– Серьезно?
Казалось бы, всё было понятно и просто. Мерриль всего ничего живёт в большом городе, знакомых здесь у неё – по пальцам одной руки можно посчитать, поэтому Мариан не нашла в её просьбе ничего странного, подозрительного или ненормального. Тем более, что просьба была пустяковой.
Может эльфа таким образом хотела приобщиться к незнакомой ей культуре? Хотя едва ли подобное не распространено среди остроухого народа. Ведь в подобном занятии нет ничего... противоестественного.

– В смысле, – донести свою мысль до эльфийки оказалось сложнее, чем Хоук думала. То ли она боялась её неосторожным словом обидеть или задеть, то ли просто не могла сложить это сперва в своей голове так, чтобы было ладно и складно, – Ты уверена, что тебе нужна моя помощь в... этом?
Протянутую Мерриль книгу Хоук держала бережно и осторожно по той простой причине, что та принадлежала её матери. И только поэтому.
Достать книгу рецептов – это одно. А вот последовавшая за этим просьба Маргаритки была чем-то совершенно другим, из области фантазий.
По хозяйству Мариан была так себе помощницей и в более юные годы, а с возрастом всё только ухудшилось, что положение стало бедственным. Даже Лиандра опустила руки и лишь изредка, скорее для профилактики, чем действительно на что-то рассчитывая, читала старшей дочери нотации по этому поводу. В конечном итоге понадеявшись, что им удастся вернуть своё доброе дворянское имя и Мариан, окруженной слугами, не придётся даже пальцем двигать, во избежание катастрофы.
А пока сказочного богатства не предвиделось Хоук изредка бралась за метлу и тряпку, помогая матери в уборке, но с большим успехом шла туда, куда посылали за хорошую плату, угнетала криминальных личностей, шулерила в "Алмазный ромб" и вдохновляла Варрика своими выходками на новые байки, которые он с завидным постоянством травил завсегдатаям "Висельника". Хоук могла заниматься практически чем угодно, но не готовкой.
Мариан не понимала, как это вообще делается. Вроде бы смотришь со стороны – всё просто и понятно, а как доходит дело до  личного вмешательства в процесс, так что-то идёт не так. И ведь Хоук точно не отличается анатомическими изысками и руки растут у неё оттуда, откуда им положено расти. Но факт оставался фактом: сотворить заклинание ей было проще, чем разбить два яйца и сварганить из них омлет.
И все эти рецепты, которые обещают лёгкость и быстроту исполнения, воздушность результата, а так же неизбежную драку домочадцев за последний кусок. Хоук вот настораживали связки из "легкость" и "быстрота" и фразы из серии "три раза тщательно  протереть творог через мелкое сито" с примечанием, что "можно и больше трёх раз".
Даже действуя строго по инструкции, Мариан легкими движениями рук превращала хорошие продукты в несъедобную гадость.
Особая магия, видимо.

– Я не самая умелая хозяйка. По-правде говоря, вообще ужасная. Может... ты и сама справишься? Без моей помощи? – Хотя познакомившись поближе с рассеянностью эльфийки Мариан сомневалась, что результат не будет ещё хуже, чем если бы она сама взялась за готовку. Но кто знает, вдруг у Мерриль талант? Говорят, что это штука такая, непредсказуемая. Всегда находишь не там, где ждёшь. Прямо как носки дяди Гамлена.
– А я тебе моральную поддержку окажу, – чтобы совсем уж не бросать подругу в одиночестве. Хоук не просто догадывалась, а знала, как трудно освоиться на новом месте. Но у неё самой были мать и брат, как два якоря, и поддержка всегда готовой прийти на помощь Авелин.

[STA]+10 Дружба[/STA]

"Мы обречены", – если Мерриль и слушала её, то совершенно точно не слышала. Это была удивительная особенность эльфийки, с которой Мариан уже практически успела в равной степени свыкнуться и смириться.
Но самым паршивым было то, что Хоук просто не могла ей отказать. Она даже представить себе не могла такого поворота событий. Мериль всегда была настолько... непосредственной, по-детски наивной и искренней, что это безоговорочно подкупало. Мариан прямо видела, как скажет ей строгое и безоговорочное "Нет", а в ответ будет щенячий взгляд и... и всё. Картину не портило даже то, что эльфийка "баловалась" на профессиональном уровне магией крови.
Издав полный страдания вздох, Хоук приняла обратно книгу, не без сомнения посмотрев на расписанный по странице рецепт, снабженный для верности весьма хорошей зарисовкой яблочного пирога. Сравнив количество теста и примерный результат труда, магесса даже почувствовала надежду, что всё не закончится катастрофой. Так, по мелочи: вся кухня в муке, вместо яблок какие-нибудь дикие сливы, а вместо самого пирога – угольки. И даже без человеческих или эльфийских жертв.
– Ладно. Хорошо. Я тебе помогу, но... Но! – выделив интонацией главное, Хоук продолжила уже почти шепотом, – никто не должен будет об этом узнать, договорились?
Слишком наивно думать, что Мерриль случайно не проболтается, но попытка не пытка. Как говорится, вдруг?

– Стакан муки и сахара, четыре яйца, столько же или больше яблок, сода... Звучит просто. А у тебя есть это всё? – А если нет?  Тогда они отправятся на рынок, а там, либо даже ещё по пути, смогут найти что-то, что Хоук выдаст Мерриль как нечто более интересное и увлекательное, оставив их без единого шанса на кулинарные подвиги.
Решив не играть с судьбой, Мариан направилась в сторону небольшой кухонки, где и одному было тяжело развернуться, не то чтобы двоим, и принялась искать по шкафам всё необходимое.
Яблоки, что уже хорошо, были. Мука и остатки сахара – тоже, а вот в свежести яиц Мариан как-то искренне сомневалась. Тухлого запаха не было, но это был не показатель.
– Это ещё съедобно или скоро выйдет на новый уровень жизни и назовет тебя мамой? И что с посудой? В чем мы будем готовить пирог?

[STA]+10 Дружба[/STA]

– Ц! – Мариан едва успела убрать сперва ногу, чтобы не получить дверцей по колену, а после голову, когда Мерриль потянулась к верхнему шкафчику в поисках кухонной утвари. Чудом убереглась от шишек – не иначе, и успела ухватить увиденный на одной из полок венчик и, перестав стесняться, деловито заглянула в соседствующий рядом с её ногами шкаф и обнаруживая там яблоки. Осторожно присев на корточки, Мариан придирчиво присмотрелась к продукту и выудила из небольшого мешка самые, как ей казалось, спелые, сочные и крупные, после чего протянула их эльфийке.
– Держи-ка, – а сама полезла дальше, чувствуя, что запасов у Мерриль, несмотря на всю её кажущуюся неспособности вести хоть какой-то нехитрый быт, достаточно чтобы не только не умереть от голода, но и при желании накормить гостей. Несколько мешочков с крупой были тщательно завязаны плетеными тесемками, а мука оказалась пересыпана в широкую и высокую миску и накрыта крышкой от кастрюли. Достав искомый ингредиент и едва не стукнувшись головой, Мариан вздохнула, сдувая со лба непослушные пряди и, поставив муку на стол и, от греха подальше, отодвинув дальше от края, заглянула в книгу пробегая глазами по рецепту.
Матушка заботливо выписала что время, требующееся на изготовление, занимает около двадцати минут и этот факт обнадеживал. Это было тем пределом, за время которого они не успеют совершить ничего, что может испортит сам пирог, и не забросят дело на половине пути решив, что это не так уж важно или интересно.
– Ммм, вроде бы всё есть, – сверяясь со списком продуктов и тем, что расположилось на столе перед ними, Хоук удовлетворённо кивнула и протянула магессе нож, придвинув ближе к Мерриль одну из плошек, – Давай ты яблоки пока нарежешь? Написано, что нужны небольшие и тонкие кусочки. Справишься? 
«Взбить яйца до образования пышной пены», – значилось в книге первым пунктом и Мариан не без сомнения изучала продукт, вызывавший наибольшие опасения и подозрения. Но внешне она не нашла изъяна, да и запаха никакого не было поэтому, решив, что в любом случае хорошо дружить с духовным целителем, Хоук разбила четыре яйца в глубокую миску и вооружилась венчиком.
– Ты обвыклась здесь? – она и раньше это спрашивала, когда впервые заглянула к Мерриль в её новый дом, но тогда эльфийка могла не сказать всего, скажем, из вежливости. Или смущения – ведь Хоук была не одна. Но сомнений, которые вызывали перемены в её жизни, Мерриль едва ли удавалось скрыть и Мариан лишь догадывалась о том, насколько сложно ей, долийской эльфийке, привыкать к шумному городу. И тому, какое место в нём занимает её народ.
– Переезжать всегда трудно, – это Хоук испытала на собственном опыте и до сих пор, даже год спустя, не могла до конца привыкнуть к Киркволлу. Хоть умные люди и говорят, что дом – это вовсе не место, не четыре стены, кровля и пол под ногами, но Создатель свидетель, ей было трудно считать своим домом возможность сожительства с  Гамленом. Никто не испытывал радости от воссоединения семьи и всё больше склочничали по пустякам и бодались. Да уж… дом.
– На что была похожа жизнь в долийском клане?

[STA]+10 Дружба[/STA]

– А у нас мышей Малыш гоняет, хоть какое-то ему веселье, – вклинивая в паузы вместо "Угу", "Ага" и многозначительного молчания что-то существеннее, Хоук почувствовала, как кольнула её совесть – наверное, стоило взять мабари с собой. Конечно, сменить томление в одном доме на просиживание в четырех стенах другого – не самая светлая перспектива, но иногда Хоук казалось, что псу плохо от одной лишь компании дяди Гамлена. И это было взаимно исходя из того, как старый скряга вечно ворчал в сторону Малыша. Да, определённо стоило взять его с собой. К тому же, Мерриль никогда не была против четвероногой компании. Эльфийские ли это корни давали о себе знать или простая любовь Маргаритки ко всему живому вопрос второстепенный и совершенно незначительный.
Что такое жизнь в большой семье – Мариан знала не понаслышке. Хотя трое детей по деревенским меркам — это ещё так, середнячок, серединка на половинку. Бывало ведь и больше. Но вот представить какова жизнь, когда у тебя нет хотя бы одного брата или сестры, не важно старшего или младшего, Хоук было по-своему трудно. Она привыкла к тому, что с детства нужно о ком-то заботиться, чем-о делиться, а ещё бесконечно вести себя правильно ведь ты – пример, а уж с чем, а с образцовым поведением у Мариан было туго. Но плюсов, если пытаться их объективно сосчитать, было однозначно больше чем минусов.
«Тоскуешь?» – задать вопрос Хоук не успела, потому что не считала вопрос уместным. Тоскует – это было очевидно, даже несмотря на то, что Мерриль по какой-то причине считала себя лишней. Если они были семьей для неё все эти ослепительные годы, то и она ведь для них – такая же часть семьи. А разве семья не поймет и не поддержит, даже если ты оступился? Это было… непонятно.
Хоук помнила слова Хранительницы о том, что изгнанной Первой будет лучше вдали от своего Народа, но… всё равно не понимала этого где-то в глубине души. Как тебе может быть лучше не там, где ты оставил своё сердце?
Она бы хотела успокоить Маргариту, если ей только вообще необходимо спокойствие, приободрить, дать понять, что Хранительница из неё могла получиться в той же равной степени и отличная, но едва не уронила венчик и плошку, вздрогнув от удивленного вскрика.
– Сильно порезалась? – Отставив кухонные принадлежности на стол, Хоук обеспокоенно наблюдала за активными поисками эльфийки, загромыхавшей дверцами шкафов и выдвижными ящиками.
– Ну, так себе, – прозвучало невпопад на заданный встречный вопрос. И вздохнула с облегчением, когда Мерриль нашла искомые ею бинты, вот только Хоук не была уверена, что эльфийке стоит возвращаться к яблокам и ножу или хотя бы не отвлекаться на разговоры, чтобы уберечь оставшиеся на руках пальцы от участи двух пострадавших.
– Я знаю одно древнее заклинание, меня ему ещё папа научил, – перехватив порезанную руку девушки и забрав из него яблоко, Мариан положила фрукт на стол и провела ладонью над забинтованными пальцами подражая жесту целителя, – У разбойников Хартии заболи, у работорговцев заболи, а у Мерриль заживи-заживи-заживи.
И легонько подула на них, после чего отпустила руку эльфийки и улыбнулась.
В детстве, конечно, на месте разбойников и других криминальных личностей были мышки, кошечки да собачки, но с появлением дома щенка это стало весьма негуманно.
– Давай лучше я яблоки нарежу, а ты добавь сюда сахара и хорошенько взбей, – переставив плошку со взбитыми яйцами ближе к Мерриль и забрав у неё нож, Хоук присмотрелась к яблоку и разрезала его на две половины.
– Ферелден… ну ты же и сама там бывала разве нет? А в целом, мне кажется, что ничего необычного. Летом – жарко, зимой – холодно, а весной и осенью до одури мокро из-за дождей. Дядя Гамлен точно бы не лицеприятно отозвался о бесконечной грязи, но в целом жизнь в деревне была хороша. Размеренная, по установленному порядку вещей и календарю, всему и всегда было своё время. Практически никогда не приходилось беспокоиться о том, каким будет завтрашний день.
По крайней мере до болезни и смерти отца. Хотя и после мир вокруг остался предельно ясным и понятным, только работы в поле и по дому стало в два раза больше. Но в работе можно было легко забыться и не думать.
– А как вы… ну, долийские эльфы, устраиваете лагеря? Это всегда одни и те же места в ваших странствиях или может подойти любое? А если это руины? Как обустраивается лагерь и делятся обязанности, кто следят за детьми? И вообще путешествуете через лес на своих аравелях, там же нет дорог… Расскажи.

[STA]+10 Дружба[/STA]

Город, конечно, не совсем то же самое, что и деревня. По крайней мере только после замечания и напоминания Мерриль о том, как и где именно она прожила до этого большую часть своей жизни, Мариан поняла, что именно ей стоило ответить. И Хоук решила выкроить время и рассказать Маргаритке о праздниках и о том, как жизнь в деревне тесно переплетается с землей и строго подчиняется календарю. Это совсем не то же самое, что служить в наёмничьем отряде, это… лучше. Спокойнее.  И размереннее.
И никакой тебе крови и смерти.
Заодно можно будет у Мерриль узнать за их эльфийские праздники, наверное, они очень сильно перекликаются в чем-то с людскими, только носят другое название и имеют иные традиции и обряды, но ведь интересно же.
Разрезая яблоко тонкими дольками, Мариан удовлетворённо хмыкает себе под нос и обещает самой себе не забыть расспросить – с разговорчивостью Мерриль, готовой в любой момент дать поворот беседы в совершенно противоположную сторону, всё может быть.
Только приноровившись к следующему спелому фрукту Хоук остановилась, с тревогой бегло покосившись в сторону эльфийки. Молодец, Мариан! О чем нужно спрашивать девушку, изгнанную из калана? Ну уж точно не о том, как ей там здорово и весело до этого жилось среди соплеменников, бывших ей что одна большая семья. Дура!
Если и говорить о подобном, то многим позже, когда всё… уляжется. Успокоится и, насколько это вообще возможно, отболит.
– Ну… – импровизация подводила и нужные слова не находились. Хоук неуверенно повела плечом и уставилась на яблоко, словно оно могло подсказать выход из ситуации, но Мерриль сама же раньше переключилась на поиски сметаны. Мариан лишь как-то задумчиво кивнула, обернувшись через плечо на поиски эльфийки, закончившиеся до удивительного быстро.
Буря миновала, ситуация спасена, с полегчавшим сердцем Мариан вернула внимание яблоку, но успела разрезать его лишь на две половинки, как раздался писк, за которым последовал визг эльфийки. Мариан выронила нож, ударивший лезвием плашмя по деревянной дощечке и успела протянуть руку в сторону Мерриль, но вместо того чтобы поддержать её, почувствовала, как теряет равновесие, и сама же начинает падать, утягиваемая вниз.
Взмахнув рукой в попытке ухватиться за столешницу, Мариан почувствовала, как пальцы зацепились за край плошки, переворачивая её за ними в полёт.
Закончилось всё быстрым и относительно мягким приземлением поперек Маргаритки, разве что Хоук саданула подбородком об пол, да прикусила язык.
– О-о-о-ох, – жмурясь от боли, не без труда разлепив слипшиеся от выступивших на глаза слезы ресницы, Мариан почувствовала через стремительно пропитывающуюся ткань рубашки смесь на своей спине. Её же, смесь, под своей рукой и, кажется, в волосах.
Потирая подбородок, чувствуя во рту металлический привкус, Хоук приложила ладонь к губам, словно это могло помочь унять боль. Сделала глубокие вдох и выдох собираясь с силами.
На секунду показалось, что в темноте под столом мелькнула мышиная тень – виновник спешил скрыться с места преступления и правильно делал.
– Знаешь… Вот в такие вот моменты я не понимаю, как дожила до стольких лет не убившись. Ты, кстати, тоже. Сильно ударилась? – Мариан поднялась с Мерриль и села на полу, с задумчивым видом выковырнув из волос кусочек так и не растаявшего сахара, смешанного со сметаной. Сунула палец в рот, пробуя на вкус то, что у них до этого успело получиться и с самым невозмутимым видом попыталась спасти ситуацию:
– Могло быть и хуже.

[STA]+10 Дружба[/STA]

За пирог было чисто по-человечески обидно. Тем более, что тесто получилось на вкус Мариан не таким плохим как она ожидала.
Потянув из волос вязкую смесь, магесса улыбнулась Мерриль:
– Вроде живая, – ударилась Хоук конечно так, что челюсть неприятно ныла, но это все пройдёт. А раз пройдёт, то можно не жаловаться и, уж тем более, не беспокоить этим эльфийку. Она тоже, судя по тому как она прикасалась к подбородку, ударилась, – Ну хоть сметану спасли.
Это было победой, хоть пирога им сегодня и не видать. Можно попробовать начать по новой, но сперва было бы не плохо устранить остатки предыдущей попытки. Было бы не плохо вытереть и вытереться, вопрос только – чем? Оглядываясь в поисках чего-то, что поможет ей в решении вопроса, девушка утвердительно кивнула Маргаритке:
– Конечно можно. Если найдешь там что-то интересное – скажи.

Глядя на протянутый горшочек и уловив мысль подруги, Хоук встала на колени и сняла со стола плошку с нарезанными на дольки яблоками. Поставив её между ними села, удобнее устраиваясь на полу. И первой зачерпнула из горшочка сметану и уже потянула ложку ко рту, как поняла, что немного ошибалась на счёт её предназначения:
– А я почему-то подумала сперва, что ты ею кошек бездомных прикармливаешь, – ну просто потому что это очень в стиле Мерриль. Облизав ложку, Хоук передала её обратно Маргаритке, – Вку-у-усно. Не пирог, конечно, но замена неплохая. И как хорошо, что Мариан не взяла с собой Малыша, а то и она и Мерриль были бы не только в тесте, но и слюнях. Мабари бы не бросил их беспомощными и грязными. И без сметаны бы потом тоже не оставил.

– Слушай, а умыться тут где-нибудь можно будет? – Попытавшись обернуться себе через плечо, чтобы оценить масштаб поражения и бедствия, Хоук не могла не признать, что одного умывания будет мало, – Хотя, кажется мне нужна стирка.
Потянув за горловину рубашки со спины, магесса поежилась от ощущения того, как неприятно отлипает ткань от тела.

[STA]+10 Дружба[/STA]

– Я вчера или позавчера в порту видела кошку и четвертых котят. Трое трехцветных и один черный, с белым пятнышком на лбу. Недавно глаза открыли… Можем потом за ними сходить, если хочешь, – Хоук предлагает это спонтанно, толком не подумав, а потом с осторожностью поднимает взгляд от яблочной дольки на эльфийку. Мерриль только дай волю и в её скромной лачуге (простите, но иначе это не назвать, как и хибара Гамлена была именно что хибарой, а не домом), поселилось бы всё, что только можно принести с улицы и нельзя. Но котята... Разве может быть кому-то плохо от котят? Мариан и сама бы их забрала, вместо того чтобы только лишь подкармливать мелкой сельдью их маму-кошку, но им и так под одной крышей всем тесно, не говоря уже о наличии мабари. Малыш, наверное, принял бы такое соседство… понял бы совершенно точно. Но не дядя. Удивительно, что в собаке может быть больше человеческого, чем в близком родственнике. 
Говорил в Хоук и прагматизм, тот ужасный и взрослый, когда ничего не можешь сделать так, по доброте душевной, зато вечно оглядываешься на последствия или однозначные проблемы, которые совершенно точно возникнут в будущем. Например, что с этим сокровищем потом делать? Добрый дядюшка все хотел со своих вернувшихся из Ферелдена родственников плату за постой брать, что уж будет, если попытаться поставить его перед фактом, что теперь у него дома будут жить кошки? Или раздавать их потом в добрые руки на рынке? Мариан не была уверена, что в Киркволле эти самые добрые руки остались, скорее уж голодные и злые. Обитающие в Клоаке и не брезгующие добавить себе, хотя бы таким способом, мяса в похлёбку.
Красочно представив последнее, Мариан только уверилась в том, что котят с улицы нужно либо забирать, либо договариваться с собственной совестью и забывать о том, что она вообще их видела. Вот только ни яблоки, ни сметана в горло теперь не лезли.
– Я тоже могу подогреть воду, – Мариан отзывается не сразу и пожимает плечами, тут же морщась от неприятного ощущения, как что-то с волос угодило прямо за шиворот, – и одежду, наверное, высушу. Хотя не стала бы рисковать, очень легко перестараться и спалить.
Но сделать нужно было хоть что-то, тем более, если они собираются потом куда-нибудь идти.
– А твоя одежда мне не подойдёт, ты меньше меня раза в два, наверное. И как тебя только ветром не уносит? – поднимаясь на ноги, Мариан снова открывает одну дверцу широкого шкафа под столом, припоминая, что видела там что-то похожее на таз. И действительно! Не то чтобы объемный, но дли того, чтобы помыть голову и постирать рубашку точно хватит.
– Слушай, а воду ты откуда берешь? Из колодца?
В эльфинаже дела обстояли ещё хуже, чем в злачных районах Нижнего города, но хотя бы лучше, чем в Клоаке. Хоук до сих пор толком не понимала, откуда только Андерс вечно берёт и чистую воду, и ткань на повязки, и травы. Догадывалась только, что могут пациенты благодарные за помощь приносить, готовые отплатить если не деньгами, которых у большинства и не было, то хотя бы так.

[STA]+10 Дружба[/STA]

Оказывается, ничего необычного: просто бочка с просто водой.
Сняв со стены висевший на гвозде ковш, Мариан пристроила таз на стол и набрала в него воды, после чего, взяв свою ношу, следом за Мерриль вышла из комнаты и отправилась в указанном направлении.
Дом, в действительности, был не так уж и мал – по крайней мере для одного. Две равного размера комнаты, где могло уместиться при желании по паре кроватей, пусть и маленькая, но кухонька, закуток для водных процедур. Наверное, раньше здесь жило несколько семей, но сейчас всё принадлежало Мерриль. Интересно, что стало с бывшими владельцами? Задавшись этим вопросом Мариан поняла, что не очень хочет это знать. Потому что напрашивающийся ответ был очевидным – скорее всего ничего хорошего. Отчего-то любое будущее в Киркволле ей обрисовывалось именно этими словами: «Ничего хорошего». Так будет ли хорошо, если их семье получится вырваться в Верхний город? Как бы Хоук хотела это знать наверняка…
Поставив таз на скамью, Мариан расстегнула пуговицы рубашки и осторожно сняла её, развернув после этого перед собой, с кривой улыбкой наблюдая то, что должно было стать пирогом. Со вздохом отложив одежду в сторону, Хоук не стала греть магией воду и, склонившись, предприняла попытку вымывать из волос тесто, чувствуя через раз между пальцев так и не растаявший сахар.
Мерриль принесла полотенце и, хоть и не дождалась ответа от Мариан, мыло. Грубое и домашнее, оно совсем не давало пены и больше подходило для стирки, чем намыливания головы.
Хоть и неспешно, но у неё получалось. Отжимая воду с остриженных волос, Хоук присмотрелась к полотенцу и решила им прикрыться, чтобы не смущать подругу, а то вдруг? А волосы и так высохнут.
– Слушай, а ты? – Выглянув в коридор, Хоук окликнула подругу, хоть и запоздало, но вспомнив, что не одинока в кухонной трагедии и повременила окунать в воду рубашку – На тебя ведь тоже смесь попала. Давай сюда одежду, я сразу всё постираю.
Ну хоть на голову Маргаритке ничего не попало – повезло. Вернувшись к тазу, для этого пришлось сделать ровно шаг, магесса задумчиво хмыкнула и погрузила в прохладную воду обе ладони коснувшись жестяного дна. Пальцы покалывало, но больше от возни в холодной воде, чем от магии неторопливо передававшей тепло. 
– Помнишь, как у тебя первый раз магия проявилась? – Это, наверное, помнит каждый. Но отношение долийский эльфов к магам казалось настолько разительным, что было интересно всё, например, как у них проходит обучение? Было ли это похоже хоть немного на то, как её учил отец? Наверное, да, разве что прятаться не приходилось.

[STA]+10 Дружба[/STA]

Переживать было за что – Мерриль выглядела… ещё более неприспособленной к быту, чем Мариан, вечно сбегавшая из дома. Хоть видимость и бывает порой обманчива, ровно настолько же, как тогда, у подножия Расколотой горы, при первой их встрече. Но нет, так нет –
Своеобразным сюрпризом был и ответ на вопрос Мариан. Сполоснув рубашку, магесса аккуратно отжала рубашку и, встряхнув ткань, присмотрелась куда бы её повесить или пристроить для того, чтобы высушить.
– Стой, подожди-подожди, – снова выглянув в коридор, Хоук вышла в комнату к Маргаритке, решив, что ослышалась, – отдали в Клан Сабре? То есть... как отдали? А семья? У вас же так спокойно реагируют на то, что у детей появляются способности к магии, так зачем куда-то… отдавать?
Может быть всё дело в обучении? Но так почему Мерриль не смогла бы учиться у Хранителя своего Клана? Или у него (или неё?) уже был не один ученик?
– Ну… – Хоук прошла помещение (хватило четырех шагов), и села на край кровати, встряхнув рубашку повесила её на спинку и разгладила ткань, – Мне было лет восемь, случилось всё летом, мы с отцом возвращались с работ в поле. Я… Ну, я случайно подожгла обувь одному мужику. Пламя быстро перекинулось на траву, а потом кустарник. Помимо меня там были ещё дети, все решили, что это сделал его сын – он кричал на мальчишку. А уже на утро следующего дня мы всей семьей ушли из деревни. Взяли с собой лишь самое необходимое.
Говорила Мариан нехотя, смущённая, до конца не договаривающая некоторых мелочей. Например, то, насколько была напугана и не понимала в тот момент, что происходит. Или того, из-за чего всё так произошло. И как отец увёл её, ошарашенную домой, как заперли дверь, как он объяснял ей случившееся, как… Как нечто обыденное. То, чего не стоит бояться.
Мариан провела ладонью по ткани, ещё сильнее её разглаживая, а затем, чуть отстранив ладонь, чувствуя, как нагревается между пальцами воздух.
– Знаешь, у нас боятся таких детей, но мне повезло с родителями. А то угодила бы в Круг, жила там всю жизнь, не попала в Киркволл, не познакомилась с тобой… Ну, продолжать бессмысленно, да? Так что, наверное, всё к лучшему. Как думаешь?

[STA]+10 Дружба[/STA]

Чувство противоречия накрыло Мариан с головой. С одной стороны, она могла если не понять, так хотя бы представить какую опасность несут для Клана, в котором не так много эльфов, каждый новый маг. Могла найти для самой себя оправдания тому, что можно отдать ребёнка в совершенно чужой дом в поисках лучшей жизни как для Клана, так и для него самого. В конце концов, Мерриль ведь выглядит совершенно нормальной, счастливой, насколько это возможно, и никогда не жаловалась на свою судьбу. Более того, всегда охотно рассказывала, если заходил разговор, о своей жизни в Клане Сабре: тепло, с нежностью, так, как говорят о семье и близких, кто дороги сердцу. Тяжело ей здесь, в городе…
Но как можно было бы отпустить ребёнка одного… куда? Получалось, её просто могли изгнать? Бросить одну, на произвол судьбы? Вот это уже не укладывалось в голове магессы никоим образом. Их ведь так мало, всего ничего, так как можно отказываться от собственных детей? Ну вот… как?
Но это был тот самый случай, когда всё сложилось так, что вышло – лучшее. Мерриль не изгнали ребёнком, а вот дальше…

Сомнения подруги были Хоук более чем понятны.
Всё что ни делается – к лучшему. Слабая причина объяснить всё то, что происходит с тобой прямо сейчас, особенно всё то плохое, что так же имело место было.
Мор – к лучшему? Смерть отца – к лучшему? А смерть Бетани? Тоже, выходит, к лучшему?
Это не было лучшим и не будет никогда, но это часть того пути, который привёл её сюда.

– По правде сказать, я тоже не знаю, – Мариан чувствует смущение и толику своей вины. Меньше всего она хотела одной неосторожной фразой вогнать Мерриль в подобное состояние растерянности и рассеянной деятельности. Как тогда, в первый раз, когда она пришла к ней в гости. Когда эльфийка суетилась, она всегда начинала двигаться, говорила больше (ещё больше) чем обычно и откровенно нервничала.
– Знаешь, касательно этой фразы есть притча. В ней один человек однажды попал в кораблекрушение и был выброшен волной на необитаемый остров. Он единственный остался в живых и беспрерывно молился о том, чтобы Создатель спас его. Каждый день всматривался в горизонт в надежде, что увидит плывущее на помощь судно. Вымотавшись окончательно, человек решил выстроить себе шалаш из досок, которые выбросило на берег после кораблекрушения. Но однажды, вернувшись на берег после поисков пищи, он увидел, что его шалаш объят пламенем и дым столбом поднимался к небу. А вместе с шалашом сгорели и все его оставшиеся вещи. Он остался ни с чем. Человек больше не мог сдерживать своего отчаяния и гнева. Рыдал и спрашивал, как Создатель мог поступить с ним так? Но на следующее утро он увидел белые паруса и то, как корабль плывет к острову, чтобы спасти его. Когда он спросил у матросов, как они узнали, что он здесь, они ответили, что увидели дымовой сигнал.

Кто знает, кто ещё плыл на том корабле? Может быть, там был его брат или лучший друг? Они погибли, а он один выжил. Но шалаш и сигнала от дыма более похожи на тот случай, когда теряешь всё, но приобретаешь нечто более ценное.
– А ещё у нас часто говорят, что всё по воле Создателя. Мать, после смерти отца, приговаривала часто: «Создатель, во всем вижу волю Твою, ни в чем не сомневаюсь, ничего не боюсь, все принимаю как данное Тобой». Как по мне, так это звучит почти что так же, как и про лучшее. Жаль, что это не отменяет всего плохого, что с нами случается. Но… знаешь, несмотря на это, есть ведь и хорошее. В итоге. У меня никогда не было таких друзей раньше, и я не думала, что хоть от кого-то, кроме семьи, можно не скрывать то, что я маг. И это здорово.

Хоук обернулась к подруге, вопросительно-оценивающе заглянула в глаза.
Все в порядке?
– Так что… да. Может быть – это верный ответ, – кивнув в подтверждение своим словам, она вновь посмотрела на свою рубаху и аккуратно коснулась ткани пальцами. Ещё влажная, но уже не мокрая. В таком виде можно было попробовать выйти в город – досохнет уже по факту, на месте.
Разгладив её на коленях, Мариан присмотрелась к ткани там, куда попало до этого тесто – ни единого следа. Накинув её на плечи, она стянула полотенце и застегнула пуговицы:
– Кажется, я готова. Ну что, пойдём в порт?

[STA]+10 Дружба[/STA]

Улица встретила их солнечным жарким полднем. Ветер, что часто пригонял с моря непогоду из дождей и штормов, сегодня превратился в ласковый бриз и ничто не мешало солнцу прогревать каменные площади, крыши домов и самих жителей города своим теплом.
А в раскидистой и широкой тени Венадаля царила приятная прохлада. Хоук задержала взгляд на детях, сидевших у широкого ствола, полукругом собравшись вокруг подслеповато старика, рассказывавшего им легенды. Мариан знала, что уже к вечеру они, вооружившись палками и представляя их мечами или луками, будут спорить за роли, а потом играть в тех героев, о которых слышали днём. Как не знать? Сама такая же была когда-то.

Сокращая дорогу в порт, они огибали широкие улицы и обошли торговую площадь, ныряя в узкие переулки. Дома в Нижнем городе стояли так близко друг к другу, впритирку, что их крыши смыкались над головой.
Не удивительно, что Мерриль умудрялась теряться среди совершенно одинаковых зданий, но сама Хоук за год работы на Миирана выучила город и порой ловила себя на мысли, что знает его так, словно жила здесь всю жизнь.
Лотеринг казался чем-то далеким, иллюзорным, не существующим или жившим когда-то в её снах. В отличии от того, каким ярким в памяти был даже недавно завершившийся год жизни среди «Кровавых клинков». Мииран заставлял их вкалывать до седьмого пота, гонял из Нижнего Города в Верхний и обратно, словно тренировал личных рабов. Рабами они, в каком-то смысле, и были. В тот год – тяжелый долгий год – Мариан допускала до себя мысль о том, что, возможно, стоило соглашаться на условия Атенриль? Возможно, тогда было бы легче? А потом гонит эти мысли от себя прочь, потому что помнит, что, выбирая прислушивалась к брату, которому больше приглянулся грубоватого вида наёмник, чем эльфийка промышлявшая контрабандой. И каждый раз, когда Мииран вынуждал их до заката ждать в порту загадочный груз, который так и не прибывает, или преследовать каких-то надуманных врагов до самой Расколотой Горы, и всё это без прибавки к жалованью – Хоук повторяла про себя, что это и её выбор тоже и следовало принять эту ношу и делать вид, что всё её устраивает.
По-настоящему же трудно было лишь первые полгода, а потом сгладилось. Свыклось.

По улице тянуло солёным запахом моря, к которому присоединялись запахи специй, канавных нечистот, просмоленного морской солью дерева и гниющих водорослей. Но стоило только выйти из лабиринта зданий к докам, где со стороны горизонта временами набегал свежий ветерок, дышать стало легче.
С вершины высокой лестницы были видны низкие здания складов, а поверх них – верхушки мачт и раскрашенные деревянные фигуры под бушпритами судов. Невообразимое переплетение канатов, снастей и мачт, туго скатанные полотнища парусов на реях, колышущиеся палубы составляли зыбкий плавучий деревянный караван. На одном из таких кораблей можно было легко уплыть куда угодно, да хоть даже в Ферелден вернуться. И иногда Мариан отчетливо представляла себе, как собирает вещи в котомку, уходит до рассвета из тесной лачуги своего дяди и больше никогда не возвращается в Город Цепей.
Мечта оставалась мечтой.

– Я тут слышала, – спускаясь по ступеням, Мариан обернулась через плечо на подругу, – что вы на днях с Карвером… гуляли.
Слово «встречались» могло показаться не совсем подходящим для ситуации. К тому же, едва ли сама Мерриль, такая воздушная и словно пребывающая где-то в другом мире, действительно замечала то, как на неё смотрит младший Хоук. Наверное, даже сам Карвер не замечал подобного или хотя бы хотел, чтобы это было незаметно для других.

[STA]+10 Дружба[/STA]

С каждым новым словом эльфийки улыбка на лице Мариан становится все шире. Ну надо же!
Даже ромашки где-то нашел, ну разве Карвер не молодец? В прочем, вот это ещё предстояло выяснить, как и подробности всей прогулки.
— Да, простые полевые цветы в городе сложно найти, — девушка быстро с этим соглашается, концентрируясь при этом на главном и интересующем, чтобы только Мерриль случайно не увела её в сторону от необходимого разговора. Вернее, как необходимого… очень любопытного для Мариан.
Не то чтобы Хоук спрашивала совсем из праздного любопытства про похождения своего брата — как раз-таки левые похождения её не интересовали, но тут то всё было иначе. Тут была не незнакомая ей девица, а Мерриль, перед которой Мариан чувствовала ответственность, как… перед младшей сестрой?
Она не вникала никогда в глубокий разбор своих поступков и слов, как правило просто не находилось времени, а потом было либо уже поздно, либо не находилось желания. Но тут определиться бы стоило. Мерриль и правда напоминала чем-то Бетани, но Хоук не могла сходу сказать – чем?   
Их роднил магический дар, но долийка занималась тем, что Хоук всегда категорично запрещал отец. Церковь рисует малефикаров чудовищами во плоти, не стесняясь сгущать как можно сильнее краски, но никак не большеглазыми смешливыми девчонками, которые вечно летают в облаках и любят котят. Это должно было путать и сбивать с толку, но Мариан чувствовала, что твёрдо стоит на ногах — с Мерриль было легко и они не боялись друг другу доверять. Нужно ли что-то ещё?

Маргаритка дергает её за рукав и восторженно указывает на кошачье семейство. Хоук присаживается рядом на корточки и не может сдержать улыбки при взгляде на малышей, задравших тонкие хвостики-морковки и направившихся изучать своих гостей. Их мама недовольно стегала хвостом, но, признав уже знакомые, не раз дававшие ей еду ладони Хоук, немного успокоилась и девушка ласково погладила её за ушком.   
— Ну а он, — Мариан замялась, думая, как бы это правильнее спросить. Она никогда не была заводилой в разговорах о мальчишках и частенько отбивалась от Бетани с её расспросами о том, нравится ли ей соседский парнишка или то, что они вчера до заката гуляли вместе, на самом деле ничего не значит. И как это может ничего не значить, когда они почти что держались за ручку? С Бетани в таких разговорах было как-то проще — младшая сестра частенько умудрялась понимать её без слов, по одному только взгляду. Бетани вообще умудрялась понимать о ней то, чего Мариан о самой себе не знала.
— Он тебе нравится? — Спросила, как отрезала. А потом подняла взгляд на Мерриль и задумалась, а не стоит ли уточнить. Нравиться ведь тоже можно по-разному: как друг, соигрок в «алмазный ромб», просто боевой товарищ…
— В смысле... — Мариан почувствовала, что почему-то начинает отчаянно краснеть и, чтобы как-то отвлечься, аккуратно утащила маму-кошку к себе на колени, хоть та и недовольно заворчала, опасаясь, вероятно, худшего, — в том смысле, что как мужчина.

[STA]+10 Дружба[/STA]