Последнее время он не мог спокойно спать. С каждой новой ночью сны становились все хуже. Яркие воспоминания Башни Магов, демоны, заключение – всё это являлось перед глазами словно бы наяву. Он переживал все свои ошибки каждую ночь, закрывая глаза и приземляясь всем телом на кровать, далеко не самую мягкую во всем Скайхолде. Перед сном он любил смотреть на крышу, где зияла огромная дыра, через которую невозможно было не смотреть на небо, усыпанное миллиардами звезд, что мерцали темными ночами. Но это никогда не помогало.
Сны приходили разные. Но каждый сон с отъявленной радостью пробирался до самых потаенных уголков души, вороша страх. Любая ночь приносила метания, головную боль и заставляла командора подрываться с кровати, ища рукой меч.
Сегодняшняя ночь не была другой. Она не привела за собой спокойствия и умиротворения, вновь заставляя его подрываться с кровати. Командор подорвался, вновь выискивая оружие. Эта ночь не позволила ему вновь уснуть, когда мокрая голова коснулась подушки. Командор смотрел на него и размышлял. Даже не смотря на усталость, он не мог позволить себе закрыть глаза – слишком живым оставался тот сон.
Не терзаясь более в сомнениях, он поднялся с кровати, рукой утирая взмокший лоб. Два уверенных шага позволили добраться до одежды, небрежно лежавшей на тумбочке около кровати. Очень скоро Каллен спускался по лестнице, неуверенно приземляясь на ноги и двигаясь к массивному столу.
Здесь были бумаги. Наверное, тысячи бумаг. Карты, записи, какие-то непонятные артефакты, несколько яблок и пустая бутылка с вином. Но ничего из этого ему не требовалось. Обогнув стол, он подошёл к ящичкам, выдвинул несколько, выискивая ту коробочку, что заветно шумела и призывала его очнуться. Она была по истине красивое: с резьбой на крышке, небольшая, но неслыханно ценная. Придерживая пальцами крышку, он аккуратно изучил содержимое, поджал губы и покачал головой. Громкий хлопок – крышка вновь захлопнулась, коробка была откинула в ящик. Последний он подтолкнул ногой, закрывая его с такой ненавистью, которая почти никогда не охватывала Резерфорда.
Свежий воздух должен был стать решением проблемы.
Перед самым выходом Каллен подхватил плащ, чтобы уберечь себя от прохладной ночи, после чего небрежно накинул на плечи.
Здесь и вправду было намного лучше. Голова словно бы очищалась от тягостных мыслей, легкий ветерок заметно освежал. А тишина творила неслыханное лечебное свойство – Каллен позволил себе выдохнуть и, уже подходя ближе к краю стены, кинуть взгляд на величественный пейзаж: горы, спрятанные в редких облаках, искрящийся снег в оттенках лунного света. Завороженный видом, он не сразу обратил внимание на шелест юбок, что доносился совсем рядом. Уже поднимая голову. Командор заметил старшую Тревельян, вновь задумчивую и окутанную черными тонами, словно бы она всегда была недовольна здешним настроением и миром в целом.
– Миледи Тревельян, вам так же не видится спокойных снов? – Каллен не решился подходить к ней ближе. – Или вы наслаждаетесь тишиной, что так редко нападает на Скайхолд?
Хотя Скайхолд и не спал, было и вправду значительно тише. Большинство отдыхало после тяжелого дня, а ночью бодрствовали в большинстве своем солдаты, что оставлены на караул, и конечно же некоторые любители поздних посиделок в «Приюте Вестницы».

Из сказанного о работе и интересах старшей Тревельян Каллен почти ничего не понял. Обрывки каких-то разговоров, вмешательства и что-то связанное с магией оставалось для него за пеленой тайн. В каком-то смысле это прекрасно помогало отречься от лишней информации, но с другой стороны порой делало тебя немного отдаленным от интересов других. Правда страшного не было: все можно было наверстать.
Поправив плащ так, чтобы шею не обдувало бодрящим ветерком, он сделал невероятно умное лицо, будто бы полное понимания. Ей все равно не могло быть интересно рассказывать о чем-то человеку, с которым она общалась от силы всего пару раз, тем более дежурными фразами.
Она немедля напомнила о Скайхолде, еще к чему-то сказала, что Каллену повезло. Он вопросительно изогнул бровь, показывая удивление. Нет, в каком-то смысле женщина была права, но с другой стороны – откуда ей это знать?
– Серьезно? – Каллен немного опустил голову, позволяя себе улыбнуться. – Глупости, если Вам не доводилось ранее ошибаться, то именно сейчас это случилось. У меня за пазухой не так много шуток, да и с того момента, когда они были в ходу, прошло уже достаточно времени. Именно поэтому вынужден просить Вас не заставлять меня их рассказывать.
Он аккуратно поднес руку к лицу и протер глаза, что предательски закрывались и молили окунуться в мир сна, полного немыслимого бардака.
– Расскажу, так Вы будете с превеликим удовольствием считать меня потерянным во времени и обладателем гадкого чувства юмора. Для таких дел стоит предложить Варрику отвлечься, оттащите его от камина и писем, после чего вдоволь насмеетесь.
Хотя шутки Варрика Каллена порой напрягали. Они были вполне себе добрыми, но иногда волна сомнения накрывала с головой. И еще Каллену не нравилось прозвище «Кудряшек». Однако спорить не хотелось, потому что можно было наткнуться на куда более проблематичное слово.
Отвлекаясь от борьбы со сном, Резерфорд наконец-то поднял взгляд к Клэр, видя, как она аккуратно подперла подбородок рукой. Какая-то это была странная обстановка. Словно бы Каллен должен был пошутить в обязательном порядке, но он правда не мог. Да и не хотел. Именно это стало причиной очень внушительно паузы, во время которой командор (как всегда), поднял руку и потер открытой ладонью затылок. Спасительное действие, всегда рьяно показывающее как он растерян.
– Лучше я расскажу Вам, что у меня не бессонница. Просто сны стали слишком… хм… насыщенными в плане не самых приятных воспоминаний. Спать хочется безумно, – он удержался от желания зевнуть и вновь протер глаза. – Но одно «хочется» перевешивает другое, которое не желает видеть спокойные сны. Скучаю по тому времени, когда не видел их вообще. Ну или не помнил, что тоже весьма неплохо.
Улыбнуться после сказанного совершенно не составило труда, поэтому такой оказией командор и воспользовался. Уверенно отводя взгляд к горизонту, он проследил за сверкающими звездами, приметив именно ту, что пронеслась по темному небу, оставляя за собой красивый яркий хвост.
Что же, по крайней мере ночью было не так проблематично смотреть в никуда.
– Может, Вас куда больше привлечет возможность рассказать постороннему слушателю о своих достижениях в исследованиях… или… э-э-э… чем бы Вы не занимались. Наверное, Вы не слышали, но я отличный слушатель, – Каллен улыбнулся, вновь переводя взгляд.
Она была очень маленькая, хрупкая и стояла на стене словно тоненькая березка, которая вот-вот сломается. Это было приятное наблюдение, которое заставило командора поглядеть на свой плащ, а затем на легкое платье Тревельян. Где-то в голове логичные мысли выстроили цепочку о том, что ей холодно.
– Никогда не имел ничего против укрепления здоровья, благодаря времяпровождению на холодном воздухе, но излишнее увлечение может привести не к самым приятным последствиям. Вы не замерзли? – не смотря на вопрос, он стянул с себя плащ и накинул на плечи Клэр, ограждая себя от этих вот женских «ничего мне не холодно», «а вот и нет, следите за собой», «нет-нет, мне не очень нравится, когда странные командоры предлагают помощь сомнительного характера». Правда при первом дуновении ветра, Каллен ощутил весь смысл утраты, но виду не показал.

У неё были странные кошмары. Каллен задумался, прислушиваясь к тонкому женскому голову, что описывал замерзших животных, смотрящих на своего зрителя стеклянными глазами. Они отчасти двигаются, но при этом окутаны цепкой хваткой льда, нагоняя лишь тягучее чувство обреченности. Она говорила, что их видели многие, но не собирались ничего делать. Каллен покачал головой, устало выдохнул и вновь протер глаза, считая, что именно сегодня спать он не хочет вообще.
– С самого детства, серьезно? – он посмотрел на Клэр. – Мне не доводилось видеть таких снов. Скорее что-то более простое, сравнимое со снами любого мальчишки – красивые латы, за спиной отряд верных бойцов, да и война. В детстве как-то особо не понимаешь, какой это глупый сон. И ни разу не веселый.
Жаль правда, что сейчас любой такой сон вызывает исключительно дискомфорт. Да и любой другой сон, где присутствовали демоны наряду с ярчайшими моментами прошлого – вызывали дискомфорт. Безумный, жуткий, что заставлял подрываться среди ночи, в поисках оружия для самозащиты.
Сейчас, глядя на Клэр, Каллен отдавал себе отчет в том, что она тоже опасна. Невозможно было знать будущего, которое ждёт мага: повиновение демону или размеренная жизнь? Но было одно «но», ведь Тревельян была ему приятна в общении, а помимо этого казалась очень миловидной, хоть и веяло от неё холодом за милю.
Из задумчивости его вновь вывели слова. Правда теперь перемешанные с магией, что окружила её зеленым свечением. Каллен хотел было отступить на шаг, а затем попытался найти плюсы в нахождении на свежем воздухе без поиска тепла:
– Вообще это полезно, правда, – уж слишком правдоподобно заверял девушку командор. – Холод способствует улучшению… чего-то там, благо я не медик и сказать не могу, наверное укреплению здоровья. Да и главный плюс: так не хочется спать. А сон мне сейчас совершенно не льстит своими историями, будто сидит старый дед-проходимец в углу таверны и рассказывает жуткие истории детишкам, которые шугаются малейшей тени, что вспыхивает из-за играющего в камине огонька. А мне эти истории слушаются, да и с детьми пугается. И от тени, и от шороха, от всего…
Она глядела на него настолько пронзительным взглядом, что стало не по себе. Так на него могла смотреть еще и сестра, когда говорилось что-то глупое. Ладно, женщинам порой приходится уступать, да и чего стоит сделать всего шаг в сторону? В целом, ничего, как подтвердила реальность.
Мгновенных изменений не наблюдалось. Только сомнение. Непонятное и странное.
Из-за этого «непонятного и странного» они стояли в тишине, прислушиваясь только к отдаленным звукам природы, а также тихим разговорам где-то во дворе Скайхолда, Каллен прекрасно понимал, что необходимо было что-то сказать, а вот девушку, поделившуюся своими снами, поддержать или успокоить… с трудом у него это получалось. Сложно было подобрать верные слова и правильно сформулировать вопрос. Какой-нибудь. Потому что вопросов у него не было.
– Вам приходится тратить на это силы, – он неопределенно махнул рукой, описывая барьер, – поэтому стоит отказаться от этой затеи и просто получить небольшую долю тепла, закутавшись в плащ. Поверьте, со мной ничего не случится.
Каллен улыбнулся. Он в любой момент мог вернуться в свою укромную башню. Там, конечно, была знаменитая дыра в крыше, но да это было не так проблематично. Для него.
– Чем Вы интересуетесь кроме бессонницы и работы? И уверен, первое тянется из-за второго. Мне почему-то редко доводилось Вас видеть в компании жителей Скайхолда, или вне бумаг.

Может быть Каллен и говорил глупости, но вот зато получалось у него это немыслимо странно. Изначально, прокручивая тот или иной вопрос, или убеждение – он прекрасно понимал, что звучит это весьма логично. Подметить, что холодно, подметить, что девушки вообще создания нежные и добрые… в этом ведь не было ничего преступного или глупого, правда! Но комментарий Тревельян перевернул всё в обратную сторону, заставив командора томно выдохнуть и поглядеть себе под ноги.
– Иногда внешность бывает очень обманчива, миледи Тревельян, – в силу собственной защиты, решил подметить командор, правда головы так и не поднял. Собственные сапоги в данном случае казались чертовски интересными. – Будем считать, что Ваша внешность меня сбила с толку. Не в плане чего-то плохого, Вы не подумайте!
Он не очень убедительно улыбнулся, поднимая голову и глядя на Тревельян.
И возблагодарил темную ночь за то, что его красное лицо никто не увидит.
– Создатель, уверен, Вы меня поняли именно так, как хотелось бы выразиться мне.
Привычным движением Каллен потер затылок ладонью, мысленно не понимая, как можно настолько… глупо выражаться. Он ведь не ловил каких-то ноток смущения, не испытывал дискомфорта, в конце концов, они просто стояли на стене и изучали окружающий их мир. Это примерно тоже самое, как разбирать с солдатами планы, бумаги, очерчивать все задания, объяснять идею наступлений, показывать, как держать тот же меч и щит при борьбе с магами…
Она перебила его мысли, делясь интересами и увлечениями. Фехтование? Прекрасно, не сложно было бы догадаться, но Каллен не соврал, когда удивленно взглянул на Клэр. Правда её взгляд поймал удивление именно с упоминанием о романах, что казалось бы смутило собеседницу. Но он не имел ничего против романов, да и вообще книги считал прекрасным времяпровождением.
– К сожалению? Нет ничего плохо в том, чтобы полностью посвящать себя любимому делу. В чем-то я Вас понимаю, ведь это позволяет испытывать некоторое удовольствие, даже когда ты чертовски устал. Ворохи бумаг, ком мыслей в голове, который нужно разобрать, изучить, понять что лучше… но как я и говорил ранее, нужно порой отдыхать от работы. Отдаляться, чтобы она не приносила негативных эмоций. Какой бы интересной, завораживающей не была.
Сказать все это было куда проще, чем изобразить в реальности. Резерфорд, например, отдыхать не умел от слова «вообще» и чаще всего вспоминал о такой функции только благодаря тем, кто присоединился к Лавеллан в борьбе с мировым злом, к слову, о котором вспомнила и Тревельян.
Каллен фыркнул, но по-доброму, ни в коем случае не вкладывая в эту эмоцию негативных оттенков.
– Я не считаю, что Вы легкомысленны. Да и даже легкомысленные люди способны внести свой вклад в борьбу с мировым злом. Посмотрите на одну особу, что живет на втором этаже Приюта Вестницы…
Резерфорд улыбнулся.
– Иногда я даже ей завидую. Но только не в чувстве юмора, нет.
Пришлось покачать головой, припоминая глупейшие шутки.
– У меня пока еще не получилось Вас утомить? – он внимательно поглядел на Клэр, ожидая или усталого взгляда или зевка. – А то в этом я талантлив. Даже не буду скромен.

По крайней мере, хоть кого-то он еще не утомил. Это и вправду радовало, тем более что на дворе стояла темная ночь, которая способна была утомить и отослать ко сну любого до сих пор бодрствующего. А еще и под стать унылым фразам Каллена – самое оно выключить сознание и упасть, наслаждаясь сладостными сновидениями.
Он улыбнулся. Правда улыбнулся так, что она и вовсе не увидела – отвернулся, привычным движением уже в который раз потер затылок и прикрыл половину лица локтем. Возможно, такое движение было на руку, потому что когда Каллен повернулся, то заметил странное положение дел: Клэр завела руки за спину, а затем юбка стала сползать. Может для неё это все и было быстро, да и она знала что под юбкой прячутся штаны, но Каллен то нет! Он моментально опустил руки и отступил на шаг, краснея, словно помидор.
Ему стоило что-то сказать, но как на зло все возможные комментарии, ведущие к удивлению или протесту стерлись из головы, язык заплетался, а голос пропал – вырывались лишь какие-то непонятные звуки, явно означавшие «не надо!». Но с тем же ворохом удивления, свалившегося командору на голову, пришло и успокоение, когда он увидел штаны.
«Создатель, спасибо!»
Внутренний голос восхвалял всевышние силы, а разум так и не мог понять женщин.
Для начала эта девушка стянула с себя юбку, а теперь спрашивает – нравится ли ему? Каллен не мог ответить честно, потому что такое положение дел ему не нравилось. Мозг воспринял реальность совершенно иначе, да и штаны увидеть не ожидал. И вопроса такого.
«Тебе нравится?», он мысленно повторил про себя вопрос, удерживаясь от желания вдарить по лбу раскрытой ладонью.
– Н-несомненно… – борясь с собственным голосом, Каллен обвел девушку с головы до ног и поспешил вернуться к её глазам.
Отводить взгляд совершенно не хотелось.
Но старшая Тревельян не успокаивалась. И не переставала при этом удивлять командора.
Теперь на смену юбкам, штанам и вопросам, пришло предложение о тренировке. А стоило бы напомнить, что на дворе стояла ночь, Скайхолд спал.
– Вы… ты уверенна, что это действительно хорошая идея? – аккуратно, словно боясь наступить на острый шип, поинтересовался Каллен. – Сейчас глубокая ночь, не думаю, что кто-нибудь из жителей будет рад лязганью железа.
«Конечно, сейчас она обидится и скажет, что ты зануда. Как сестра, потому что я всегда зануда – мне нравится, в конце концов, соблюдать установленные правила и спать ночью. А еще нравится, когда девушки не сдирают с себя юбки, стоя на стене… fasta vas? Так говорит Павус? Надо бы узнать, что это значит…»
Всё еще сбитый с толку, он так и не отвел взгляда с глаз Клэр. Безмерно красивых.
А внутренний голос подло напоминал, что обижать женский пол – устой невоспитанных мужчин. Матушка как-то обмолвилась, что все в этом мире делается ради женщин. В каком-то смысле он был согласен, без них мир бы погряз в жестокости, прямолинейности и не познал бы самую простую нежность.
– Ладно. Хорошо.
Он посмотрел на неё, словно обреченный.
– Вы… ты… в… мне надо немного времени, чтобы собраться. Проходи к тренировочным манекенам, я догоню.
После сказанного, Каллен развернулся на каблуках сапог и прошагал в сторону своей укромной башенки. Дверь открыл на удивление спокойно, ворвался в теплое помещение и только спустя некоторое время вспомнил, что так и не забрал свой плащ. Хотя это было правильно, девушка всё еще оставалась на холоде. С бестолковыми мыслями в голове, он забрался на второй этаж по скрипучей лестнице, прошел к кровати и взял около изголовья меч, спрятанный в ножны. Не мог себе позволить командор спать без оружия. Тем более с теми снами, которые постоянно его окружали.
– Давайте потренируемся… женщины, Создатель, что у них в голове?
Задерживаться он не стал. Единственное что так же прихватил с собой – более ли менее теплый камзол, который при тренировках не будет стеснять движения. По возвращении на стену, Каллен заметил, что Клэр уже не было. С каким-то отдаленным желанием и верой он понадеялся на то, что девушка прислушалась к голосу разума и отправилась спать, но спускаясь по ступеням со стены и преодолевая небольшое расстояние через палатки, откуда слышался громкий храп, Каллен увидел её – одиноко стоящую фигуру точно у манекенов.
«Вот… упрямое создание».
– Всё-таки до конца я еще не уверен в том, что это и вправду хорошая идея. Готова?
Каллен искренне верил в глупое предназначение такового вида «развлечений» глубокими ночами, но с другой стороны не отказывался от возможности тренировок и оттачивания навыков, а также их усовершенствования.

Отредактировано Cullen Rutherford (2017-10-05 23:19:29)

Он не мог ожидать ничего другого от мага, который вызывает его на бой. Скажем так, первоначально где-то в глубине души еще и теплилась надежда на честный бой, но… Создатель, Каллен не знал такого понятия, как «честный бой». Такого в жизни не бывает и не случается, потому что на кону – жизнь.
Когда его руку сковала неприятная боль, а острие оружия Клэр потянулось к его груди, он машинально отскочил в сторону, слыша, как под ногами скрипнул песок. На его лице читалось удивление, которое никак не могло уловить смысла такого решения: сначала она заверила его, что никакой магии! А теперь, вовсю её применяет. Каллен, не мешкаясь и не забывая о том, что все-таки тренировочный бой всё еще в действии, уверенно отступил от миледи Тревельян, аккуратно следя за каждым движением и пока еще не вылезая на рожон. Около манекенов, стоявших всегда в трех шагах, лежал щит.
И было бы глупо им не воспользоваться.
Увернувшись от удара, он настиг предмета экипировки, уверенно применяя в бою. Теперь уже применяя.
Терпеть возникшую в руке боль было скорее… привычно, потому что это даже не лириум. Это то, чему его учили, то, что должно было пульсировать в его крови и расставлять желание следовать вперед.
Клэр же просила не стоять столбом.
Каллен даже не собирался.
Сделав несколько аккуратных шагов в сторону, при этом выставив перед собой щит, он примерил возможности для ударов. Верным решением было бы положиться на скорость их нанесения, ведь её ловкость и выносливость не могла быть такой же, как и у храмовников. Но она – маг. И она был опасным противником, даже когда силы кончались. С такими же критериями Каллен принимал и силу, но опять же. Маг.
В этом слове слишком много опасностей.
Но не зря Резерфорд столько времени проводил в учете и среди храмовников, не зря он развивал технику ведения боя с ними. Даже отсутствие лириума не могло отнять приобретенных навыков.
– Честный бой – удел слабых, верно? – на выдохе произнес Каллен.
Он переступил с ноги на ногу, не отказался от защиты щитом, но при этом отдал предпочтение удару с боку, целясь миледи точно в бедро. Так, чтобы в последствии не дать ей двигаться с большими возможностями. Правда в силу удара он не вложил всего умения, потому что не мог позволить ранить её не тренировке. Рука безумно ныла, но стерпеть была возможность.
Можно было так же пойти на неё с щитом и применить его, но это могло сказаться на будущем боя. Ему хватало даже толики магии, чтобы быть аккуратным.

Когда Клэр потребовала остановиться, Каллен чуть было не грохнул себя рукой по лбу. Тренировка тренировками, но ранить он уж точно никого не планировал. Хотя с другой стороны ему показалось странным, Клэр обладала преимуществом с двух сторон: ловкость и магия. Это должно было помогать, но почему-то на глазах Каллена творился удивительный спектакль.
Она отвлекалась. Но на что? На храмовника, который хотел бы поддаваться, но никак не мог?
Каллен опустил щит и меч, осмотрел её с ног до головы, считая лишним интересоваться, не поранилась ли миледи. И сделал это не зря, потому что очень скоро от неё последовало требовательное «продолжаем», переполненное какой-то неистовой силой.
Он вновь поднял оружие, предпочитая не только атаковать, но и защищаться щитом, покуда это требуется. Её ловкость сбивала, но Каллен учился не так просто. Жаль только, что так же, как и она, он был немного слеп в этом бою. Глаза, такие грозные, такие холодные, сверкнули. Ногу охватило невероятное жжение, стало безмерно холодно и тяжело. Перед этим его больно укололи в руку. Кинув краткий взгляд. Он понял в чем причина, но не остановился, потому что как её магия появилась, так он и давала сбой.
Высвободившись из ледяных оков, на песке остались тысячи маленьких осколков, лениво тая. Пользуясь моментом, он занес оружие для удара.
«Не стой столбом!», прекрасные слова, которые ему орали в ухо, вдруг пронеслись в голове. Каллен очень хотел адресовать их Клэр, потому что именно столбом она сейчас и стояла.
Остановиться было просто. Остановиться так, чтобы не задеть её. Промах – порой прекрасная возможность, которая позволит избежать большой глупости. Клэр очень странно вела себя в бою, но она умудрилась отскочить. Оружие Каллена рассекло воздух, а он сам тяжело выдохнул. Ему было страшно задеть её.
Пришлось остановиться. Щит отлетел в сторону, а свободная от оружия рука подлетела в воздух, обозная перерыв.
– Если бы ты не отскочила в последний момент, меч бы далеко не воздух сейчас рассек. В чем дело? Я видел, как ты тренируешься, – сообразив сказанное, Каллен даже не покраснел.
Да, он смотрел за тем, как она порой проводит время среди тренировочных манекенов и «пляшет» с солдатами.
– Что не так? Если ты не знаешь, как правильно подойти, то стоит пользоваться магией полноценно, вкладывая в неё всю свою силу. Твоя возможность – это расстояние, пока мое оружие стремится к тебе, должна быть защита. Как только защита срабатывает, тебе надо атаковать, при это не выжидая, а моментально. И ставь по-другому ногу, так проще передвигаться, словно бы у тебя есть толчок для движения, понимаешь?
Он спешно подошел к девушке, встал рядом и показал, как именно лучше стоять.
– Видишь, как масса распределяется? Ты – быстрая и легкая, я – толстый и медленный, на мне еще должны быть доспехи, это минус. У тебя их нет, это и минус и огромный плюс, движения не стесняются.
Каллен встал перед Тревельян.
– Если удар идет с разворота, то лучше сделать что? – он показательно застыл, показывая удар и ожидая от неё ответа на такой простой вопрос. – Подсказка: явно не стоять столбом…

Он уже не раз задавался вопросом, что именно творится в голове у женщин. Нельзя сказать, что Каллен хоть раз попытался их понять или правда с трепетом подойти к решению возникшего вопроса, но тем не менее, до сих пор сохранял полное неведение в этом деле.
Когда Тревельян старшая опустила руку, сложно было не заметить, как оружие падает на землю и с пренебрежительным звуком встречается с камнями. Отреагировать на резкое приближение мага было скорее невозможно, чем возможно. Но Каллен дернулся. Переступил с ноги на ногу, под женской требовательной силой опустил оружие и дальше… дальше он покраснел. Покраснел, как самое сочное яблоко, покраснел как самый сочный помидор. Он стал красным, а вместе с этим не просто обрел ворох стыда, но и сомнений в правильности недавно сделанного решения – пойти на поводу девушке с целью «потренироваться». Видимо теперь это называлось именно так.
Если в первую очередь он хотел оттолкнуть маленькое и хрупкое создание, то уверенности в себе и желаемых действиях Каллен не наблюдал. Рука, в которой он держал меч, отпустила оружие, позволяя ему также, как и оружию Клэр рухнуть на каменный плац.
Стоило бы притянуть её к себе, аккуратно обнять, словно бы она была самым драгоценным в жизни. Стоило бы, наверное, проявить внимание и в конце концов шевельнуться или улыбнуться. Или поцеловать. Или уйти. Или сделать что-нибудь.
Вместо этого Резерфорд, словно отхвативший удара от молнии, стоял как вкопанный.
Их него вышла бы отличная статуя – «задумчивый идиот», если уж придумывать ей название.
Может, он и вправду поступал неправильно, но здравый смысл умолял не пользоваться никакими положениями (да и Каллен в жизни бы не позволил себе), это была тренировка. Не более. Потому что более быть не может, храмовники и маги не всегда ладят между собой. Храмовники часто видят в магах угрозу, а Каллен, как бы не смотрел на Тревельян и как бы не хотел её обнять, обладал жутким умением быть нудным.
– Это глупо, – очень тихо произнес Каллен, поднимая руку и аккуратно высвобождаясь от приятных объятий.
Его щека пылала румянцем. Благо, что такого позора видно под покровом ночи не было.
– Точнее неправильно.
Для убедительности ему пришлось отступить на шаг назад. Оскорблять или обежать девушку он совершенно не хотел, даже не думал о таком. Но и все, что здесь творилось, было неправильным. Каллен искренне любовался на Тревельян, что выглядела в лунном свете безмерно красивой. Он ловил её удивительный взгляд, слышал учащенное дыхание и при этом нагло отступал.
Это всё и вправду было неправильным.
Резерфорд привычным движением потер затылок ладонью, поглядел по сторонам и затем пристально изучил землю под ногами.
– Не пойми меня иначе, ты великолепная. И может быть прекрасно видно, как я на тебя смотрю, когда та занимаешься, когда проходишь по двору, когда хотя бы пробегаешь мимо, меня тянет… изучать, смотреть, потому что я вижу в тебе нечто невероятное. Очаровательное. Милое.
Он сделал шаг в сторону, к несчастливой случайности задевая упавшее оружие.
– Совершенно неподходящее время и все, что крутится вокруг, оно словно...
«Вот ты всегда ждешь, Каллен, а если потом поздно будет», гадко мелькнули в голове слова сестры.
Все-таки иногда она была права и её стоило слушать. Каллен, наслаждаясь тишиной и обществом Клэр, устало выдохнул, вновь поднимая на неё взгляд. Ему не хотелось разочаровывать, тем более учитывая, что девушка и вправду манила к себе.
Отмахиваясь от всех предрассудков, Каллен вновь оказался с ней радом. Он поймал её, прижал к себе и наконец-то ответил именно так, как хотел бы с самого начала. Пусть слишком робко, но ответил. Маленькая, хрупкая, она поддерживалась его руками, чтобы не ускользнуть или не сбежать как хотел он. Её губы были мягкими, нежными, и Каллен не хотел прерывать поцелуй. Но ему пришлось.
– Прости. Я очарован тобой. Безумно очарован. Мне стоило бы раньше подойти к тебе, – он все так же не открывал глаза, говорил тихо и сдержанно, оставаясь всё так же близко. – Но ты сама понимаешь, насколько это неправильно.