Средь легионеров ходил слушок: наземники, мол, перед смертью видят свет в конце тоннеля. Последние сотни метров, с трудом преодолеваемых из-за горячим свинцом разлившейся в правом боку боли, Натия тоже видела его. Но подохнуть, как тучегляд, она не хотела. Не хотела и не собиралась.

Нет ничего глупее, чем пережить битву и умереть от поранения в санитарной палатке, мучительно и бесславно.

Яркий свет нещадно резанул по привыкшим ко мраку пещеры глазам, заставив заслониться от него предплечьем, а земля под ногами стала такой мягкой и сыпучей, что Натия едва не потеряла равновесие из-за внезапно утраченной опоры и вызванной кровопотерей непростительной слабостью. Когда же кратковременная слепота сошла на нет, давая гномке возможность осмотреться, та разве что рот от удивления не открыла.

На многие мили вокруг простирались песчаные холмы, вдали, у самого горизонта, соприкасавшиеся с… небом! Небом, которого Натия никогда прежде не видела, но узнала сразу. Такое же голубое и мирное, как в рассказах хартийских фарцовщиков – зависло сверху, будто выжидая момента, чтобы рухнуть на головы зазевавшихся тучеглядов. «Поверхность», - медленно выдохнув, Натия тяжело опустилась на запорошенный песком плоский камень, рукой придерживая наскоро наложенную повязку. Даже ветер здесь был совсем не похожим на пещерные сквозняки – сухой и горячий, он хлестал по лицу мелкими песчинками, хоть немного отвлекая от застилающей сознание слабости.

- Камень пробей мою пустую голову! – хрипло выразила Броска смесь восторга и страха перед открывшимся ей величественным пейзажем. Но, не желая показать своего смятения наземникам, тут же повернулась к Огрену, сегодня и впрямь заслужившему называться «О-о-о-о-о-огреном». – Ты не так неуклюж, как кажешься, папаша.

Пусть думает, что это его мастерство её так восхитило. Незачем им думать, будто она, разведчица легиона, зассала перед поверхностью, потому что та не окружает стенами с четырех сторон и бронто знает, где заканчивается.

- Так вы – Серые Стражи? - сфокусировав взгляд на гравировке на нагруднике Огрена, полюбопытствовала Натия. – Какими тропами вас занесло в эти края? Ужели надвигается новый Мор?

Ответ напрашивался сам собой:
- Тикала от порождений, - с досадой развела руками Броска, - и провалилась к бронтовой матери.

Выдох получился медленным и судорожным – мешали пульсирующая в бочине боль и сдавившее грудь чувство обиды на предков. Короткожопые древние ублюдки с манией величия рассчитывать толщину простенков так и не научились, зато понарыли в скалах столько ходов, что огр голову сломит. Да выбраться из драконьего желудка, будучи проглоченным живьем без предварительной термической обработки, казалось более посильной задачей, чем найти верную дорогу, потерявшись в пещерах. Путь непростой, зато один – через жопу. Хотя, у Натии и с Глубинными Тропами всё вышло через жопу, потому что до неё, родной и мягенькой, ходов и понарыли.

Щурясь от непривычно яркого света, гномка косила глазом то в сторону охаживающей раненого землячки, то на магующего над будущим костром наземника. Значит, папаша-Огрен дрессирует рекрутов. А на кой хрен Серым Стражам нужны рекруты, если не приближается новый Мор? Вопрос хороший, но не шибко важный – Орзаммар стирал контрасты. Под землей не было видно разницы: что Мор, что не Мор, порождения всё равно пёрли в Пыльный город, как будто там лириумом было посыпано. Пожили бы они там месячишко – пожалели бы о том, что вообще сунулись.

Что было действительно важно, так это найти своих. Своей твердой, как остывшая лава, черепушкой, Натия понимала, что без посторонней помощи ей этого не сделать. А попросить подсобить она могла только Огрена и его рекрутов, больше было просто некого.

- Разведывала для своих, - пояснила Броска причину, толкнувшую её на увлекательное путешествие по кишечнику каменной глыбы, - здесь стоянка Легиона неподалёку. Мне бы отыскать их, и пораньше. Скоро меня хватятся, а после пары дней поисков объявят мертвой и станут хоронить. Хочу поспеть на собственные похороны – угощают там богато.

Натия усмехнулась. Не говорить же прямым текстом, что ей тупо не по себе на поверхности, со всех сторон просматриваемой, продуваемой и такой ослепительно яркой! Пускай считают, что жлобская натура пыльницы требует халявной пирушки.

- И тебе плеснут чарочку, в благодарность.

В спешке, впрочем, был смысл. Долгим отсутствием Натия могла добиться только того, что отряд в конце концов снимется со стоянки без неё – да пойди их найди. Не хотелось бы ей, чтобы припев старинной гномской песни:
«Ты из слуг, я - из вояк,
Ты наземник, я – пыльняк,
Ты в горах, а я на Тропах,
Нам не встретиться никак», - неожиданно воплотился в её никчемной, загубленной жизни.

Отредактировано Natia Brosca (2017-05-20 00:00:35)

Натия только хмыкнула, из-под рыжей челки поглядывая на то, как расправляет Огрен усы. Ух, и хотелось же ей передразнить его плейгномскую фразочку – «Та я сям типе налю, касависа». Лишь из уважения к его воинскому мастерству гномка держала себя в руках. А ещё оттого, что такое обращение льстило. Последний раз Натию записывали в первые девки на тейге лет эдак в двенадцать и прочили ей большое будущее в качестве охотницы за знатью. Но всё пошло по розовой нажьей ляжке, стоило ей открыть рот и озвучить первое, что пришло в голову.

Впрочем, чего кривить душой – будь Огрен лет на двадцать помоложе, или Натия горяченькой клеймённой бабулькой, которая пыль глотает и ею же пердит, она была бы даже не против ответить на его грубые подкаты. Мужик видный, с юмором, морду набить за свою бабу сможет. Всё в нём хорошо, кроме его старпёрских подкатов.

- Так и я не прынцесса, чай, - отмахнулась Броска, взяв участливо протянутый пузырь. – Для анестаз… ананастезии сгодится, - припомнив заумное слово, которым любил кидаться отрядный лекарь, подытожила она, зубами откупоривая бутыль.

Когда пробка с громким чпоком высвободилась из стеклянного горлышка, Натия приложилась к бутылке, сделав пару глотков на пробу. Сквозь отчетливый вкус ячменя едва-едва пробивался виноград, в нос пробрались гвоздика, кажется, эмбриум и... нестиранные портянки. Должно быть, секретный ингредиент.

- Недурно, - кивнула гномка, причмокивая в попытке распробовать, что ещё добавили в эту жижку.

Сделав ещё несколько глотков, Натия с размаху вогнала пробку на её законное место и повертела бутылку в руках.

- Сэ-тэ-р… раж Ог-рен, - неуверенно прочла она по слогам, - Д-руг по-знай-о-цца. В! Бидэ и в. Схват-ке с ар-хи-де… хохохо! - закончить фразу ей помешала внезапно ударившая, что винище на жаре, в голову догадка. На поверхности вона как всё сияло, вот и в уме просветлело, по-видимому. – Так ты сопровождал Героя Ферелдена?!

Вот почему он показался ей знакомым. Не только из-за грифона на нагруднике. Вообще, странно, что Натия не признала его без пол-литры – эти усы трудно забыть.

- Помнишь – отряд Легиона в Мёртвых Рвах? Мы держали оборону моста, а потом вам указала дорогу прыщавая рыжая гномка. Помнишь?

Судя по неподдельному разочарованию в голосе Огрена, встреча его совсем не обрадовала. Не стоило, видать, поминать гребанные прыщи. Все проблемы – от них! Натия по собственному опыту знала, как они чешутся под шлемом и распугивают мужиков. Её-то Леске отшил, а в постель старушки Джарвии радостно сиганул, стоило ей только своим коротким толстым пальцем поманить. Несложно догадаться, кто, а вернее что послужило причиной.

С тех пор немало лавы утекло, и Натия превратилась в настоящую глубинную красоточку с чистым, не считая клейма и веснушек, личиком, Леске с Джарвией сгинули туда же, куда её юношеские прыщи, а обидно было до сих пор. Самую малость, но, сука, до глубины души!

Но настроение Огрена изменилось быстрее, чем политические взгляды продажных орзаммарских деширов – и вот он уже приятельски толкает Броску в здоровый бок, предлагая отметить встречу. Та и не возражала. Железякой ржавой под ребро засадили глубоко, вот Натия и прикинула, что де… демократизация? Дислокация? А, дезинфекция! Она, родненькая, эффективнее будет изнутри. Пускай под ярким светилом поверхности от кровопотери и алкоголя гномке слегка заплохело, она здраво рассудила, что настойки просто было слишком мало.

- А есть выбор получше его башмаков? - устраиваясь на песке у костра, поинтересовалась Броска, развязывая вещмешок и демонстрируя присутствующим его содержимое. – Лично у меня только глубинные грибы и сладости.

Осмотревшись вокруг в поисках чего-нибудь пригодного в пищу, гномка разочарованно вздохнула. И как после этого ей должна нравиться поверхность?

- Поверхность… так себе, - нанизывая гриб на тонкую иссохшую палочку в колючках, Натия подняла его над костром. – Пустовато. К слову, ты и она, - короткий кивок в сторону светловолосой гномки, приводившей в чувства тучегляда со шпаглей, - давно здесь?