Пламя взвилось вверх, выплёвывая снопы искр, всполохами едкой зелени озаряя рабское клеймо на лике спящего, что застыл молельной статуей, преклонив колени и голову перед костром. Полымя утолило голод, пеплом обратив щепоть высушенных трав, брошенных к его подножию. Сожжённые цветения, проглоченные языками пламени, прекратились по ту сторону, источая резкий запах древнего, тут же начались по эту, витая волнами едва сорванных, выступая маяком для заплутавших духов, нейтральных и злонамеренных. Мир вокруг окутался мягким, но тревожным и мрачным иллюзорным свечением. Он по-прежнему сидел у костра, не с настоящим, но с завесным пламенем, вдыхал воздух, не форменный, но призрачный. Монолит Завесы, под чьей тяжестью невозможно дышать, испарился, не давлея над грудью каменной гробницею. Медленно размыкая глаза, возвращаясь в мир, что был ближе его духу, чем мир, оказавшийся  темницей для его физической сущности, тот, что клялся скорбеть вечно, поднимает голову. В желти взора, зашторенного капюшоном золота, пляшущими изумрудными отблесками отражаются видения былого и призраки грядущего, разнящимися фрагментами не склеиваемой мозаики осыпающиеся чужими мечтами и воспоминаниями тех, кто когда-либо существовал там, на изнанке этого места, неразборчивыми и невнятными отголосками.
Не являвшийся чуждым для обрывков этих мест с момента своего зарождения, но с расколом мира ставший лишним здесь, Абелас неспешно встает, сминая тяжестью собственных шагов поросшую гнилью осушенную листву, что была живой по ту сторону. Он обходит костёр вокруг, скользит вглубь теней, уводящих вдаль, к городу, что некогда был из злата выкован. К городу, от которого осталась лишь чернь, ибо позолота смылась вместе с Предательством. Сотни лет они, Стражи Митал, провели здесь, в Запределье, выжидая тех, кто не единожды потревожит их сон. Они спали, опасаясь вновь различить шёпот грешников, повергших некогда их Эванурис, заточённых за своё злодеяние. Утенера не была более блаженным сном в своей бесконечности, достойным не рабов, но лишь избранных в их Империи - знати, что по велению мысли воздвигала миры в мирах. Утенера стала для них погребением, лежбищем среди осколков-воспоминаний о величии Народа, со временем обратившихся в песок, пылью истёртой и развеянной.
Никто ныне не помнил правдивой истории, истины, вершившейся здесь. Ни спящие смертные, ни духи, окружившие его. Эльгар, что блуждали здесь, утратившие своё предназначение. «Ваше место здесь, но не сейчас, духи. Я скорблю о вашей потере» - пронёсшаяся мысль скорее пущенной стрелы обратилась эхом произносимых слов. Создания Запределья внемлют ему, исчезают из его поля зрения, но все ещё присутствуют. Не шёпот воспоминаний эльгар нужен сноходцу, не чужие сны. Свои собственные. Эльгар не помнят величия Народа - Народ угас до того, как они стали тем, чем стали, до того, как утратили свою суть. Они не помнили, что было здесь до того, как мир разорвало на части. Но вспоминают это всякий раз, когда их затягивает в разрыв, вновь разыгрывая кровавую бойню и друг с другом сражение, вновь умирая в муках гнева и голода за запечатанными Элювианами. Покинутые своими богами, брошенные владетелями. На мучительную смерть.
«Покажи мне» - Тень повинуется, извивается, нехотя, вытягивая его выцветшую Память. Он уже был здесь. Он помнил.
Волны времени бьют по испещрённым рунами камням, восстававших посреди пологой низины разросшегося на их месте леса спустя века. «Яви мне былое» - призрак молчаливого камня Империи предстает в его мыслях, Запределье воплощает её размытым маревом бесплотных образов. Тени былого окрашиваются, формируя чёткие грани между ожившим прошлым и пустотой, что существовала по ту сторону мира сновидений. Прошлое оживает, возводится из его памяти по его воле башнями и статуями, каменной кладью и амфитеатрами, бледным резонансом давным-давно мертвой Империи, когда-то бурлившей здесь. Её осколком, что некогда пребывал на этом самом месте. Всё это восстаёт всего на мгновение - он чувствовал, но не видел, вспоминал, но не мог прикоснуться. Всякий раз, когда всё это неизбежно исчезало, утекало сквозь пальцы как вода из опустошённого Источника Скорби, теплота по истлевшим дням обращалась пепелищем утраты. Пламя костра угасало. Теперь он знал, где находился, ведал, в каком направлении держать путь.
Резко раскрыв глаза, Абелас пробудился. Завеса снова обрушилась на него с высоты небосвода и тяжестью беспрестанного водопада. С грузом ноши собственного тела, оторванного от Запределья, вот уже как два года вырванного из тысячелетнего сна, прерываемого несколькими днями сражений, теперь требовавшего сна и отдыха, питья и пищи. Но он по прежнему ел ничтожно мало, снискивая энергию из самой Тени, как это было в утенере, всеми правдами отвергая этот мир, внешностью своей напоминая более мертвеца, чем живого, не открывая никогда лица солнцу, прячась в сени капюшона брони, выкованной из золотого метала, что был символом принадлежности войску самой Митал.
Осознание реальности происходящего приходит не сразу. Мыслями он был всё ещё там, посреди Элвенана. Столько лет минуло с его падения, а ему было всё ещё трудно принять… такой мир. По-прежнему восседая перед костром на коленях, по мановению собственной руки он гасит пламя, разведённое его спутником накануне. Неторопливо встаёт, обходя тлеющие угли точно так же, как проделывал это в Тени. Абелас не знал, как долго пребывал, застыв в подобной позе, не в этом мире. Время давно уже не имело для него значения, как и ничего не значили жизни шемлен. Его «проводник» по этим чуждым молодым землям, вооружённый причудливыми рукотворными капканами и луком, кажется, до его сна, отправился на поиски пропитания, пока сам он накладывал охранные заклинания для временного привала, что вернули бы его из мира сновидений. Молчание не нарушалось, как и на протяжение всего пройденного пути. Вернулся тот «эльф» или нет, Стража мало волновало. Мог ли вывести его к Народу слепой, глухой и немой к двум половинам одного мира? Абелас не верил, Абелас сомневался, но не перечил воле Митал. Не озираясь на него, не ища взглядом, игнорируя его существование, он устремляется вглубь распростёршегося перед ними леса, так не похожего на дебри Арбора, что они стерегли веками. Память вела его. «Твой Народ ещё существует». Он видел. «Такие Элвен, как и ты?» Он знает, где Народ ещё может быть. «Да, такие, как я». Он найдёт их.

[AVA]http://se.uploads.ru/7GW41.png[/AVA]

Отредактировано Abelas (2017-04-14 06:39:37)