В шахматах всегда требовалась внимательность. Каждый ход обязательно должен быть продуман, рассчитан и как же без отметки каждого возможного ответа противника? Каллен знал о каждой тонкости этой игры, поэтому сегодня, сидя напротив Дориана, внимательно изучал доску. Все фигурки были на своих местах: ни одна пешка всё еще не сошла со своей клетки.
– Если сравнивать шахматы, то по сути, они являются открытым полем боя, – рассуждая вслух и примериваясь к возможностям, произнес Каллен. – Даже поражение порой так же больно бьет по впечатлениям и чувствам.
Пешка, что ничем примечательным не отличалась от других стоящих на доске, аккуратно передвинулась на соседние клетки. Командор, предвидя вполне увлекательную партию. Откинулся на спинку стула и взмахом руки предложил магу ходить.
– Хотя мне известно, что многие командиры армий отзывались о поражении, как о победе. Если оно неизбежно, то стоит принять его. Возможность уйти и собраться с силами открывает двери к повторному удару, что в свою очередь может повести за собой знаменательную победу. Военная хитрость, а ведь в шахматах применима не меньше.
Над головой командора и мага стремительно пролетели птицы, неистово щебеча и сообщая о прибытии. Наверстав не менее одного круга у дерева, что было не единственным в саду Скайхолда, птицы спрятались в листве, теперь уже не прерывая спокойствия. Каллен проследил за ними, после чего сплел пальцы рук, осматривая доску и всё еще не наблюдая хода.
– Может быть, стоит помочь в совете, – вкладывая в фразу совершенно добрые намерения, Каллен улыбнулся. – Мне не известно, как к шахматам относятся в Твинтере.
Последнее он отметил скорее с сожалением, нежели чем с простым желанием что-то произнести. О Тевинтере командор знал не слишком много, но при этом все никак не мог найти хоть немного времени для возможности посвятить себя, к примеру, книгам. Обладая общеизвестными факторами, было сложно понимать строение другой страны и её особенности, хотя не смотря на темные пятна в истории, да отзывы знающих… изучать Тверинтер было бы не так просто.
Тяжелая страна, со своими устоями и правилами, совершенная противоположность Ферелдену, не обремененная подлыми условиями погоды, награжденная такими ужасами как рабский труд и магия, что восседала во главе всей страны… магия там была везде. Это Каллен знал. И знал на отлично. Именно поэтому несколько опасался Дориана, хотя очень искренне старался доверять ему, а также верить в то, что не все тевинтерцы были опасны.
– Как тебе Ферелден, Дориан? Всё так же «холодно» и «дико»?

– Не менее трепетно к своим родным землям относятся и в Тевинтере, это ведь составляющая, словно почва для дерева. Например, я уверен, что если когда-нибудь жизнь меня забросит в Тевинтер, – «Создатель, я надеюсь что этого не случится никогда», – мне доведется испытать примерно такие же чувства, какие сейчас доступны вам.
Он не грезил о том, чтобы попасть в страну, где правили маги. Скорее даже Каллен и вовсе не хотел себе такой участи, потому что привыкал к отзывам окружения о том или ином. Отзывы эти не блистали красотой, да и не манили… скорее отталкивали. Но Дориан, как представитель Тевинтера, был не таким. Это казалось Каллену не менее удивительным.
Хотелось спросить, играют ли они в шахматы на рабов, но Каллен вовремя прикусил язык и проследил за состоянием шахматной доски.
– Бросить старые устои и ринуться в новый мир, не побоюсь даже такого слова, это сложно. Даже вызывает уважение к тем, кто решился на такой шаг. За спиной ведь остается всё, а впереди чистейшая неизведанность. И да, это звучит именно как восхищение вашей позиции, Дориан.
Последнее командор скорее пробурчал, но лишь потому, что задумчиво почесал щетину, примеряясь к следующему ходу. Вместе с размышлениями он припомнил, как ринулся подальше из Башни Магов и с каким спокойствием стремился к замене пережитого. Эта замена не была так плоха, до определенного момента, когда все в очередной раз полетело в пекло.
Долгое раздумье перед ходом затянулось. Каллен это знал, но предпочитал не спешить. Фигуры, аккуратно расставленные на доске, сверкали в лучах солнца, словно крича о том, что именно сейчас и именно каждой фигуре нужно сделать ход. Но командор не торопился. Он вытянул руку, поджал губы, выждал еще мгновение и ход был сделан: фигурка передвинулась на нужную клетку, оставляя данное действие в глазах Каллена, как верное.
– Мне нравится играть в шахматы. Это помогает не только отречься от реальности, но и узнать о сопернике в партии что-то новое. Даже по его стратегии.
Хотя вот с Дорианом такая штука никогда бы в жизни не сыграла. Он не сказать, что был загадкой, скорее по его поведению и всем сплетням в Скайхолде были понятны главные стороны, а именно некоторая надменность над другими, приправленная тонким чувством юмора и при этом манерами, самую малость избалованными. Слухам командор научился не верить. Поэтому сейчас узнавал Дориана по новой.
– Мне как храмовнику интересно узнать, как именно магия правит в Тевинтере? Почему люди не восстают против неё? – теперь уже с совершенной наглостью пробивая в лоб, Каллен откинулся на спинку кресла.

На комментарий о крестьянах, Каллен не мог не усмехнуться в ответ, потому что прекрасно понимал какую бурю эмоций мог испытать оскорбленный житель той или иной деревни, которому запах свинарника с больными свиньями был не просто родным, а уже до боли нужным в жизни. Наверное, ему это было намного проще понять, все же сам командор жил в деревнях, видел, что они из себя представляют и понимал культуру тамошнего общения. Но объяснять это Дориану – дорогого стоило.
Тевинтерский маг жил в ином мире, это Каллен знал хорошо. Для него фраза о чищенном винограде, как обмолвился Варрик совсем недавно, была безумно странной, наверное, такой же, как и для крестьянина фраза о свинарнике и запахе.
Чищенный виноград.
Это было непостижимо странно, ведь для чего его чистить? Даже если рассуждать логически, сладкая мякоть вполне приятно сочеталась с немного кислой шкуркой, что создавало неизгладимое впечатление прелести фрукта. Глупости ведь. Да и самое простое – виноград невозможно было чистить. Мелкие плоды, постоянно прилипающие к рукам шкурки и да, Создатель, он попробовал из интереса – какого это, но зато понял, что опыт был глуп. Возможно, когда-нибудь Каллен и спросит Дориана, для чего чистить виноград, но в настоящее время разговор содержал в себе исключительно важные темы. Было бы странным перебивать рассуждение о разнице между двумя странами каким-то виноградом.
– Если говорить о Тевинтере мне, то, наверное, чего-то нового услышать не доведется. Как и любой ферелденец, я полон слухов и домыслов, а также взращен на легендах. Не в обиде будет сказано, конечно, ведь именно для изменения точки зрения я и спрашиваю у человека знающего всё то, что, возможно, не смогу спросить у кого-то другого никогда. Не выпадет оказия встречи.
Каллен поднял голову, отвлекаясь от шахматных фигурок, ловя шутливый поклон Дориана. Он улыбнулся уголками губ, после чего оперся локтями о свои колени, сплел пальцы в замок и положил на них подбородок, задумчиво глядя за игрой мага. Не смотря на заинтересованность, вопрос Каллен слышал. И ответить, разумеется, смог:
– Сложно судить о самом себе, – он безразлично пожал плечами. – Я могу описать себя с хорошей точки зрения, забыв о минусах и прикрывшись исключительно положительными отзывами. Но это будет неправильно, ведь мне придется скрыть большую часть правды, верно? Именно в связи с этим считаю оценку самого себя – большой ошибкой. Хочется узнать человека – достаточно провести с ним время, мешая, к примеру, шахматы, разговорами.
Каллен заметил, как около доски с фигурками пролетел жук. Проследив за ним внимательным взглядом, он не сразу вернулся к изучению шахмат.
– А вот об одном тевинтерском маге можно сказать, что он хитрый. Отлынивает от серьезной реальности здешнего мира, но при этом прикрываясь шутками и язвительными выходками, следует стратегии правильного ведения партии. Жертвуя малым, достигается большее. В шахматах это… необычно, но выглядит как вызов, – задумчивый вздох подчеркнул внимание командора к шахматам.
Ему и вправду нравилась подача игры Дориана, она может и не отличалась выходками, но при этом оставалась необычной. Рискованной, наверное. Он не знал, какое именно словно стоило подобрать к описанию.
И ведь очень скоро последовал ответ на вопрос, который был интересен Каллену больше всего. Это было весьма удивительное описание магии, которое неприятно кольнуло. Устои всегда держались на месте, встречать что-то новое люди не умели и не могли с легкостью принимать это. Если магия в мире Каллена была угрозой, то она ею и оставалась, любые перемены тянулись как смола. То же решение Вестницы с поиском помощи среди магов вызвало бурю эмоций, которую разделяла Кассандра: они росли на историях об опасности, требовании служить, помогать и защищать простых людей от тайн, что хранила в себе магия. Но в сделанном выборе не было того подвоха, которого ждал Резерфорд. Как показала реальность – даже то, что вселяло в тебя надежду, даже то, в чем виднелась только сила и справедливость, может рушится. Видя храмовников, сложно было не усомниться в правильности того, что пришлось в жизни выбирать.
– Сложно спорить, – задумчиво протянул командор. – Привычка и коренные изменениями не всегда нравятся людям. Ладно, это был и вправду несколько глупый вопрос. Но задам еще один. Не менее глупый. Виноград без кожуры, серьезно?

Прислушиваясь к вопросу, Каллен неуверенно или скорее даже смущено поджал губы. Его взгляд устремился на шахматы, словно бы давай хоть немного времени на раздумья. Они были необходимы и нужны, потому что иначе на такие каверзные вопросы отвечать было нельзя. Хотя с другой стороны такой резкий выпад со стороны Павуса был скорее вызовом: виноград и маги не имели между собой ничего общего.
Возможно, виноград выигрывал.
Каллен пока особо не понимал, потому что раздумывал.
Это был довольно сложный вопрос. Очень тонкий, в таких аккуратных гранях, которые можно было и испортить. Этого ему совершенно не хотелось. Как и обидеть или сказать что-то неправильное, потому что к магам он относился весьма спокойно. Но годы проведенные в рядах храмовников давали о себе знать.
— Прежде всего, это безопасность, — стараясь выдержать универсальное спокойствие, произнес Каллен на замечание о Круге, клетках и санкциях. — Маги весьма уязвимы, как вы знаете. Мне довелось видеть те ужасы и страдания, что часто падали на тех, кто был рядом с магами. Мне довелось пережить не малое, а так же кардинально изменить взгляд на отношение к магам.
Очередная фигурка стремительно двинулась вперед. Партия была долгой. И слишком тяжелой.
— Это слишком личное, — всё так же продолжил Каллен. — Но ведь мы не описываем в подробностях то, что переживали, верно?
На его лице мелькнула слабая улыбка, а взгляд всё так же буравил доску.
Немного тишины, прерываемой лишь шумом листвы, играющего ветра и отдаленных разговоров жителей Скайхолда. Каллен видел, что на них смотрели. Хихикали. Но не ощущал никакого дискомфорта от этого. Люди, эльфы, гномы – все были одинаковыми. И все имели право как на удивление, так и на желание посудачить сплетнями между собой.
— Маги опасны, — после долгой паузы ответил Каллен. — Но не все. Я вижу в магах живые создания, которые порой просто теряются на пути который предоставляет им жизнь. Порой любой маг не может повлиять на… сложные ситуации, посему случается беда. Но с другой стороны маги такие же как я. Бывают те, кто обладает совершенной храбростью, которую не сыскать среди храмовников. Бывают те, что обладают универсальной мягкостью и легкостью. Для меня этот вопрос довольно хитрый. Пусть ответ будет приравнен к лояльности, тем более в нынешней ситуации. Все мы когда-то ошибаемся, а после стараемся поменять мнение и взгляды, верно?
Командор улыбнулся, наконец-то поднимая взгляд к собеседнику.
— А вот «байки об Ордене» мне не знакомы. Скорее всего это жестокость, которая есть везде. Верно? — он откинулся на спинку стула. — Я думал, что тевинтерцы просто считают нас дикарями, что бегают заснеженными зимами в сверкающих доспехах и машут палками. Конечно же бегают за магами. Угадал?