Снег был тяжелый. Делая каждый новый шаг, приходилось следить за равновесием и двигаться с особой осторожностью, дабы не дать себе возможности прикоснуться к холоду ближе, нежели чем хотелось. Ветер был не менее слабым противником, ведь из-за каждого нового сильного порыва, к небу вздымался тот самый тяжелый снег и стремился закрыть обзор. Погодные условия в любой ответственный момент могли желать лучшего, но тем не менее им повезло оставить Убежище. Всю дорогу Каллен ощущал себя полноценным идиотом, потому что до последнего не понимал, что именно двинуло его подтвердить решение Вестницы и оставить за спиной, соглашаясь сопровождать людей, а не оказывать полноценную помощь, стоя рядом и ожидая сражения. В выборе была толика логики, но этот слабый огонек неуверенно колыхался и с каждым новым порывом смысле готовился потухнуть, оставляя после себя лишь тонкую струйку дыма, что вот-вот развеется. Он размышлял. Думал. Отвлекался только на помощь, которая требовалась людям. Они оставили позади ужасы и кошмары, преодолели длинный путь, скорее в молчании раздумывая о чем-то своём. А командор предпочитал обвинять себя.
«Вот ведь идиот», усердно крутилось в голове даже в тот момент, когда он помогал женщине с ребенком устроиться около костра. Мальчишка, что крутился вокруг матери неустанно требовал вернуть ему потерянную игрушку, а вот матушка не обращала на него совершенно никакого внимания. Резерфорд видел взгляд женщины. Ему не потребовалось бы даже напрягаться, чтобы понять что именно она сейчас думает и о каком именно чуде размышляет. Что ж… хоть кто-то был самую толику рад выбраться из Убежища и вырваться из лап страха около костра, в котором тихо трещали поленья.
– Если что-то понадобится, обратитесь к солдатам, – вежливо произнес Каллен, отвечая матери неугомонного мальчишки.
– Не уверенна, что даже армия солдат сможет справиться с этим вечным искателем приключений, а также с истериками из-за потерянного солдатика. Спасибо.
Каллен улыбнулся в ответ, немного склонив голову и наконец-то отошел от костра, ища глазами Кассандру. Уверенности в том, что она его поймет и поддержит не стоило занимать. Искательница обладала живым умом, а так же правильным взглядом на настоящее. Пролетев мимо солдат, выдав несколько указаний, а также выслушав быстрый отчет о ситуации, он стремительно изучал окрестность. Кассандра в скором времени мелькнула неподалеку, около места где уже разбивали палатку и разжигали очередной костер.
– Кассандра!
Подлетая к Искательнице, Каллен, уверенный в том, что именно она его поддержит и поймет, указал взмахом руки в сторону гор, заботливо укрытых снегами.
– Я собираю небольшой отряд из пары человек, после чего отправляюсь обратно в Убежище по тропе, которую показал канцлер Родерик. Всё погребено под снегами, но ты сама знаешь, что необходимо проверить безопасность всех выживших и найти её. Я уверен в том, что Вестница выберется. И ты уверенна, – он посмотрел Кассандре в глаза. – Мы обязаны это сделать.

Отредактировано Cullen Rutherford (2017-05-28 00:32:04)

Бросая внимательный взгляд на карту, а также следя за действиями Кассандры, Каллен спешно покачал головой. Она была права в своём предложении дождаться подходящего времени, когда ночь постепенно станет отступать и передаст лавры правления светлому утру, но командор понимал цену каждой минуты промедления. Если кто-то еще выжил их можно было спасти, а время – зверь, который никогда никого не ждал и стремился вперед.
– Они готовы выступать, Лавеллан завоевала верность солдат. Показала на что способна ради чужих жизней, поэтому сомневаться в готовности не стоит.
Каллен переступил с ноги на ногу, прислушиваясь не только к треску поленьев в костре, но и хрустящему снегу. Он всё еще падал, снежинки крутились в медленном танце, заставляя всматриваться в умиротворяющую картину и следить за спокойствием, которое воцарилось здесь, в лагере. Командор был уверен, что в горах всё иначе: там ревел ветер, бушевала вьюга, призывая прятаться от её гнева. Природа славилась своей коварностью, но и выступать против неё сейчас было бы глупо. Она уже позволила им выиграть с её помощью, но так ли была высока цена?
Именно это им и предстояло узнать.
– Я бы не стал разбрасываться временем в ожидании момента, когда вьюга уймется. Мы и без того не так давно покинули Убежище. Рискованно, но большая вероятность провести успешную разведку. Небольшой отряд справится с задачей быстрее, чем снаряженные с ног до головы.
Он повернул голову, выискивая глазами тех, кто должен был сопровождать их. Солдаты, всего четыре человека, тихо, словно бы разведывая безумные секреты мира, обсуждали нападение. Один из них постоянно качал головой, другой спорил и доказывал, что раз Вестница избрана самой Андрасте, она обязана выжить. Если бы Каллен услышал эти доводы, то несомненно бы согласился. Именно эта мысль теплилась в голове, позволяя надежде существовать.
Не позволяя группе договорить, он поднял руку, подзывая солдат к себе. Каждый из них обернулся и незамедлительно сорвался с места, придерживая оружие и стремясь к командору.
– Если выходить, то немедленно. Не поднимая лишнего шума, люди и без того держатся за тонкую ниточку.
Солдаты остановились около стола, отдали честь и выпрямились, готовые слушать команду.
– Готовьтесь к выходу.
– Да, командор!
Они развернулись, взбаламутили под ногами снег и устремились к палаткам.
– Раньше я был уверен в том, что маги опаснее храмовников. В моей жизни это подтверждалось с такой легкостью, какой бы позавидовало даже падающее перышко на землю. А теперь во мне нет никакой уверенности, что именно действительно опасно. Орден, которому когда-то отдаешь себя полностью разрушается изнутри, страдает от лжи и собственной наивности, отказываясь от обетов, – Каллен прикрыл глаза и потер лоб тыльной стороной ладони. – Маги протягивают руку помощи и останавливают это, доказывая, что надежда-то есть. Я должен был там остаться. Помочь. Но вместо этого выбрал другое. Сколько раз еще можно ошибаться, Кассандра?

Сложно было не улыбнуться в ответ словам Кассандры, которая редко говорила столь мягким и теплым голосом. Каллен знал её достаточно хорошо, чтобы выделить те тонкие нотки… заботы? Как правильно описывать эти самые нотки он совершенно не знал, но верил, что именно заботой они и являются. Возможно, не хватало именно просто поддержки в связи с ворохом случившихся событий, а получить такой изыск считалось большой редкостью. Именно поэтому его улыбка была весьма искренней.
– Искателей учат правильным словам, чтобы поддерживать оплошавших храмовников? Приятно узнать что-то новое и от тебя, – командор по-доброму ухмыльнулся, отходя от стола.
Оставляя Кассандру и приступая к сборам, он не заметил, как быстро пролетело время.
Очень скоро небольшой отряд уже следовал по заснеженным тропам, довольствуясь придирками погоды Ферелдена. Метель стихла, пусть и не так заметно. Белоснежные, маленькие снежинки повиновались порыву ветра и вздымались к небу, заслоняя путникам обзор. Каллен, бурча что-то невразумительное и недовольное под нос, заслонял лицо рукой, продолжая всё так же двигаться вперед.
В большинстве своём все молчали. Каллен лишь изредка прислушивался к шепоту солдат, предпочитая разговорам внимательное изучение местности. Из задумчивости его вывел только чей-то возглас, что наконец-то заставил командора вскользнуть из своих мыслей.
Первоначально его покрыло волной сомнения, затем испуга. Но очень скоро эти неприятные чувства сменились спокойствием, покуда это были не тела, а провиант и припасы. Удивительно, как люди или эльфы умудрялись действовать в момент опасной ситуации – бери всё и не оставляй ничего? Именно так это и звучало.
Всё так же отмалчиваясь, Каллен проследил за приказами Кассандры, молча согласился с ними уже представляя реакцию Лелианны и быструю смену эмоций на её лице. Изначально испуг, затем спокойствие.
– Люди порой считают свои личные проблемы куда более важными, чем проблемы окружающих. Наверное, именно это и притянет нас в бездну.
Проследив за удаляющимся разведчиком, Каллен все-таки вновь двинулся за Искательницей, на этот раз уверенно ловя её вопрос. Довольно каверзный.
– Сложно объяснить, – придерживаясь спокойного тона голоса, ответил Каллен. – Бывают моменты в жизни, когда ты ощущаешь невероятную и непостижимую уверенность в своих мыслях. Случаются ведь чудеса, вспомни сколько всего уже свалилось на наш потрясающий мир. Без горя и печали не бывает радости, это сложно оспорить но… нам на головы свалилось в достатке и горя и печали, так почему бы не испытать теперь и радость? Лавеллан – это особенная женщина. Перед ней в своё время появлялись только закрытые двери и очень сомнительные пути к их решению, но вспомни как она всё это преодолела?
Каллен посмотрел на Кассандру, очень надеясь что она поймет весь ворох слов, которые пришлось на неё вывалить.
– Участвовать в зарождении нового, принять на себя ответственность за решение с поиском союза, хотя что ты, что я сомневались в магах. Однако, мы оба ошиблись. Брешь была закрыта, люди уверовали в добрые намерения Инквизиции и хоть немного, но перестали её чураться, словно бы собрание прокаженных, мечтающих прийти к власти.
Командор поправил ворот, после чего незамедлительно потер замерзшие уши. Этот невероятный холод намекал на спонтанность принятого решения, но глупая уверенность в успехе никак не давала покоя. Отвлечься позволяла лишь Кассандра, вовремя задавшая свой вопрос, ответ на который Каллен все никак не мог закончить:
– С Лавеллан мы сделали то, что не сделали бы без неё. Без веры, надежды, уверенности в правоте своих действий. И мне не кажется, что Создатель так просто позволит поставить на этом точку. Не думаю, что ответил на твой вопрос или хотя бы чуточку вселил в тебя зернышко уверенности, но… будем считать, что я пытался это сделать. Мои слова могут звучать уж слишком наивно, но именно эта самая наивность придает свои краски, понимаешь? Прислушайся к себе.

Отредактировано Cullen Rutherford (2017-06-01 01:01:25)

Стеклянный взгляд, бледная кожа, мелкие снежинки, столь заботливо и нежно укрывающие бледные лица. Каждый из них вставал грудью за то дело, которое вершит. Каждый из них когда-то улыбался, грустил, переживал все чудеса жизни и принимал её сюрпризы. Но сейчас – все они отдали жизни во благо чужого дела, во благо чужих улыбок, чужой грусти, сюрпризов. Каллен не раз видел такие лица. И каждый такой раз что-то внутри больно кололо сердце, заставляя его ощущать злость.
Он так и не нашел, что сказать. Вместо этого положил руку на рукоять меча и проследовал дальше, внимательным взглядом изучая занесенную снегом землю. Сказать как именно случилась стычка – сложно. Бурые пятна крови были сокрыты от взгляда небольшого отряда, сигнальный огонь, возможно сумевший бы послужить спасением, прекратился в небольшой холмик белого цвета, занесенного метелью. Командор, остановившись около холмика, увидел рукоять факела и того, кто отдал жизнь за попытку спасти Убежище. Он не видел лица, зато прекрасно видел стрелы, которыми солдат был истыкан словно ёж.
«Безумие, чистой воды безумие», подумал Каллен, опускаясь на корточки. Маленькая мозаика медленно складывалась, отряд заметил приближающуюся опасность. Они готовы были поджигать огонь, но явились те, кто был зависим от красного лириума. Беспощадные, кричащие, а после – ухмылявшиеся, уверовав в свою правду.
Снег всё еще падал, кружил в медленном танце, сочувствуя и сопереживая. Он старался скрыть все следы безумия, бережно окутывал павших солдат. Каллен, наблюдая за снежинками, заметил краем глаза меленькую мелочь: совсем немного высвободившийся от оков белоснежного ковра шлем. Его аккуратные зазубрины не заставили долго ждать: Каллен уверенно протянул к нему руку, обжигаясь о холодный металл и вызволяя его из холодного плена. Железо кричало, вибрировало ненавистью.
Они боролись, картина медленно проявлялась, с каждым новым знаком приписывая себе всё новые и новые мелочи.
– Кассандра! – слишком громко, но он позвал Искательницу и протянул ей в руки «трофей». – Не уверен, что кто-то из нападавших пострадал. Небольшая зазубрина на шлеме, видишь? От такого удара носящий его не пострадает совершенно, но носить такой элемент доспеха будет не удобно.
Каллен провел пальцем по вмятине.
– Вполне возможно, что тот, кто ударил оружием по этому куску металла, страдал от боли, ему было тяжело поднимать руку. Либо он просто-напросто отмахивался неумело, в спешке, своим оружием, чтобы успеть зажечь огонь, – рука командора указала на сигнальный костер, погребенный под снегом.
Вместе с Искательницей перекинув взгляд, он немного наклонил голову на бок и прищурился. Под рукой солдата, погребенного в снегах, то ли воистину что-то укрывалось, то ли показалось. Дабы проверить увиденное, Каллен вновь оставил Кассандру и вернулся к месту, уже усыпанным его следами от сапог. Аккуратными движениями он извлек промокший насквозь пергамент, чернила которого размылись, позволяя выбрать из них только отдельные слова. Они не могли объяснить ничего нового, приоткрыть завесу о прошлой жизни автора, явившегося хозяином столь маленького, но аккуратного почерка.
Каллен выудил лишь пару слов: «холодно», «уверенно» и «как бы хот…».
Солдат, что подошел к командору и Искательнице, посмотрел на погибшего, кинул взгляд на холмик, припоминая как устанавливал эти костры вместе со многими другими. Каллен протянул ему письмо, потому что солдат признался: он знал погибшего и был ему хорошим знакомым.
В письме не было ничего важного, но может быть от знал, кому оно могло быть адресовано.
Именно в этот момент неподалеку взвыли волки. Протяжно, уверенно и далеко не испугано: метель успокаивалась, а дикие звери прекрасно чувствовали погоду и знали, когда стоит покидать свои убежища.
– Будьте внимательны, – командор обратился к солдатам, после чего понизил голос и перекинул внимание к Кассандре, – мне бы не хотелось, чтобы волки опережали нас в поисках хотя бы на мгновение.

Отвечать Кассандре Каллен не смел необходимым, так как был уверен в том, что она знала насколько права. Красный лириум тянул за собой беды, предсказать исход которых было невозможно. Каллену доводилось видеть его «труды», а встреча с таковым вновь не могла обещать что-то хорошее. Угрюмо бросая взгляд на окружение, он дал знак людям двигаться дальше. Задерживаться на одном месте в попытках отыскать что-то более не требовалось. Их ждала дорога, укрытая снегами. И где-то в этих снегах они все не теряли надежды найти Лавеллан, чья жизнь не могла оборваться так просто.
Неисчислимое количество шагов, завывания волков и ветер – всё это окутывало Резерфорда не малыми сомнениями. Хрупкая девушка скорее всего не смогла бы справиться с такими испытаниями в одиночку, но он надеялся и рьяно переубеждал себя. Темные мысли подло окутывали разум, просили поверить в реальность и отпустить глупую веру. Но вера была крепче, она боролась, да и Каллен боролся со своим темным внутренним голосом, звучавшим немыслимо хитро и нагло.
Его дернули из размышлений разведчики, голоса. Он поднял голову, смахнул с шевелюры снежинки и ускорился. В пещере, куда они зашли, было действительно теплее. Но это не главное. Завидев мужчину и женщину, Каллен вздрогнул. Удивительно, какими отъявленными и смелыми бывают живые существа, как они могут сочувствовать друг другу и помогать, уверенно веря в лучшее. Этим двум повезло. Очень сильно повезло, ведь спутники Каллена и Кассандры уже спешили помочь им: выживших придерживали, помогая подняться и счастливо им улыбались, все самое тяжелое воистину было где-то позади.
Тихий голос Кассандры не позволил Каллену удивиться заданному вопросу. Он видел, что люди вынужденно отступали в обратном направлении. И прекрасно знал, что означала эта встреча. Но стоило ли сомневаться?
– Оставить их здесь? Нет, эту мысль желательно выкинуть из головы, растоптать и не позволить ей ожить вновь, – Каллен ответил Кассандре так же тихо, чтобы лишний раз не привлекать внимание тех, кого уже выводили из пещеры. Здесь вновь стало прохладно. – Если потребуется, мы отправимся на поиски вдвоем.
Договаривать было бы лишним. Все спутники уже покинули пещеру, а последней оставлять импровизированное от снега убежище должна была одна из лучших и верных солдат Резерфорда. Он остановил её, объясняя сложность сложившейся ситуации. Женщина не ждала объяснений, потому что и без того понимала, как ценны жизни спасенных. Уверенный кивок в ответ на своеобразный приказ, который не требовал отказа, после чего она ловко выбежала из пещеры и нагнала сослуживцев. Каллен же вновь вернулся к Кассандре и пригласил следовать за ним.
– Двое из отряда вернут выживших в лагерь. Далее мы отправимся втроем. Исходя из того пути, который мы успели пройти, Убежище уже не так далеко.
Уже покинув небольшую пещеру, вновь поднялся ветер. Каллен, пользуясь свободным мгновением, проследил за тем, как двое из солдат уже уводят мужчину и девушку в сторону к лагерю.
– Двигаемся дальше, времени у нас все меньше и меньше.
Вновь окунаясь во власть снега и слабого, но при этом невероятно холодного ветра, они продолжили путь. Ранее им в каком-то смысле везло: снега путь и было много, но он не так сильно мешал движению. Теперь же все поменялось. Ноги грязли в глубоком белоснежном покрывале по самые колени, каждый шаг давался с невероятным трудом. Это отвлекало от изучения местности, мешало вглядываться вдаль, но для чего в неё таращиться, покуда горизонт был пуст? Именно поэтому он с куда более большим удовольствием смотрел под ноги, при этом даже не ворча себе под нос: Ферелден всегда был суровым краем, а ведь именно здесь он и прожил большую часть жизни.
– Мне кажется или…
Неуверенным голос позади, что принадлежал солдату, заставил Каллена поднять голову. Он прищурился и остановился словно вкопанный.
– Создатель… Кассандра! Это она!
Каллен видел её. Видел, как она шла, с каким трудом двигалась по глубокому снегу. Он видел, как она рухнула, скорее всего приметив троицу. И ведь именно в этот момент командор наконец-то выдохнул спокойно.

Отредактировано Cullen Rutherford (2017-06-25 22:17:10)