавились новые факты и слухи, которые никак не сделали магистра более привлекательным собеседником.
Личные взаимоотношения магистра Галварда его сына всегда интересовали мало, и общаться с его бывшими друзьями только поэтому Дориан не спешил. Не говоря уже о том, что убийства магистров всегда происходят потому, что этого захотели другие магистры, и еще очень большой вопрос – кто именно. А повращавшийся в кругах Магистериума новоиспеченный магистр внезапно подумал, что каждый второй в Тевинтере, все-таки, магию крови не практикует, а значит, у его отца был какой-то консультант в этом вопросе…
- Однако, amata, ты произвела фурор в обществе, раз сам магистр Ариман второй раз пригласил тебя к себе, - сказал Дориан Эллане, просто потому, что ехать и дальше молча было скучно. – И, я думаю, нет надобности предупреждать, что это за человек. Я бы сказал «типичный тевинтерский магистр, какими нас рисуют невежественные крестьяне» - у Мэй досье на него занимает полшкафа. Я просто весь в предвкушении этой достопамятной встречи…
Он снова отвернулся к окну, за которым по-прежнему не происходило ничего интересного.

Вечерний Минратос был столь же величественен, сколь и безжизненен. На каменных улицах не было никого, кроме паланкинов, карет, извозчиков и их лошадей - в конце концов, поместье Аримана, как и положено порядочному альтусу, находилось в сердце верхнего города, в двух шагах от Сената и Башни Круга, а в верхнем городе пешеходами могли быть только рабы. Все остальные островки столичной жизни были скрыты за высокими стенами, где сильные мира сего предавались благам домашних очагов или блаженствам старинных борделей. В общем, ничего нового.

Квинту куда более интересным показался интерьер кареты. Видать, создатель её вдохновлялся орлессианскими мотивами, к несчастью своему. Всему этому пёстрому барокко не было места в Тевинтере - с тем же успехом можно было и лаэтан наряжать в эти вычурные платья южан, и то, смотрелось бы они не так нелепо, как эта претензия на изысканную роспись с андрастианским сюжетом. В прочем, сиськи Андрасте приятно выделялись даже в вечернем полумраке.

В этом недолгом путешествии Кассиусу составили компанию знатные лица Тедаса - сам магистр Дориан Павус в компании самой леди-Инквизитора! В такой компании стоило чувствовать себя привегилированым, но своих попутчиков Квинт наградил лишь вульгарным зевком, аккуратно прикрытым ладонью. Но не стоит думать, что ему не интересна была грядущая встреча, всё было в точности да наоборот. Перивантий ожидал зрелищное, изысканное, чинное и выдержанное, но абсолютно бессмысленное зрелище, ведь позиция Аримана для него была более чем очевидной - тот был старым консерватором, не раз открыто противопоставляющим себя Люцернам, и это не считая слухов о связях с Венатори! С чего бы ему вдруг менять свою позицию?

От размышлений Квинта нагло отвлёк внимательный эльфийский взгляд, заставляя вступить в беседу.

— Боюсь, что следуя этому совету нам придётся держать в своих постелях весь Магистериум, а я человек семейный, — сделал он попытку пошутить, позволив себе кроткую улыбку. В каждой хорошей шутке, в прочем, есть доля правды - врагов у Люцерном действительно было немало, и держать их всех на коротком поводке не представлялось возможным.

— Мы с Ариманом только время потратим, — заключил магистр, обменявшись с Дорианом солидарными взглядами.

К этому времени карета мягко остановила ход, а за окном чистые и опрятные рабы уже вовсю совали свои рабские руки в жалких попытках помочь пассажирам кареты выбраться из сего транспорта. Квинт молча отказался от такой любезности, наградив рабов подозрительно-презрительным взглядом, и лишь крепче сжал древко посоха, вступая на вражескую территорию. Септимус был известен своей замкнутостью, и лишь Создатель знал, что можно было от него ожидать.