«Нужно быть терпимой, Da’len», – любила приговаривать ей Илшэ, иной раз строго и требовательно, взывая к разуму своей воспитанницы, так часто проигрывавшему перед чувствами. А иногда мягко, напутственно и в высшей степени терпеливо. Тем же тоном, которым она объясняет что-то по третьему кругу самым нерадивым детям, не желающим ни учиться, ни слушать. И Веланна успокаивается, но больше повинуясь чувству стыда, потому что разумом понимает, что это поведение не то, которое должна демонстрировать Первая.  Но сколь сильно бы она не старалась держать себя в руках, внутри всё буквально кипело.
«Постарайся быть… ну… терпимее», – когда подобное она услышала от Амелла, Серого Стража, который ей предоставил возможность спасти свою сестру, но всё равно шемлена, Веланна поджала губы и прищурилась, словно не знала, что лучше – плюнуть в командора ядом, попытаться его поджарить на месте или просто остановиться вот на этом липком и холодном презрении.
Наверное, стоило попытаться оставить от него одни тлеющие головешки, чтобы не было теперь хотя бы вот этого всего.
С первой минуты в рядах Серых Стражей Веланна была уверена, что чётко дала всем и каждому понять, что ей их братство, их жертвенность и что-то там ещё не нужны от слова «совсем» и не сдались. У неё была всего одна цель и в средствах она не собиралась скупиться. А рассказы про дружбу и взаимовыручку шемлены могут оставить сопливым подросткам и тем, кого попытаются заманить в свои ряды.
Другой же стороной правды и отчуждения было то, что эльфийке было просто плохо в Башне Бдения, среди её давящих каменных стен.
Было плохо в принципе, да настолько, что Веланна не знала куда деться и что сделать, только бы не думать, не чувствовать или просто перестать быть собой.
Она злилась – постоянно и ежеминутно. По большому счету на саму себя, но выглядело это так, словно она ненавидит всех вокруг.
И ведь ненавидела.
Без причины. За всё и сразу. Просто потому что была способна на эту эмоцию, как самую честную из всех, что есть в её скудном арсенале.
Как-то так Хоук и нарвался. Просто под вечно горячую руку и то, что должно было выглядеть то ли жестом доброй воли, то ли протянутой рукой мира, то ли ещё чем-то подобным с его стороны, было воспринято остро и исключительно в штыки. Даже если Веланна и умела иначе, то явно этого не хотела.
И теперь осторожно ступая, долийка чувствовала под босыми ступнями леденящую пальцы прохладу земляного пола, с вкраплениями в него каменной кладки.
Сменить привычную одежду на одеяния Серого Стража она так ещё и не соизволила. А на сапоги так и вовсе смотрела с таким презрением, что этим взглядом можно было бы сжигать целые города.
– И что, все людские подвалы похожи на заброшенные пещеры? – стены, конечно, ровнее. И потолки. Да и пол.
Но общее впечатление неизменно.
– Мёртвое место для крыс, – было здесь что-то… чувствовалось. В воздухе. Как дуновение с той стороны Завесы, как лёгкое касание Тени, как… что-то, что не понравится ни одному живому существу. Даже крысам. – А даже пауки стороной обойдут.
Задумчиво тянет эльфийка, прежде чем хмыкнет себе под нос и замолчит, явно давая понять, что беседа ей интересна менее всего, хотя обычное любопытство, игравшее с Веланной всегда не меньшую шутку чем её нетерпение, уже притупило раздражение.
Не в каждый подвал отправляют на… разведку? Да уж, весело. Значит, здесь больше чем место, где шемлены хранят бочки и те запасы, которым нужен холод.
– Долгий был спуск. Далеко под землю же уходит и не видно, чтобы коридор быстро завершался. Зачем такие размеры? И что здесь хранят? – эльфийка постаралась вложить в свой голос как можно больше безразличия, но с собственным проснувшимся любопытством ничего сделать не могла. В конце концов, ей интересен не шемлен, а подвал, учтите.

[AVA]http://s5.uploads.ru/1J9EP.jpg[/AVA]
[SGN]– Ты злая...
– Обоснуй, тварь![/SGN]

– Хм, – единственная реакция, до которой Веланна снизошла, выбросив из своей речи ту часть, которая была про глупость. Вспомнила некоторые древние эльфийские руины, уходившие под землю, подумала, что, скорее всего, это время позволило природе захватить их в свои объятия и власть, поглотить, едва оставив намёк на само их существование. А может быть и нет.
Но они хоты бы выглядели занимательнее, чем всё… вот это вот.
– Зачем хранить ненужные вещи? – это же очевидно, разве нет? Пусть большинство шемлен и лишены необходимости вести кочевую жизнь, но к чему наживать старый хлам и хранить то, что тебе уже не нужно?
У самой Веланны вещей мало – поместятся в один дорожный мешок и ещё место останется. У неё нет ничего, от чего она не смогла бы отказаться в минуту требующую этого. Да, будет грустно. Да, больно. Да, есть вещи, которые хочется хранить. Но они должны быть памятными, несущими в себе что-то, что имеет смысл.
Едва ли смысл был в пыльных и старых, поеденных сыростью и короедами дубовых столах и стульях, расставленных в помещениях, мимо которых они шли.
Едва ли она найдёт смысл хоть в чём-то, что ей ещё предстоит увидеть дальше.
– Разве не проще избавиться? Выкинуть или сжечь? А если жалко, так хотя бы отдать тем, кому это может быть нужнее? – долийка спрашивает и куксится в лице, состроив на нём ровно то выражение, из которого становилось понятно, что несмотря на вопросы всё ей ясно и всё ей понятно.
Ответ прост – это шемлены.
До омерзительного жадные. До отвратительного жестокие. До непростительного слепые и эгоистичные.
Фу.
Даже упоминание тюремных камер не тронуло эльфийку настолько, как гниющие в подвальной сырости брошенные вещи. Решетки и кандалы, почему-то, были весьма для неё ожидаемы и легко и гармонично вписывались в образ кровожадных шемлен, который Веланна старательно для себя единожды нарисовала, смаковала и увлечённо дополняла всё новыми пикантными деталями.
С другой стороны, в отличии от никому не нужной, забытой и брошенной ветоши тюрьма могла, как раз, многое объяснить. Если не всё.
– Поздравляю, – тоном, не выражающем никакой радости, констатировала эльфийки последние сказанные мужчиной слова, – сегодня твоё желание исполнится.
Остановившись и переступив с одной босой ступни на другую, долийка оглянулась по сторонам, потерла одну о другую ладони и, подумав, буквально сдула с них пару огненных сгустков, закруживших вокруг Серых Стражей. Факел факелом, но даже эльфийское зрение, куда как более острое и цепкое, чем человеческое, было бессильно против густоты подземного мрака.
И ведь где-то в такой же тьме была сейчас её сестра, но вместо того, чтобы идти за ней, она в компании шемлена осматривает чьи-то погреба, хранившие не только вино, но и никому не нужные вещи и никому не нужных людей. Саму память, но не светлую и добрую, а холодную, что сквозняки над земляным полом.
– Здесь умирали? – наверное, Натаниэль не мог этого знать. Сам ведь признался, что никогда не доходил до конца этих тоннелей. Поэтому Веланна, сперва поджав губы и коротко хмыкнув, сама же ответила на свой вопрос, – Скорее всего – да. Тень очень… зыбкая. Истончённая.
И тут же, стрельнув взглядов с сторону компаньона, тонко улыбнулась.
– Знаешь, что бывает, когда с той стороны приходит дух и находит себе мёртвое тело? Знаешь, как это выглядит?

[AVA]http://s5.uploads.ru/1J9EP.jpg[/AVA]
[SGN]– Ты злая...
– Обоснуй, тварь![/SGN]

Бессмысленность разговора, как и задаваемых вопросов, её не тяготила. Наоборот, было даже интересно наблюдать за реакцией мужчины и за очевидной невозможностью преодолеть разницу менталитетов. К последнему Веланна не стремилась вовсе, но если уж ей в этой каменной башне жить, причем жить бок о бок с шемлен, то полезно узнать о них хоть немногим больше, чем ей рисовало воображение лет с одиннадцати. К тому же, если уж перестать кривить душой, не все из них были настолько плохи, как того хотела Веланна. Помимо недостатков некоторые обладали и очевидными достоинствами. Да и вдруг Творцам будет угодно шутить, и кто-то из них ещё спасёт ей жизнь? Ну или, по крайней мере, точно прикроет спину.
Дружить Веланна не умела и не хотела, приятельствовать – тоже не про неё. А вот компромисс, пусть в чем-то и вынужденный, вполне приемлемое решение.
Уголки губ эльфийки дрогнули в улыбке на двойное растерянное «Нет», которое она получила в ответ. Но Веланна и рта не успела раскрыть, как по подземелью разнёсся вместе со сквозняком... вой? Утробный рык?
«Что за..?» – эльфийка прищурилась, всматриваясь в кромешный мрак впереди, застыла, на некоторое время перестав даже дышать, словно это могло бы помочь ей лучше слышать.
Мерно капающая вода в одном из закутков этого подземелья, тихий шелест пламени факела и круживших вокруг них огней, и ничего больше. Словно то, что случилось меньше минуты тому назад, было случайностью и могло померещиться. Вот только это с ума по одиночке сходят, а исходя из того, как собеседник напряженно оглянулся, повторяя движение самой долийки, это они услышали вместе.
Пожимая плечами, чтобы сбросить с себя оцепенение, эльфийка продолжает путь и спуск, но медленнее и осторожнее чем до этого. Желание прикопаться к Хоу и нарассказывать ему страшных сказок про оживших мертвецов, с множеством неаппетитных подробностей и деталей, само собой пропало и улетучилось.
– Мы всегда можем вернуться, – как бы между прочим. И пускай Амелл сам тащит сюда свою задницу. Веланна не для того пила проклятую отвратную кровь, чтобы шариться по шемленским подвалам и тратить и без того драгоценное время на подобную ерунду. И чтобы Хоу не решил, что это ей тут не по себе (а ей, если честно, не по себе), долийка обернулась через плечо и снисходительно добавила, – Ты только скажи.
И вовсе это не стереотип, что эльфам хорошо среди травушки-муравушки, лугов и лесов. Потому что да – по-своему хорошо. И потому что любое нормальное существо не должно испытывать радости и счастья от того, что находится в подобном месте. Только не было похоже, чтобы бывший дворянин собирался разворачиваться и возвращаться к дневному свету. Веланна вот всю жизнь думала, что дворяне все исключительно щуплые и бледные белоручки, которые в жизни не держали в руках ничего тяжелее вилки или острее столового ножа. Все из себя напыщенные и напомаженные. Ва-а-а-ажные.
А Хоу был какой-то не такой.
И в Стражи вступил – хотя долийка не до конца понимала зачем, и оружие в руках умело держал. А в перипетии истории его семьи она не лезла, хотя слухи и разговоры то и дело было слышно. «Прошлое не всегда имеет ценность» – так говорила Мудрая. И иногда Веланна была склонна с ней согласиться.
– А ты уже чувствуешь… хм. Скверну? – в мыслях этот вопрос звучал как-то складнее. Хотя, в отличии от разговоров о живых мертвецах, был куда как более насущным. Потому что Веланна вот, например, вообще не была уверена, что что-то изменилось в ней. Ну разве что сны стали странными, тягучими, наполненными чем-то дурным. Вроде как предзнаменованием. Шепотом и множеством неразличимых голосов, которым было бы здорово заткнуться, но они всё что-то шептали из тьмы.
Ещё одна тема, лишённая радости бытия, но любой разговор в подобном месте всяко лучше, чем гробовое молчание. Хоть что-то живое – голоса – среди холодных каменных стен.
– Порождений Тьмы, конечно, рядом ещё и не было, но, говорят, один Серый Страж способен чувствовать другого из-за скверны. Я тебя не чувствую. В смысле… Ты понял.

[AVA]http://s5.uploads.ru/1J9EP.jpg[/AVA]
[SGN]– Ты злая...
– Обоснуй, тварь![/SGN]

На эту монументальную серьезность оставалось только тяжело вздохнуть и пожать плечами. Не можем, так не можем. Что тут ещё скажешь? И, в общем-то, если подумать о долге (хотя причем тут он, когда они шарятся по подвалу где Творцы знает сколько не ступала нога разумного существа?), то это ведь правильно. Так и нужно. Так заведено.
Отвратительно.
Иной раз Веланна озадачивалась вопросом о том, как она докатилась до такой жизни? Оглядывалась назад и занималась поиском первопричин, глубинного смысла всего произошедшего и, конечно же, виноватых. В том, что случилось с её сестрой и долийцами, ушедшими в след за ней из клана, эльфийка винила лишь себя одну.
Она их повела за собой.
Они ей вверили своё доверие и жизни.
И она не справилась.
Так… просто.
И так до ужасающего сложно.
Но ведь ещё раньше – кто виноват всё же в том, что она решила уйти? Сама Веланна себе признавалась, что не хотела ни слышать, ни слушать в тот день Мудрую. Ей было до того обидно за их жизнь, больше похожую на бесконечное скольжение теней и существование, за то, как они по крупицам собирают и хранят остатки своей истории и культуры, не зная не то что всей правды, даже малейшей Истины, за то, кем они могли быть и кем стали… Она не хотела слышать. Она хотела действовать, а не мириться с этой жалкой реальность. Она хотела лучшего для своего Народа и, если бы для этого пришлось утопить этот мир в шемленской крови – Веланна находила это правильным и даже праведным. Точно так же, как едва ли раскаивалась за содеянное в Вердинге. Долийка не отрицала, что не во всем права, но ведь и Илшэ просто не желала её слушать! Удивительно, что именно Веланна стала её Первой, а не Фаладин. Он всегда был покорным и тихим, внимательным до чужих слов и собственных действий.
Наверное, с её уходом, он занял её место… Заслуженно? Ну и пусть! Глупо скрывать, но Веланна чувствовала… обиду. Совершенно детскую и не то чтобы объяснимую. 
– Да… Сны, – полу эхом отозвалась она на слова Натаниэля, едва ли не потеряв нить их разговора. Но, тут же стряхнув с себя оковы оцепенения и упрямо мотнув головой, отозвалась куда бодрее, – не верю снам.
Ни единому голосу или шепоту, самому сладкому обещанию вернуть всё то, что она потеряла, в какое-то одночасье лишилась. Веланна хотела служить своему Народу, она не верит в провидение, предназначение или судьбу и предпочитает осознанность выбора случайности или стечению обстоятельств. Эльфийка ещё не знает, что будет делать, когда спасёт Серанни, она не уверена, что сможет отсюда уйти, что это будет так же просто, как только представляется, но… к чему забегать вперёд?
– Мусор? – кивая на клочок пергамента, Веланна подступает ближе и пытается заглянуть на развернутый в руках Стража измятый лист, на котором было что-то написано. Учет смертников? Перечень выброшенных гнить стульев? Послание не заходить в десятую по счету камеру, чтобы не спугнуть живущих там крыс? Но не успела сделать ровным счетом ничего, с изумлением сперва наблюдая за переменами в лице мужчины, явно взволнованного от прочитанного, а после перебарывая собственное непонимание происходящего и изумление.
– Адрия? – ответом на вопрос стал переданный ей пергамент. Подманив к себе один из огоньков, Веланна вчиталась в чужие неровные буквы, каждое слово послания было написано в явной спешке.
«Умер кто-то, вот что произошло», – надежд на то, что Порождения могли бы сюда не прорваться, учитывая количество дыр и нор, ведущих в Башню, Веланна не испытывала. Но вдруг... тот стон? Если, конечно, это бы всё же стон живого человека.
– Стой, подожди, – поторопившись за Хоу, Веланна припустила за ним трусцой, прежде чем смогла поравняться и перейти на быстрый шаг, – Что за Адрия? И не нужно так спешить, если мы здесь не одни, то нам не помешает…
Смех.
Наверное, это был он.
Странный каркающе-хриплый прерывистый звук, многократно отраженный от стен. И далекий плачевный отзвук проржавевших дверных петель.
Веланна, остановившись, вцепилась в рукав мужчины, чтобы он только не рванул дальше совершать свои дурацкие героические подвиги, второй рукой удобнее перехватывая посох, навершие которого затеплилось мягким оранжевым светом.
– …осторожность.

[AVA]http://s5.uploads.ru/1J9EP.jpg[/AVA]
[SGN]– Ты злая...
– Обоснуй, тварь![/SGN]

Вопреки расхожему мнению, что Веланна злая долийская ведьма, у неё есть сердце. И ей не нужно дважды объяснять, что значит такое простое, звучное и многогранное – «Как мать».
Эльфийка, ставшая серьезной раньше, чем закончилось её детство, никогда не испытывала особой привязанности к женщине, подарившей ей жизнь. Они были словно чужими друг другу и отчуждение это зародилось в сердце Веланны раньше, чем она смогла бы его осознать. И теплом, несмотря ни на что, в её душе отзывались воспоминания о Мудрой. Об Илшэ, которая стала ей второй матерью. Об её улыбке, терпении и теплых ладонях. Как она зачесывала ей волосы и заплетала их в косы, как учила чтению и письму, как по крупицам передавала ей знания о магическом искусстве, взращивала её мастерство, как рассказывала, что мир совсем не таков, каким может видеться и дважды не таков, каким его многие представляют.
«Как мать…»
Веланна хмурится, отторгая от себя всякое сочувствие, не желая расставлять акцент на этом внезапном их с Хоу сходстве. Потому что это ничего не значит. Просто не должно ничего значить. И под сердцем неприятно ноет от предчувствия, что добром это всё не кончится.
Подавившись судорожным вздохом, Веланна невольно отступила назад вместе с Хоу, когда в круг света выступило блеклое подобие человеческой женщины. Тело её, покрытое струпьями и изъеденное моровыми язвами, вызывало отвращение и… ужас? Пожалуй, что да.
– Ей нельзя помочь…
Лицемерка.
Какая же она лицемерка! Веланна видела Серанни и разумом уже понимала правду о том, что за отметины проявились на её лице. Осознавала, медленно и неотвратимо, что происходит с её сестрой, всегда такой солнечной, но превращавшейся в собственную бледную тень со следами скверны на лице. И ей было страшно даже подумать, не то что представить, что и её тело изуродует, исказит, сломает. Что от Серанни, которую она знает, которую любит всею душой, не останется ничего, кроме животного подобия.
– Слышишь?! – одергивая мужчину за руку, долийка взмахивает посохом и несколько огненных огней устремляются на встречу Адрии, вспыхивая рядом с ней ярче, но не опаляя, лишь заставляя отпрянуть в сторону вместо того, чтобы наброситься на них в прыжке.
«Как мать».
Бессмысленно. Это просто бессмысленно – взывать к чужому разуму сейчас. Потому что Веланна знает, что не сможет отказаться от своей сестры, какой бы она в итоге не стала и что бы с ней не случилось. Потому что она будет искать способ ей помочь до последнего. Потому что Серанни единственная, кто по-настоящему имеет для неё значение. Потому что Серанни – её слабость и её же сила. Ей просто не за кого больше держаться.
А что же Хоу? Окажется ли он сильнее?
Из глотки женщины, бывшей когда-то Адрией, вырывается животный рык, и она устремляется к ним в животном рывке. Эльфийка, выступив вперед, очерчивает перед собой посохом полукруг, от которого, опаляя стены, разошлась дышащая жаром огненная волна.

[AVA]http://s5.uploads.ru/1J9EP.jpg[/AVA]
[SGN]– Ты злая...
– Обоснуй, тварь![/SGN]

Идиот. Полный дурак, если не может понять и принять очевидного!
Веланна опасалась происходящего, не зная, имеет ли полное право сделать то, что сделать им в любом случае необходимо. И злилась ещё больше – и не себя и на Хоу – за то, что понимала почему он ведёт себя… вот так. Нерасторопно, в край глупо.
Поджимая губы эльфийка смотрит, как тлеет платье, как пламя легко перескакивает на сбившиеся в колтуны волосы, как они завиваются в чернеющие тонкие кольца. И как лицо женщины меняется от крика злости, боли и бессилия. Интересно, ей вообще больно? Чувствует ли она хоть что-то так же, как это происходит с нормальными живыми людьми? Дурная мысль, дурацкий и неуместный вопрос. Веланна задаётся им и точно знает, что ответа получать не хочет. Лишь переводит бегло взгляд на Хоу, взявшего в руки лук. Стрела с тихим свистом разрезала воздух безошибочно находя свою цель – с такого расстояния невозможно промахнуться.
Долийка медленно, нехотя, вдыхает воздух и нерешительно подступает ближе к женщине, в действительности давно уже мёртвой, вглядываясь в изъеденное моровой чумой лицо. Просьба Хоу достигает её разума не сразу – она оборачивается и поднимает на него взгляд, хмуро смотрит исподлобья, прежде чем медленно кивает, соглашаясь с его решением и просьбой:
– Ma nuvenin, – отзывается Веланна и слова неизвестного для ферелденца языка звучат в подземелье звонче, чем его собственные.
Она обходит тело Адрии, оглядываясь по сторонам и изучая в свете магических огней то, что было вокруг: темные засохшие пятна на полу, несколько камней и булыжников покрупнее в углу) по ходу, от взрыва Дворкина подземелье грозило обвалиться, но выдержало, бесхозный кинжал которым, наверное, женщина могла бы обороняться. Вновь оказавшись рядом с мужчиной, долийка протягивает вперед руку и тело женщины вспыхивает быстро, в одно мгновение оказываясь окутанным пламенем, поглощающим плоть с лёгкостью сухих и тонких веток, практически без чадящего дыма превращая его в серый прах.
– Ar lasa mala revas, dareth shiral.
Она мало знает о человеческой вере и практически ничего об их обрядах, но как бы то ни было, Андия теперь была действительно свободна – от проклятия плоти и того, во что обратилась её жизнь.
В воздухе повисло тяжелое молчание, но никак не тишина. Веланна чувствовала острую необходимость что-то сказать, не могла подобрать слов. Защитница, а ведь она должна была стать однажды Хранительницей! Опорой и поддержкой для всего клана, но знать не ведала, что может сделать сейчас, только остро, словно взглянув на всю свою жизнь до этого под другим углом, видела свою неспособность стать той, кем всегда мечтала. Что ж… и не станет. Вот только и здесь, в Башне Бдения, долийка не находила себе места. И тем не уютнее ей было в этом подземелье и в этом безмолвии.
Инстинктивно, она последовала единственному порыву своей души, который был ей понятен – коснулась тонкой ладонью чужого широкого плеча, задержав прикосновение на несколько секунд, но так и не решилась встретиться взглядами.
– Нам… нужно идти. Это ещё не всё.
Впереди ещё был туннель, ощерившийся непроглядной тьмой, наполненный неясными шорохами.

[AVA]http://s5.uploads.ru/1J9EP.jpg[/AVA]
[SGN]– Ты злая...
– Обоснуй, тварь![/SGN]

Мир Веланны расслаивался на части и расползался по швам, не желал оставаться неизменным, как бы она сама при этом не старалась делать вид, что происходящие вокруг неё и с ней перемены не затрагивают её сполна.
Услышав слова Хоу, эльфийка обернулась через плечо, встретившись с мужчиной взглядом. Поджала губы, словно не зная, стоит ли сказать что-то в ответ, не зная, как на это реагировать в полной мере. Спасла жизнь, значит? Долийка бы с этим поспорила, она, почему-то, уверена в том, что Натаниэль смог бы постоять за себя даже в такой ситуации, выбивающей чувство уверенности и землю из-под ног. Он бы пришёл в себя, очнулся, потому что всегда есть кое-что сильнее – желание выжить. Разве нет?
А смогла бы она убить Серанни?
Эльфийка помнит её лицо – серое, словно лист старого пергамента, тусклые, почти потерявшие цвет глаза. Изнутри её разъедает Скверна, но разъедает не так, как делает это с самой Веланной. Быстрее и безжалостнее. Успеет ли она её найти? Сможет ли ей помочь? Найдёт ли хоть единое знание, способное предотвратить неизбежное?
Слишком много вопросов, на которые нет ответов.
Но скажи даже кто долийке хоть месяц назад, что человек будет благодарить ее за спасение, Веланна бы засмеялась.
Она, желающая не так давно смерти каждому из них, спасла жизнь шемлену. Это даже сейчас звучало как шутка, хоть и было до ужасающего реальным.
Коридор вышел в небольшое помещение, пол которого был усыпан землей – в стене виднелся чернеющий тьмой провал, уходивший вниз и вглубь, ещё дальше под землю. Веланна, остановившись у ощерившейся обломками камней стены, коснулась ладонью прохладной земли. Зеленоватое свечение тонкой паутиной оплело её пальцы, ушло в разрытую землю и та, повинуясь воле эльфийки, сомкнулась.
Не важно, отсюда или же нет, проникли в Башню Порождения Тьмы, но не стоило оставлять им самой возможности использовать этот тоннель. Мера временная, следовало бы сообщить об этом ходе командору, чтобы лаз заложили камнем. 
После помещения, коридор петлей ушел в сторону, встретив их проржавевшей тяжелой приоткрытой дверью, из-за которой по коридору тянулся затхлый холодный сквозняк, от которого дрогнул свет факела и теплый магический огонёк, освещавший им путь. Стоило дверь толкнуть, и та протяжно и мерзко заскрипела.
Тоннель, оборвавшись, раскрылся широким амфитеатром, освещенным зеленоватыми отсветами завесного огня, плясавшего в нескольких жаровнях. В выемках в стенах, плотно затянутых паутиной, виднелось нечто, напоминающее широкие каменные постаменты. Или алтари?
– Что это за место? – оно напоминало места захоронений в древних руинах, затерянных в лесах. Тот же мертвый, безжизненный воздух. То же колебание Тени, похожей на тончайший шелковый шлейф.

[AVA]http://s5.uploads.ru/1J9EP.jpg[/AVA]
[SGN]– Ты злая...
– Обоснуй, тварь![/SGN]

Отредактировано Velanna (2017-08-22 19:45:26)