На севере континента распростерла свои объятия империя Тевинтер – колыбель свободы и равноправия для магов. Именно такой виделась она Андерсу из жалкого, дрожащего от страха перед колдовством Киркволла. Оттуда Тевинтер казался совершенно другим миром. Противоположным полюсом магнита относительно всего Тедаса. Место, где магию воспринимают, как нечто естественное, даже почетное, где люди не трясутся перед своим даром и потому их научные изыскания настолько глубоки, что даже первые чародеи могли позавидовать – такое и вообразить-то без пол-литры «Аква магуса» не всякий сумеет. А оно существовало взаправду. Андрастианская церковь могла сколько угодно брызгать слюной, уверяя, что виновниками Моров являются тевинтерские магистры – с её стороны это выглядело, как слабые попытки оправдать собственную политику.

Таким выглядел Тевинтер издалека, но на поверку оказался иным. Помпезная имперская архитектура давила своей тяжестью, не давая продохнуть. Маги же здесь оказались не просто уважаемой группой, а привилегированным классом, возносящим себя над остальными, в том числе, себе подобными. И рабство здесь цвело и пахло – вернее, смердело давно устаревшими, но почему-то не отмершими закостенелыми традициями. На этом фоне невольно начинаешь скучать по запаху ферелденской мокрой псины, и даже незабываемое амбре самых низов Города Цепей начинает казаться не таким уж плохим.

Оплот свободы, равенства и знания, родина древних магистров, альтернатива андрастианству… не прошло и года, как все это встало Андерсу поперек горла.  Порой он вспоминал рассказы Фенриса (чтоб ему икалось) об этом месте и нехотя соглашался с отдельными выводами. Тогда ему мешала сделать это личная неприязнь, теперь звоном расколовшаяся об объективную реальность.
Рабство в любом из его проявлений – это отвратительно. Никто, независимо от того, маг он или нет, человек или эльф, не заслужил жить в постоянном страхе за свою жизнь, которая, по сути, ничего не стоит для других.

Впрочем, район, в котором обосновался Андерс – зажатый меж портом и обнесенным каменной цепью крытым рынком квартал – был не так плох. Жизнь, бурлящая и далекая от магии, шла здесь своим чередом. Иноземцам никто не удивлялся, и целитель нехарактерной для здешних мест внешности, представлявшийся Йоханнесом из Вольной Марки, ни у кого не вызывал вопросов. Стражники – и те не докучали.

Иными словами, Минратос отнюдь не походил на содрогающийся от любого подозрительного шороха Киркволл.

Тем не менее, было у Киркволла одно ощутимое преимущество – там Андерс был по-настоящему нужен. Благодаря своим навыкам и желанию помочь нуждающимся он быстро нашел там свое место. А здесь… здесь он никому не сдался. Уровень жизни сопорати был значительно выше, чем у бедняков в Киркволле. Они не испытывали острой нужны в безвозмездных услугах целителя. Никто не был заинтересован в организации бесплатной лечебницы, и потому прошло около месяца, прежде чем Андерс нашел себе в Минратосе занятие.

Он устроился помощником к лекарю. Обычному лекарю, не магу, который не прочь был нанять духовного целителя за сравнительно небольшую сумму. Марк – так его звали – человеком оказался премерзким. Ему едва перевалило за тридцать, но он уже мнил себя мастером своего дела и не упускал момента покичиться своим огромным опытом. Кажется, байка о том, как он извлекал из хрупкого тела эльфийки засевший вблизи сердца дротик… или осколок… или нож – Андерс слушал его россказни вполуха – была у Марка любимой. Впрочем, он действительно был хорошим лекарем. Просто излишне самовлюбленным.

В четыре руки да с целительной магией справлялись они достаточно ловко и быстро, потому Марк закрывал лечебницу ещё засветло, оставляя её на помощника. Андерса, которому негде было жить, такой расклад устраивал чуть более чем. К тому же, за спиной Марка он продолжал дело последних десяти с лишним лет своей жизни – принимал пациентов, у которых не было денег, чтобы заплатить целителю. Черный ход лечебницы открывался для них с наступлением сумерек.

Но не только нуждающиеся заглядывали Андерсу в столь поздний час. Не дождавшись пациентов, он собирался приняться за свой скромный ужин, как вдруг услышал под дверью скрежет и негромкое мяуканье. Еду пришлось оставить на потом. Прихватив с полки крынку молока, припасенную специально для этих ночных визитёров, и несколько блюдец, целитель отворил дверь и вышел на задний двор – небольшой огороженный участок земли, на котором Марк выращивал целебные травы.

- Мне показалось, или сегодня вы рано? – разместившись на ступенях, поинтересовался целитель у разномастной семерки уличных кошек, не рассчитывая, впрочем, на вразумительный ответ.

Кошки были ещё одним преимуществом Минратоса перед Киркволлом. Они навещали Андерса вечерами, когда расходились пациенты. Сначала была всего одна, рыжая – её целитель подобрал на улице раненую и выходил. Позже она привела своих приятелей – трёхцветку и серую в полоску кошечку, совсем ещё молодую, почти котенка. Постепенно их количество выросло до семи. Сработала, видимо, кошачья сеть информаторов, и внимание членов пушистой братии привлек целитель, задаром раздающий еду.

Андерс не давал им имен, чтобы не привязаться к ним - на случай, если ему придется срочно покинуть это место. Но каждую из них легко отличил бы от сотни других таких же.

Кошки вились вокруг, распевая на разные голоса, терлись об ноги, пока Андерс разливал молоко по блюдцам. А после – дружно приступили к поздней трапезе. Даже черный, с обкусанным ухом, совсем недавно боявшийся в присутствии целителя отвлечься на еду. Значит, начал доверять. На самом деле, заручиться доверием кошки нетрудно – всего-то нужно немного терпения и упорства. И она станет не менее верной, чем любой мабари.

Отредактировано Anders (2016-11-20 18:27:36)

Пушистые гости прильнули к мискам, и на несколько минут лечебницу окутала плотная, почти мертвенная тишина, прерываемая только мелодичным лязгом металлических колец на ошейнике одного из них о край блюдца. Этот кот был едва ли не самым примечательным из всей компании – коротколапый представитель какой-то редкой породы. Судя по ошейнику и мягкой лоснящейся шерсти, он не так давно был домашним, но сбежал или потерялся и нашел себе компанию уличных собратьев.  Прыгал невысоко, зато мурлыкал громче и красноречивее всех – порой Андерсу начинало казаться, что тот рассказывает собравшимся какую-то увлекательную историю. И целитель невольно заслушивался, хотя не понимал ни слова.
Первой отпрянула от миски маленькая серая кошечка в полоску. Зазвенела тоненьким голоском, ткнулась носом в ладонь, намекая, что пора бы её погладить. Самая дружелюбная и ласковая из всех – она, тем не менее, не давала расслабиться, и, заигравшись, могла укусить или оцарапать до крови, тем самым заставляя всегда быть с ней начеку и не давать послаблений.
Трёхцветка – приносящая удачу и, по-видимому, также везучая от природы - что-то не поделила с соседом по миске и выпустила когти. Она бесстрашно напрыгивала на каждого встречного кота. Пока только с когтями. Но Андерсу страшно было представить, что же она начнет творить по весне.
Ретировавшийся от её гнева под крыльцо белый кот сверкал из темноты серыми глазами. Его маг выкупил у мальчишек, углем нарисовавших на нем что-то наподобие каддиса, а затем привязавших к его хвосту склянку с горохом и пустивших по улицам Минратоса на потеху прохожим. Видимо, он держал на людей какую-то особую обиду, оттого совсем не давался в руки и шипел чаще других.
На бочке, в которой Марк ставил ботанические эксперименты над эльфийским корнем, но в это время года ничего не росло, царственно воссел пушистый белый кот с коричнево-рыжими пятнами на спине. Прищурившись, он будто бы свысока наблюдал за кишащими внизу собратьями своими пронзительно-голубыми глазами. Одно время Андерс всерьез думал, что этот кот глухой. Но, когда тот бурно среагировал на шуршание неосторожно смятого рецепта, стало ясно, что он просто никого не слушает.
Рыжая кошка устроилась у ног Андерса, подобрав под себя лапки, как копилка. Со стороны могло показаться, будто она спит, однако один её глаз был приоткрыт. Она всегда следила за тем, что происходит вокруг, словно готовилась, в случае чего, броситься на защиту этого места. На редкость внимательная к деталям кошка.
Внезапно черный кот встрепенулся, повел своим обкусанным ухом и дернулся в сторону в попытке спрятаться. Подняв голову и осмотревшись, Андерс быстро понял причину его паники. Не понял он другого – кого дама в плаще пыталась подозвать столь оригинальным способом? Одну из кошек или его самого? Впрочем, этот момент она быстро прояснила.
- И вам не хворать, - приветственно отозвался целитель и, игнорируя воцарившийся мяв, поднялся с насиженного места. Изловил напуганного черного кота, но почти сразу отпустил – тот, обхватив передними лапами его руку, принялся отчаянно отбиваться задними.
Проводив взглядом улепетывающего кота, Андерс прошел до калитки, чтобы впустить нежданную гостью. С виду – вроде местная, тевинтерская. Но явно не из сопорати. Плащ меховой, вероятно, не дешевый, и магесса к тому же. Видимо, у неё действительно серьезные проблемы, раз она обратилась за помощью сюда. Или…
- Дайте угадаю, - не ходя вокруг да около, решил озвучить свою неожиданную догадку Андерс, - вы ищете кого-то из моей компании? – короткий кивок в сторону пушистой братии. - Я прав?
О том, что он подкармливает бездомных кошек, в этом районе не шептались только слепые и ленивые. Андерс, впрочем, и не скрывал этого своего увлечения. Пускай лучше твердят о кошках, чем случайно сболтнул Марку о том, что он задаром принимает пациентов за его спиной.
А коротколапый кот и его голубоглазый собрат вполне себе выглядели потеряшками.

Отредактировано Anders (2016-11-20 19:58:11)

Андерс вопросительно изогнул бровь, глядя на незваную гостью с недоверчивым прищуром. Если она не забрать кота пришла, то зачем? Приличная с виду дама. Кровью не истекает, посторонние колюще-режущие предметы из неё не торчат. И не похоже, чтобы собиралась позвать целителя на дом – уж больно легкомысленно вела себя и много юлила для человека, чьи близкие нуждаются в срочной помощи.
Однако вытаскивать из неё информацию раскаленными кузнечными щипцами, что всего несколько лет назад проделывали в своих застенках храмовники с пойманными магами, не пришлось. О целях своего визита дама рассказала сама. Ингредиенты для зелий, значит. В таком случае ей стоило заглянуть с утра, когда лечебница и лавка при ней будут открыты. Однако посетительница дождалась закрытия, ещё и явно навела об Андерсе справки. Как минимум, имя откуда-то узнала.
Едва ли её визит был случайным. И, кажется, Андерс догадывался о его целях.
Развернувшись, маг прошел по тропинке к дому, взобрался на крыльцо. Могло показаться, что он собирается пригласить гостью войти. Однако, остановившись, Андерс снова обернулся к ней лицом и оперся рукой о перила, загораживая приоткрытую дверь в лечебницу. Рыжая кошка затаилась у перил, возле его ноги.
Целителю попросту не хотелось затрагивать поднятую тему прямо у калитки. Не для посторонних она ушей.
- Ингредиенты, значит… - равнодушно повторил он, словно бы не расслышал с первого раза. – И сколько лет мне светит за хранение и продажу этих ингредиентов? Или всего лишь штрафом отделаюсь? – усмехнувшись, поинтересовался он.
Любому, кто способен сложить два и два, было ясно, как божий день, что под покровом темноты, тайно, из-под полы вменяемые законопослушные  граждане ничего не приобретают. Так  сбываются и покупаются только нелегальные «зелья» и «компоненты» для них.  Андерсу не настолько нужны были деньги, чтобы так подставляться. Устроиться в Тевинтере было непросто, а попадется на таком – возьмут да депортируют в Орлей, а оттуда попадет он прямехонько в руки миротворческого корпуса при Верховной Жрице Виктории.
Он, конечно, тот ещё любитель пилить сук, на котором сидит, но не до такой степени.

Отредактировано Anders (2016-11-21 02:08:24)

- С этого и надо было начинать, - Андерс устало провел ладонью по лицу. Просьба оценить зелье, приготовление которого, со слов просительницы, ей методично не удается, тоже выглядела донельзя странно. Но причин для отказа целитель не видел. Может быть, человеку правда очень нужно. 
Взяв протянутую склянку, Андерс  повертел её в пальцах, попутно отмечая, что стоит порекомендовать посетительнице зелья для оценки переливать в прозрачные сосуды. Сквозь мутные стенки из матового стекла проанализировать консистенцию и однородность снадобья возможным не представлялось. Следовало поискать более подходящую тару и, желательно, при лучшем освещении.
– Проходите, - жестом пригласив посетительницу проследовать за ним, Андерс преодолел две оставшихся ступеньки и вошел в небольшое помещение со скрипучим дощатым полом, где в тесноте, да не в обиде разместились письменный стол, книжная полка, сундук и узкая кровать.
Пестрым пушистым ручейком скользнули ему вдогон кошки – тройка самых отважных. По-хозяйски оглянувшись, коротколапый запрыгнул на стул, где сел, обернувшись хвостом. Полосатая кроха забилась под кровать, с опаской приглядывая за гостьей своими огромными, ловящими блики свечей глазами. Третья же подперла рыжим боком забытый на краю стола горшочек с тушеными овощами, тем самым напомнив целителю про несъеденный ужин.
Поспешно захлопнув распластанную по столешнице тетрадь с разлохматившимися страницами, Андерс рывком выдвинул ящик для письменных принадлежностей и швырнул её туда. Личный дневник – не то, что стоит показывать первым встречным. Особенно если записи на его страницах затрагивают такую скользкую тему, как одержимость. Последние несколько лет Андерс старался документировать каждую потерю контроля, обстоятельства, свои ощущения при этом, подсчитывал количество дней между рецидивами, пытаясь выявить хоть какую-то закономерность. С обратной стороны он делал обычные дневниковые записи о событиях разной степени давности. Краткие, малоинформативные, иногда сумбурные – они предназначались для того, чтобы отследить, насколько Андерс все ещё способен сохранять рассудок. И не пропустить момент, когда он начнет терять себя, и Справедливость исказит его личность, как когда-то был искажен сам.
Пока изменений не наблюдалось. Никаких.
- И, к слову, - воюя с застрявшим ящиком стола, заметил целитель, - поскольку у нас с Марком хватает дел с пациентами, в лавке распоряжается Деция. Настоятельно рекомендую вам в следующий раз обратиться к ней – милейшая женщина и настоящий специалист своего дела.
Тихая, спокойная Деция выполняла в лечебнице обязанности травника, продавца и счетовода – не только запасала и отпускала клиентам лекарства и их составляющие, но и вела учет доходов и расходов. На неё никогда не поступало жалоб от посетителей, и Андерс прекрасно понимал, почему. За все время их знакомства самым неприятным, что ему довелось от неё услышать, были сетования на сбежавшую с антиванцем старшую дочь. Во всех остальных вопросах она оказалась приятным собеседником – не лезла в душу и не любила, когда лезут в душу ей. Отсюда и взяли своё начало их с Андерсом приятельские отношения.
Так что отговорка о нежелании общаться с Марком выглядела откровенно слабенькой. Но, возможно, посетительница не хотела отвлекать Децию после и, тем более, во время работы, когда к ней выстраивались очереди из желающих срочно купить лекарства? Логично, в общем.
Ящик стола застрял и упорно не желал задвигаться на четверть. В конечном итоге целитель махнул на него рукой, решив разобраться с этим позже. Сняв с подоконника прозрачный граненый стакан, он плеснул туда немного принесенного посетительницей снадобья. По запаху – не отрава. Отдаленно напоминает зелье, улучшающее свертываемость крови. Но мутно-оранжевый цвет свидетельствовал, скорее, о попытке создать снимающую судороги субстанцию.
- Для начала, какое именно зелье вы хотели получить? – решил уточнить Андерс перед тем, как вынести свой вердикт. Впрочем, независимо от ответа, вряд ли он будет утешительным.
Круговыми движениями целитель взболтал снадобье в стакане, обреченно наблюдая за тем, как переливается в отблесках свечи мутный осадок.
- И, раз уж вы зашли, - предчувствуя, что разговор рискует затянуться, Андерс покосился на нетронутый глиняный горшочек с овощным рагу, к которому прильнула рыжая кошка, - не разделите со мной ужин?
Не ел он с самого утра, а приступать к трапезе, хотя бы не предложив собеседнице присоединиться, было просто некрасиво. И откладывать ужин на ближайший час, дав ему окончательно остыть – тоже не вариант. Овощное рагу из репы, лука и картошки и в горячем-то состоянии вкус имело никакущий. Положение спасал только острый перец, с которым целитель нынче переборщил – твердая обычно рука дрогнула.
- Заодно расскажете, какие ингредиенты использовали и опишете технологию изготовления вашего зелья.

Отредактировано Anders (2016-11-21 20:43:21)

Даже странно было услышать, что зелье – целебное, а не какое-нибудь приворотное. Обычно такие милые девушки, как ночная гостья, увлекались приготовлением вторых. А потом вынуждены были бежать за лекарями, потому как объекты их обожания и по совместительству жертвы неумелых алхимических экспериментов ретироваться из ретирадника могли только на собственный страх и риск. Зато какое испытание для чувств! Настоящая проверка любви на прочность.
Локальная буря в стакане почти улеглась, и Андерс возымел возможность насладиться видом всплывающих на поверхность рыжеватой жижки отдельных частичек, не осевших на дно вместе с остальной массой. Это зелье выдержать бы так пару часов и посмотреть, не начнет ли жидкость расслаиваться. Если начнет – плохо дело. А нет – так, вероятно, гостья попросту процедила свое снадобье не так хорошо, как ей казалось на одном из первых этапов приготовления. В этом случае его даже можно было бы использовать по назначению. Можно, но не стоило.
Из раздумий целителя выдернуло недовольное фырканье его пушистого коротколапого друга, бесцеремонно согнанного с насиженного места. Изогнув бровь, Андерс с укором посмотрел на посетительницу. Что-то он не припоминал, чтобы давал ей добро чувствовать – а, тем более, вести – себя, как дома. Сесть и на койку можно было: там застелено и свободно. Нет, обязательно надо согнать того, кто сидел и никого не трогал.
Однако укор во взгляде Андерса вскоре сменился едва уловимым изумлением. Посетительница не уставала показывать себя всё с новой и новой стороны, и изящным движением руки извлекла из своей сумки сверток неизвестного происхождения.
- Разумеется, от чая вы не откажетесь, - со всей своей обыкновенной учтивостью, заметил Андерс, наблюдая за тем, как гостья выкладывает припасы на стол. – Потому что я вам его и не предлагаю. Его у меня в принципе не водится. Но могу предложить травяной сбор – пахнет приятно и нервы успокаивает.
Успокаивал сбор и впрямь хорошо. Пожалуй, исключительно благодаря ему Андерс сейчас не пытался найти объяснение происходящему, не искал в словах и поведении – чего уж там, довольно странном - посетительницы намеков на заговор и ничему не удивлялся. Ни-че-му. Даже достань она из сумки следом за свертком белую арфу или, в крайнем случае, бубен – целитель и это принял бы как данность.
Поймав коротколапого на руки, Андерс прошел в противоположный угол комнаты, поглаживая по мягкой спине сразу вытянувшегося и вознамерившегося влезть ему на плечо и устроиться там живым воротником кота. Осмысляя услышанное, целитель приходил к выводу, что, за исключением одного требующего уточнений момента, грубых нарушений при изготовлении зелья посетительница не допустила. Если верить ей на слово, разумеется. Каждый всегда старается подать информацию так, как удобно ему. Андерс в свое время тоже уверял старшего травника, что готовил зелье строго по рецепту, а не полагаясь на фантазию с интуицией, и что вон те светлые волосы в котле – это не его, это храмовники подбросили. Он же не дурак сам себе яму рыть ненужными признаниями.
Здесь ситуация могла быть ровно та же. Либо проблема посетительницы в действительности заключалась в недостаточном качестве сцеживания и времени удержания зелья на огне.
Демоны в деталях, как говорится.
Обращение «учитель», видимо, намекало на то, что от Андерса ждут максимально педагогичного поведения. К великому сожалению, в список предоставляемых им услуг это не входило. И привыкший говорить, что думает, целитель,  без лишних предисловий отозвался:
- Демонов лучше вообще не призывать. Но, если вздумается, то советую не мелочиться и сразу пустить в ход пирожки. На ваше зелье они вряд ли купятся, поверьте моему опыту.
Андерс чуть было не сказал: «В Тени тоже дураков нет», но вовремя одернул себя, вспомнив о том, что собирался, на минуточку, сообщить обнадеживающую новость.
- Впрочем, вы ещё не потеряны для мира, как зельевар, - ободряюще добавил он. – С ваших слов не совсем понятно, что вы разогревали до кипения: кашицу или сок. Если второе, то все ваши проблемы может решить практика в приготовлении снадобий. Не гарантирую, что это случится скоро, но так или иначе случится. Впрочем, - выдержав короткую паузу, продолжал Андерс, - мне не совсем понятно, зачем вам заниматься приготовлением зелий самостоятельно. Всё это можно заказать. Или ваш род занятий обязывает?
Посетительница была хорошо одета и не выглядела бедствующей. Вряд ли заказ на несколько зелий ощутимо опустошил бы её кошелек. Интересно, было приготовление снадобий её хобби или чем-то большим? Не все маги обязаны преуспевать в этой области, в конце концов.

Отредактировано Anders (2016-11-26 16:21:34)

Постановка вопроса Андерсу не понравилась. Не в меру развитая интуиция подсказывала ему, что «будем мучить зелье» следовало понимать как «будем мучить целителя, не отказавшего в просьбе помочь, глупыми вопросами». Однако заниматься этим вопросом до самого утра целитель не планировал – от того, насколько он будет завтра бодр и свеж, может зависеть жизнь и здоровье пациентов. А проблема ночной гостьи не являлась не только смертельной, а даже срочной – как выяснилось, девушка страдала этим на протяжении последних десяти лет.
- Практика – это не просто методичное повторение одного и того же действия для отработки навыка, - ровным менторским тоном с едва-едва заметными нотками снисходительности, точь-в-точь как обращалась к ученикам в Круге старшая чародейка Винн, доброжелательно пояснил Андерс. – В ней должна присутствовать значительная доля аналитической работы. Записывайте, сколько времени вы держали зелье на огне, помешивали ли его в процессе, снимали ли крышку, какую посуду использовали, и к какому результату это привело. В соответствии с этими наблюдениями корректируйте процесс изготовления, и разница с тем, что вы принесли сейчас, станет заметна уже через полгода. А повторяя из раза в раз одни и те же ошибки, вы, разумеется, ничему не научитесь.
В верности последнего утверждения Андерс не единожды имел возможность убедиться на собственном опыте. Именно неумению учиться на ошибках он был обязан своим богатым опытом взаимодействия с духами и демонами, к которому так прицепилась посетительница.
- Если надумаете купить зелье взамен своего, то придется подождать до утра. Ключей от лавки у меня нет, - целитель развел руками. У него в запасниках было несколько подобных снадобий, но они предназначались  для срочных пациентов, на подстраховку, а не на продажу. К сожалению для посетительницы те времена, когда Андерс мог отдать симпатичной девушке что-то настолько же нужное почти задаром, давно прошли.  – А кошки просто сыты, вот и не покушаются на ваш ужин, - пояснил он.
На этом разговор можно было сворачивать. Ответы на свои вопросы посетительница получила, рекомендации по приготовлению зелий и информацию о времени работы лавки – тоже. Пора и честь знать. Об этом Андерс собирался недвусмысленно намекнуть ей, как только она расправится со своим ужином. Или поздним завтраком, не суть. Не настолько он истосковался по простому человеческому общению,  чтобы ради него жертвовать здоровым сном. Правда, если пациентов нынче не предвидится – почему бы не выспаться? Пока Марк, глядя на своего зевающего подчиненного, не догадался, что тот превратил его недорогую дневную лечебницу – в круглосуточную бесплатную.
Однако надежду на отдых разрушил громкий стук в дверь. Следом за ним послышались тщательно сдерживаемый саркастичный гоготок и вполне ожидаемый вопрос:
- Это… ну, типа, целитель дома?
На секунду гоготок стал громче, но тут же стих. Пожав плечами, Андерс обратился к гостье:
- Прошу меня извинить, - он пересадил коротколапого на кровать, подошел к двери, отворил её, едва не заехав визитёру по лбу.
На улице ждали двое, оба явно не местные. На вопрос о том, как они выглядели, напрашивался вполне однозначный ответ – как отморозки. Но не в правилах Андерса было отказывать в помощи людям, пока они на деле не докажут, что не заслужили этого. К тому же, к нему и не такие порой заглядывали.
- Тут такое, знаешь, дело, - начал один из них, долговязый темноволосый молодой человек со щербатым ртом, маленькими глазками и плохо развитым подбородком. От него разило дешевым бренди и краской для каддиса. Последнее выдавало в нем ферелденца.
Объяснить, что случилось, ему не дал вмешавшийся товарищ – лохматый блондин с непропорционально вытянутым лбом и широкими, вздернутыми ноздрями.
- Сначала я ему врезал. Потом я ему вмазал. Потом опять врезал, - прокряхтел он, тяжело опираясь на перила. – И ещё я хочу хрустелок для мабари.
Визитеры снова зашлись негромким гоготком. Андерс покачал головой, снисходительно глядя на них – торчащее из правого бока белобрысого металлическое перо оказалось красноречивее обоих посетителей вместе взятых.
- Меньше слов, больше дела, - распорядился он, прежде чем помочь беззубому втащить раненого товарища в помещение.
Увидев посетительницу за столом, оба ферелденца
переглянулись и опять похабненько захихикали. Андерс поторопил их. Если они будут отвлекаться на каждую деталь обстановки, то так до смотровой и не дойдут.
Открыв дверь, ведущую из его скромного обиталища в коридор, целитель бросил посетительнице через плечо:
- Убедительная просьба – ничего здесь не трогайте! – большинство книг, а также вся мебель, принадлежала Марку, и Андерсу очень уж не хотелось платить неустойку за то, чего он не портил.
Его примеру последовал еле волочащий ноги от количества выпитого и потери крови белобрысый, с наставническим видом заявивший девушке:
- Бардовская музыка – отстой!
Целитель почти бесшумно прикрыл за ними дверь, оставив посетительницу в компании из ужина и троих кошек. Общими усилиями он с беззубым дотащил пострадавшего до операционной, где уложил на койку. Придвинув тяжелую темную ширму, Андерс обратился к целехонькому ферелденцу:
- Можешь пока погулять, это дело не быстрое.
- А ты, типа, не магией его? – округлил свои маленькие глаза беззубый.
- Предлагаешь мне залечить его рану прямо с железкой внутри? – прямо поинтересовался Андерс. – Что ж, мне же проще.
Белобрысый с койки невнятно запротестовал против такого жестокого обращения с любителями хрустелок для мабари, а его товарищ хоть и неохотно, но вышел в коридор.
Тонкие стены лечебницы почти не заглушали звуков, поэтому Лара могла слышать отдаленные звуки шагов, плеск воды и тихое позвякивание инструментов в коробке, гототок бродящего в коридоре беззубого. Короткий разговор целителя с пациентами, скорее всего, также долетел до её ушей, хотя бы обрывками.

Отредактировано Anders (2016-11-30 00:38:54)

Маленькая серая кошечка беззвучно выскользнула из-под кровати, взобралась на книжную полку по длинной однотонной занавеске, цепляясь коготками за плотную темно-синюю ткань. Сверкнув в полумраке комнаты зелеными глазами, она легко соскочила на столешницу. Рыжая кошка косилась из-под прищура на то, как её молочная сестра, принюхиваясь, подкрадывается к пирожку. Не упустила из виду она и незваную гостью, без спроса залезшую в чужой стол и не без труда извлекшую оттуда объемную тетрадь.
В своих предположениях Ларания ошиблась – на исписанных, с загнутыми уголками страницах её ждали вовсе не рецепты. Это был дневник, состоящий из коротких, бессодержательных на первый взгляд записей, сделанных на скорую руку, временами неразборчивых, неосторожным движением смазанных, перечеркнутых так, что и не разобрать. Кое-где на полях имелись рисунки, достойные иллюстраций к учебнику об аномалиях Тедаса: растения со змеёю свернувшейся корневой системой или рожденные сном чьего-то разума чудовища изредка мелькали на страницах дневника.
Периодичность заметок варьировалась от нескольких за день до двух, от силы трех, на неделе – видимо, напрямую зависела от наличия у автора желания и времени делать их. Содержание записей наверняка имело бы какое-то значение для тех, кто хорошо знал автора. Сторонний человек же легко мог усомниться в целесообразности ведения этой тетрадки в принципе. Ведь там не было ни заметок о прошедшем дне, ни любовных переживаний, частых упоминаний мест и имен – ничего, что действительно стоило того, чтобы быть зафиксированным на бумаге. Просто сухие отписки, вроде: «Уже неделю пью успокоительный сбор. Хвала Создателю, Киркволл сниться перестал».
Но картина в корне изменилась, стоило Ларании открыть тетрадь с конца. Рецептов, впрочем, там тоже не оказалось – скорее, некое подобие тюремного календаря, состоящего из вертикальных линий. Каждую их группу отбивала одна горизонтальная черта с названием месяца над ней. Случалось, что эти ряды неожиданно прерывались, и прямо под ними, на той же странице, располагались записанная по всем правилам дата и текстовый блок. Вот, например, буквально на первой странице заметка об очередной потере контроля над собой. Подробное описание обстоятельств случившегося и собственных ощущений в этот момент, подсчет времени, в течение которого длилась ремиссия. На первых страницах таковая была всего одна. С третьей же на Ларанию воззрилась своим безумным глазом треугольная пирамида, заключенная в кольцо, по внешнему периметру которого располагались некие символы: закрывшийся круглым щитом воин, лучами расходящиеся лозы, арбалет, череп рогатого животного, наконечник стрелы в обрамлении лавровых венков… по-видимому, автор дневника вкладывал в них потайные, одному ему ведомые смыслы.
И дальше – снова календарь, в какой-то момент прерываемый записью об очередном срыве, сравнениями с предыдущими случаями, выводами. Даже неискушенный читатель догадался бы, что это не дневник, а история болезни. Только болезни не физической. А содержание некоторых записей недвусмысленно говорило о том, что их автор испытывает проблемы не только с самоконтролем, но и с самосознанием. Практически в каждой упоминался «он» - некая личность, способная завладеть сознанием. И, хотя случалось это достаточно редко, по признанию автора с каждым разом контролировать «его» было всё сложнее. Однако прийти к каким-либо однозначным выводам сторонний читатель не мог. Автор дневника явно понимал, о чем пишет. И явно делал свои заметки для себя, а не для любителей сунуть нос в чужую жизнь, поэтому без его пояснений картина болезни оставалось достаточно неясной.
Когда Ларания добралась до страницы, внизу которой располагался шифр и подпись «Tamam shud», в комнатке раздался грохот – это мелкая серая кошка со всей своей звериной грацией рывком стащила пирожок с тарелки, отчего та звонко бахнулась об стол керамическим донцем.