Слава Тебе, Создатель, что в этом мире есть горячая вода и мыло. Слава тебе!

Едва выбравшись с Глубинных Троп, Хоук чувствовала лишь одно — острую необходимость нормально искупаться, нормально поесть и нормально поспать. Последовательность исполнения собственных хотелок её при этом мало волновала, но было бы не кисло, если бы вышло так, как получилось в мыслях. Хотя бы потому что спать впроголодь примерно настолько же неприятно, насколько противно который день обрастать пылью и грязью. Да и песок после перехода по пустыне, казалось, что в очередной раз был буквально везде. Уж на зубах точно скрипел.

По прибытии в Вейсхаупт, Мариан позаботилась лишь о лошади, прежде чем приступила к собственным нуждам. И когда пристроила в стойлах, разгрузила, напоила и накормила лошадку, часа два, никак не меньше, отмокала в горячей воде, до усердия растираясь мылом, словно это помогло бы отмыться и от воспоминаний.
Здесь — наверху — всё уже казалось не таким. Словно несколько лет прошло с момента, как они спустились под землю, как шли долгой бесконечной лестницей в недра земли, как убили… то, что там было и нашли то, что нашли. В солнечном свете это было больше похоже на длинный, утомительный и местами дурной сон, только вот его было бы легче забыть. А так мысли то и дело да возвращались к гномам, жившим в обраставшем красным лириумом тейге, к испугу и недоверию на их лицах, и тому, что когда-то было женщиной, а стало чем-то невообразимым, уродливым, искаженным в своём естестве. И вспоминался, почему-то, Орсино. И Мариан с упорством бралась за обмылок, до красноты растирая кожу.
И если всё же отгородиться от всех воспоминаний, то мир казался прекрасным, а жизнь удавшейся.
Могло ли стать лучше? Оказалось, что могло.

Новости и «посылка», пришедшие в Вейсхаупт немногим позже чем вернулись из Кэл Шарока Стражи и магесса, достигли своего адресата в лице Мариан в тот момент, когда она разбирала собственные нехитрые вещи, перекладывая их и собираясь в скорую новую дорогу. У неё ещё была пара дней, а при желании она могла бы задержаться ещё хоть на неделю или месяц, но Хоук не было разницы где коротать время и дни, так почему бы и не в пути?
Постучавшийся в дверь выделенной для неё комнаты рекрут не успел толком отдышаться и объяснить, что за спешка его гнала, но Мариан всё поняла по одному единственному слову, которое было достаточно выдохнуть. Уточнив, где именно сейчас находится «ценная посылка», она попросила его стоять насмерть, но никого не пускать в конюшни до её прихода, а сама кинулась искать Карвера.

— Пойдём, — она перехватила брата у самого входа в местную таверну, вцепившись в его локоть и упрямо потянув в сторону, — Пойдём, это очень-очень важно!
И не было, конечно же, времени объяснять. Ещё четверть часа назад Мариан была уверена, что её душевных сил и эмоций хватит только порадоваться хорошей похлёбке, да тому, как здорово будет вытянуться на нормальной кровати и обнять подушку, но воодушевление охватило её единым порывом и нельзя было не улыбаться, стоило ей только представить, какое у Карвера будет лицо. Представить, в прочем, было почему-то сложно.
Зато Мариан прекрасно помнила его детскую обиду на долгие годы ставшей самым сильным разладом между ними. Они и до этого с трудом ладили, а потом всё стало совсем тяжело и невмоготу. 
— Закрой глаза, — они останавливаются у входа в конюшни, где нёс свою новую вахту рекрут с вилами наперевес, в большей степени собирая любопытных вокруг, чем отгоняя. — Это сюрприз, ну закрой, пожалуйста.
Словно девчонка, Мариан едва ли не подпрыгивает на месте от нетерпения, а потом берёт Карвера за руку и ведёт внутрь, останавливаясь практически в самом конце, где в одном из пустующих стойл весело копошились в ворохе соломы щенки.
Встав за спиной брата, Хоук легонько подталкивает его вперёд и шепчет:
— Открывай.

Между ними всегда оставалось недопонимание, а в последнее время повисали ещё и высказанные друг другу слова. Достаточно откровенные, но от этого было как-то даже по-своему хуже. Мариан всё равно не смогла бы объяснить, почему была готова остаться в Тени, а даже если бы и смогла, то стал бы Карвер её слушать?
В лучшие годы Хоук заботилась о своей семье так, как умела, но этого всегда оказывалось мало и недостаточно, а теперь… Теперь от её семьи остался лишь младший брат и ему чрезмерная забота и опека были не нужны. Она убедилась в этом там, на Глубинных тропах, и это оставило за собой странное чувство, смесь из облегчения и… грусти?
Хоук слишком привыкла что вечно нужна кому-то. Как правило кому-то чужому: от неё ждали решений, поступков и решительности. И теперь, когда она была от этого максимально свободна и могла идти хоть на все четыре стороны это оставляло за собой тоску. Казалось бы, наконец получила то, что хотела, а вместо долгожданного освобождения почувствовала лишь пустоту.
Или пустота была всегда, просто Хоук так странно пыталась её чем-то да заполнить?

— Скажем так это… подарок. Своего рода. Или услуга за услугу. Да какая разница?
Стоя рядом, но держась чуть позади, Мариан скрещивает руки на груди и смотрит как двое щенков подбегают к Карверу, радушно отзываясь на его зов. В эту минуту ей спокойно и хорошо, а ещё ощущение такое, словно что-то происходит правильно.
— Главное, что это внучки нашего старичка, — Хоук тосковала по Малышу. Они так давно и надежно были вместе, что оказаться в какой-то момент без верного мабари было не только непривычно, но даже почти что физически больно. Но взять на замену себе в спутники щенка она не решалась, чувствуя это решение так, словно предаст своего друга. А теперь ей казалось, что он был бы рад, если она больше не останется совсем одна. И Карвер тоже.

— И я надеюсь, что один из этих косолапых малышей присмотрит за тобой пока меня не будет рядом.
Хотя что-что, а присмотр Карверу нужен в этой жизни нужен едва ли не меньше всего. Но Мариан не знает, как ещё сказать, что она просто за него переживает.
— Ну и что ты поможешь мне выбрать имя, если кто-то из них согласится пойти со мной. В отличии от Варрика я не умею давать ни прозвища, ни клички.
Наблюдая за тем, как серый щенок лизнул ранее протянутую ему руку, а второй, точнее вторая, потянулась следом изучать такого интересного незнакомца.
— Кажется, ты нравишься этим девочкам.