Нападения пиратов по всем морям Тедаса за прошедшие десять лет не только участились, они стали более масштабными, особенно у побережья родного полуострова смуглокожих морских разбойников. Все те, кто не желал платить Армаде мзду за провоз своего товара в северные государства водным путем, очень быстро этого самого товара лишались и впредь думали головой, а не полагались на наемников или нелепую удачу. Не всем это нравилось, особенно на юге, но на данный момент противопоставить успевшему разрастись флоту было нечего, кроме, разумеется, сил расы, не только не соблюдающую чужие законы, но и активно навязывающей свои собственные. Оккупанты, наглые захватчики, мерзкие узурпаторы и еще множество куда менее приятных слов – именно таковыми Изабела считала всех кунари за редким исключением. Она бы с большим удовольствием устроила рогатым серым великанам геноцид, но это было не так легко сделать, к тому же глупо вот так сразу убивать курицу, способную снести золотое яйцо.
"Порочная дева" массивной громадиной возвышалась над неспокойной морской гладью, что казалось волновалась вместе с пиратами, которые несмотря на весь свой разбойничий опыт, нет нет, да поддавались паническим настроениям, пробегающим шепотками по палубам. Адмирал Изабела надела свою самую лучшую шляпу с пышным плюмажем, с которым заигрывал куда более безмятежный ветер. Желваки на обветренных скулах женщины ходили ходуном, а мозолистые ладони сжимали в руках подзорную трубу. Она ждала неприятеля чуть дальше быстроходных фрегатов, скрываясь за Глазами Нокена и ожидая сигнала от Орианы, которая должна была соблазнить кошку? обманчиво прикинувшись мышкой. Еще несколько кораблей флотилии также размерено покачивались чуть поодаль, готовые ровным строем двинуться по направлению к врагу и дать ему смертельный бой. Не все готовы были сегодня к смерти, Изабела не досчиталась на своих кораблях десятка матросов. Что ж их можно было понять, но подобное нельзя было спускать с рук, смерть все равно придет за ними, дезертиры долго не живут.
Завидев вдалеке столь ожидаемый, но все равно ставший неожиданностью сигнал, адмирал чуть сильнее сжала пальцы на холодном металле, этот жест секундной слабости заметил только Бранд, что как обычно стоял подле своего капитана, заложив руки за спину и выражая молчаливую поддержку. Это было опасное дело, если бы так много не стояло на кону, Изабела бы молча развернула свои корабли, только её и видели.
- Как давно я стала играть по-крупному, Бранд? – В насмешливом голосе пиратки сквозила горечь и сарказм.
- Как сменили шляпу, адмирал. – Эльф ухмыльнулся, Изабела прищурилась и замахнулась на остряка подзорной трубой.
- Сигнал. Приступаем. – Две короткие команды негромкие, но отчетливо слышные в стихшем на несколько мгновений шелесте волн, породили настоящую бурю. Матросы закопошились на корабле, точно вши в волосах уличного попрошайки, ловкие руки перебирали корабельные снасти отпуская на волю полотнища парусов, зазвенела цепь якоря, поднимаемого из воды. «Порочная Дева» точно благородная орлесианка на балу тронулась с места, окуная стройные ноги в холодную соленую воду. Перекаты пушек и ядер, стук посохов, поднимающихся с нижней палубы магов – музыка столь приятная пиратскому уху, сопровождалась привычной руганью и перебранкой, кто чей конец недотянул, и кто бы сколько накатил для храбрости, если бы не сухой закон во время рейдов. Показавшийся впереди «Ноктюрн» тоже был во всеоружии, Изабеле казалось, что она может рассмотреть алеющую фигуру Орианы.
- Надеюсь, подруга, завтра мы будем праздновать победу, а не заливать глаза, чтобы забыть о позорном поражении. – Адмирал со звонким щелчком сложила трубу.

Отредактировано Isabela (2017-05-22 21:34:39)

– Как знатно мажут-то! Эти кунари целятся, что мамка моя кочергой по…

По кому там с переменным успехом попадала матушка боцмана Дамьена, – который, к чести своей, успевал параллельно вязать такелажные узлы – тот поведать так и не успел: пушечное ядро, просвистевшее мимо и едва не обласкавшее его грешную голову, свело пиратскую браваду на нет.
Сердце Орианы пропустило один медленный удар. Потом второй. А после, убедившись, что ни обшивка корабля, ни седалища ее матросов не пострадали под первой волной огня, капитан громко скомандовала:

– Ну, холера, поднимай паруса! Брамселя разворачивай! Кливера опустить, ходу, ходу!..

Команда замельтешила перед глазами; Ориана, похватавшись за поручни, шустро спустилась с капитанского мостика к рулевому, что держал вахту у штурвала.
– Берем влево по моей команде. Да ты пока ровнее держи, удалец, ровнее, – пробубнила она в хмуром спокойствии, заметив, как затрясся рулевой, услышав плеск разбивающихся о волны снарядов. Сейчас не время было ставить страх в упрек людям.
Капитан повисла на штурвале, придерживаясь прямого курса на дредноуты кунари; со стороны могло показаться, что удача, столь нежданно побаловавшая «Ноктюрн», придала ее капитану храбрости, и теперь судно плывет навстречу своей погибели так же стремительно, как заплутавшая девица – к своему давнему любовнику.

– Ну давай, давай, давай, – цедила Ориана сквозь зубы, тонкой пиратской чуйкой соображая, как неохотно набирает скорость «Ноктюрн», подстраиваясь под ветер. – Дамьен! Узлы, быстро!
– Идем со скоростью четыре узла, капитан! – отозвался стягивающий измерительный канат боцман, бледный, как полотно.
Ориана сильнее сжала ладони на штурвале, огладила пальцами полированные выступы, поцарапала ногтем резьбу; наблюдая за тем, как корпус «Порочной девы» грубо сталкивается с волнами, выругалась, сетуя на то, что именно главной красавице флотилии Изабелы пришлось принять на себя первый удар.
– Пять узлов! – заорал, что есть мочи, боцман, потрясая веревкой; Ориана решительно кивнула и, поднатужившись, крепко навалилась на штурвал. Под напряжением опасно заскрипели снасти и такелаж; судно накренилось вбок, грозясь обломать мачты и краспицу; члены команды, не разгадавшие маневр загодя, покатились по палубе, бранясь и цепляясь то за товарищей, то за канаты.

«Ноктюрн», до того набиравшая скорость и мчавшаяся прямехонько на корабли кунари, вдруг резко развернулась, огибая выстроенные в линейном порядке дредноуты; выровняв курс, судно взяло левее, намереваясь устроиться с кормы вражеских кораблей – вне радиуса огня.
Но для чего?
– Держись, подружка, – выдохнула Ориана, мыслями обратившись к «Порочной деве». – Выиграй нам времени.

Встревоженные морской тряской, под палубой «Ноктюрн», в темном сыром трюме испуганно закопошились рабы.