Dragon Age: Rising |
|
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Ролевой проект по вселенной Dragon Age приветствует гостей и пользователей!Система игры: эпизодическая, рейтинг: NC-17. Стартовая точка игры: начало 9:45 Века Дракона. 9.11.2018 NB Работа форума возобновлена. Желающим вернуться и восстановить свои роли и подтвердить свое присутствие просим заглянуть в перекличку. 
|
ПОЛЕЗНЫЕ ССЫЛКИ
|
ТРЕБУЮТСЯ
Коул, Дориан Павус, Алистер Тейрин, Жозефина Монтилье, Мэйварис Тилани, Логейн МакТир, Варрик Тетрас, Себастьян Ваэль, Лейс Хардинг, Шартер, Бриала, Том Ренье, Вивьен, агенты Новой Инквизиции, Серые Стражи, агенты Фен'Харела, а также персонажи из Тевинтера.Подробнее о нужных в игру персонажах смотрите в разделе Акций.
Ellana Lavellan
 Эллана Лавеллан Мама-волчица | Marian Hawke  Мариан Хоук Защитница рекламы и хранитель пряников Cassandra  Кассандра Пентагаст Искательница Истины в анкетах и квестовой зоне | Anders  Андерс Революционер с подорожником, борец за справедливость и правое дело. |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Dragon Age: Rising » Летопись » 4-5 Плуитаниса 9:45 "Ночью все кошки серы"
Дата: 4 Плуитаниса 9:45
Место действия: Тевинтер, Минратос
Краткое описание сюжета эпизода:
О том, как попытки покушения привела к угрозе жизни для другого человека, и о том, что помощь иногда приходит откуда ее ждешь меньше всего на свете.
Участники: Эллана Лавеллан, Кассандра Пентагаст, Андерс, Сэра
***
Виком горел.
Она бежала по пылающим улицам, понимая, что не успеет. Краем глаза поймав в тени заваленного горелыми обломками переулка мелькнувший на периферии зрения и тут же исчезнувший волчий силуэт.
Пламя бушевало в сердце эльфинажа, любовно обнимая голый по зиме венадель, плыло и скользило по брусчатке, тянулось из лопнувших от жара окон, засыпавших тротуары черным стеклом.
Она не успеет.
С последним рывком Первая упала на раскаленный камень, чувствуя, как увязли ноги в расплавленной смоле.
Дашанна вышла из огня, она шла через площадь, и половина ее лица превратилась в бесформенное месиво из обгорелого мяса. Левый глаз ее вытек, оставив черный провал, а правый сварился и побелел от жара как яйцо. Хранительница тянула к ней руки, но они таяли, как свечной воск, оплывая бесформенной кровавой массой. Следом за ней из огня выходили и другие, один за другим. Лавеллан узнала отца, безвольно волочащего обугленные до костей ноги по вскипевшей брусчатке, и мать, чьи длинные рыжие волосы полностью сгорели, оставив уродливые проплешины, а одежда превратилась в пузырящуюся пленку на горелой плоти. На юной Налии была в клочья разодрана узкая длинная юбка, кровь текла по ее ногам, скатываясь с бедер на черные камни. У Аллароса - перерезано горло и вспорот живот отчего охотник казался вывернутым наизнанку, придерживая одной рукой вываливающиеся внутренности, а вторую протягивая вперед.
Она узнавала и других, выходящих из огня, обожженных и изуродованных, тянущих к ней руки в бессильных просьбах о помощи. Одного за другим, мертвецов.
Ее мертвецов.
Они агонизирующим хором кричали от боли, потому что огонь, в котором они сгорели уже после смерти, сделал их лица уродливыми масками исходящей сукровицей плоти, сжег до углей их тела. Кричали и рассыпались пеплом, не доходя до нее считанные метры, а она тянулась с земли навстречу, но никак не могла дотянуться, чувствуя, что ноги увязли в жидкой черной смоле, крика не слышно в реве пламени, и даже слезы вскипают на глазах, едва успев появиться.
Она может только смотреть, как родные лица, искаженные криком, изуродованные смертью, рассыпаются комками черной сажи, даже не пытаясь убедить себя, что все это лишь сон. Потому что для нее это всегда было большим.
Волчья тень сегодня не стерегла ее. В сон все яснее просачивался затхлый запах могилы.
***
Эллана проснулась сидя в постели, чувствуя как бисерины пота скатываются по вискам. Изрезанный шрамами обрубок левой руки в беспомощном жесте вытянут вперед, повторяя движение из сна. Кажется, во сне она просто забыла, что руки больше нет.
Съежившись, эльфийка подтянула колени к груди и ткнулась в них лбом, в бессознательной попытке сжаться в комок. Унять частое дыхание, и вернуть сбитые сном чувства, медленно, по одному. Облитый луной полумрак. Шорохи листвы из сада. Жар в теле, неотличимый от холода. Лунный свет рисовал ажурные узоры на полу, просачиваясь сквозь тонкую штору и резную деревянную ширму. Легкий бриз, доносящий сквозь настежь распахнутые окна смесь запахов соли и йода. Сон отступал, отходил, шаг за шагом сдаваясь перед пением цикад из окна. Эта ночь, эта комната, все, что она слышит и чувствует сейчас - реально. Погребальный огонь в Викоме остыл и развеялся по ветру два года назад.
Лавеллан резко распрямилась и упала спиной на постель, потерла глаза ладонью и вздохнула с равной долью усталости и раздражения. Сон уже полгода не приносил ни следа облегчения, казалось, выматывая ее еще сильнее, чем часы без него. И не понять, что страшнее - эльгар, что пиявкой впился ей в спину, так, что не стряхнешь и не снимешь... или те ночи, когда вдалеке, на самой грани сна, из темноты на нее смотрят волчьи глаза, которых так боятся демоны. Поутру она готовила настой из трав, возвращающий бодрость хотя бы отчасти, или дремала днем в саду под далекий шум прибоя, отсчитывающий минуты до заката, но минуты бодрости каждый раз утекали сквозь пальцы, как вода. Каждый день их лавиной сносили встречи, визиты, бесконечный поток информации, получаемый от агентов... и каждый день Вестница настойчиво задвигала на задворки сознания вопрос, становящийся на ребро: надолго ли хватит у нее сил?
Долийка перекатилась на бок, чтобы луна не светила в глаза, поморщившись, убрала из-под бока лежащую на крае постели книгу - трактат о сомниари, который она штудировала перед сном. Сомкнула усталые глаза, зная, что уснет нескоро, если это вообще получится.
***
Шорох со стороны окна. Он вырвал из душной волны наваливающейся дремы, заставил вздрогнуть и замереть, вслушиваясь в тишину. И, прежде чем подумать, что это лишь игра воображения, или ночная птица влетела в лоджию, чуткое эльфийское ухо явственно уловило легкий металлический стук, сопроводившийся по-кошачьему мягкими шагами по деревянному полу.
Собственное дыхание едва слышно вырвалось сквозь плотно стиснутые зубы, а сердце заколотилось с такой силой, что, казалось, его услышит не только нежданный и незваный ночной гость, но и Кассандра, спящая через стену. Опустившуюся ниже луну загородила чья-то тень, и чужая рука беззвучно отодвинула в сторону прозрачную вуаль балдахина.
Она среагировала машинально, по наитию. Рывком скатилась с края постели, выставив перед собой распахнутую ладонь. Воздух вокруг засеребрился прозрачным мерцанием защитного барьера. Через всколыхнувшуюся магическую преграду, и в обрамлении лунного света, Лавеллан смогла рассмотреть незнакомца: прямо над ней занесла нож стройная фигура с глазами, сверкнувшими в темноты золотисто-желтым.
Он ударил по инерции, распоров подушку, отчего в воздух взвилось облако гусиного пуха. Эллана оттолкнулась ногами от края кровати, с силой отбрасывая собственное тщедушное тело как можно дальше, боясь одновременно и за собственную жизнь, и того, что нападающий скроется, забрав с собой возможные зацепки.
Чтобы не допустить ни того, ни другого, оставалось лишь звать на помощь. Во всю силу своих, к счастью, неслабых, легких.
- Стража! Кассандра!
От быстрого бега сбилось дыхание, кровь пульсировала в висках. Под подошвами сапог громко шуршала опавшая листва, укрывшая тропы и дорожки на окраине Великого Некрополя. Только вместо золотой, она была охристо-серой. И небо, затянутое облаками, было тусклым, но стрелка мраморных солнечных часов, возле которых Кассандра остановилась перевести дух, показывала без пяти минут полдень. Кассандра спешила куда-то, - вспомнить бы только, куда. Лишь одно она знала наверняка – опоздание будет подобно смерти.
Сквозь сон донёсся испуганный голос Элланы, приглушённый, будто бы их разделяла толща воды. Кассандра вскочила с постели, отбросив одеяло, быстро сунула босые ноги в сапоги и, схватив меч, оставленный перед сном без ножен под подушкой на второй половине широкой кровати, бросилась на зов – как была: в рубашке, простых штанах и с не уложенной вокруг головы косой.
После внезапного и резкого пробуждения сердце колотилось, как сумасшедшее, но, когда она увидела перед Лавеллан тёмную фигуру убийцы, оно замерло и пропустило удар: стоило немного промедлить, заснуть крепче – и случилось бы непоправимое.
Кассандра бросилась убийце наперерез, чтобы не дать тому возможность, увернувшись, сделать рывок вперёд и схватив Эллану, приставить ей нож к горлу. Тот молниеносно отступил назад, к окну, но Эллана сбила его с ног каменным кулаком. Не теряя ни секунды, Кассандра рывком оказалась подле него, придавив коленом так, что из груди негодяя вырвался хрип, приставила клинок к горлу.
- Ты в порядке? – спросила она Эллану. Короткого утвердительного ответа было достаточно, теперь следовало заняться ночным визитёром.
- Кто тебя послал?
Стальные ноты и холодный гнев в голосе, готовый вырваться наружу в нужный момент - тогда, когда Кассандра сочтёт это допустимым, - не обещали ничего хорошего во время допроса. Она пыталась разглядеть в больших, широко распахнутых золотистых глаза эльфа-убийцы тень страха, но в их глубине отражались только блики лунного света. Внезапно острая боль обожгла бедро – убийца сумел достать нож и полоснуть им Кассандру, затем, бросившись к окну, перемахнул через ограду и прыгнул вниз, в сад, ловко увернувшись от второго каменного кулака, отправленного ему вдогонку Элланой.
Доли секунды на то, чтобы, зашипев от боли, коснуться сукна, влажного от крови, и увидеть в лунном свете на пальцах тёмные пятна. Рана не то, чтобы пустяковая, но бывало и хуже. Будет мешать. И заживёт нескоро. Но на то, чтобы жалеть, что в спешке не переломала мерзавцу пальцы сапогом, пока он лежал на полу, времени не было.
- Зови подмогу! – крикнула Кассандра Эллане, впрочем, не строя особых иллюзий насчет того, что долийка побежит к караульным, а не бросится прикрывать её спину. Затем – махом очутилась в саду тем же путём, что и ночной гость, ловко приземлившись на ровную площадку под балконом, поросшую мягкой травой, и продолжила преследование.
Залитый лунным светом сад пока ещё дышал покоем, прохладой и ароматами ночных цветов. В ветвях кипарисов, будто бы не было никакого ночного вторжения, соловей выводил нежную мелодию. Полная луна, светившая в безоблачном погожем небе, оказалась хорошей помощницей – убегающего прочь убийцу было очень хорошо видно в её свете. Эльф, видимо, окончательно оклемался после удара каменной глыбой, прилетевшей из Тени, и теперь стремительно набирал скорость. Не мешкая, Кассандра бросилась следом за ним, по газону и клумбам с вербеной, космеями и амарантам. Ночной гость бежал, не разбирая дороги, перепрыгивая через кустарники и живую изгородь, прямиком к ограде особняка. Бег с препятствиями заставлял его сбавить скорость, но на ровных участках он вновь без труда отыгрывал своё. Требовалось сокращать отрыв, что Кассандра и попыталась сделать, срезать расстояние через галерею с колоннами, которая шла под углом к маршруту, который проложил эльф.
Это позволило Эллане, всё-таки не решившейся оставить Кассандру один на один против убийцы, запустить в него залп огненного заклинания. Вот только долийка слегка не рассчитала траекторию…
Кассандра на миг притормозила около ротонды, которой заканчивалась садовая галерея, невольно отметив про себя, что ночному гостю очень повезло. Костёр, вспыхнувший на месте, где ранее была ограда особняка и заросли душистого жасмина, и завораживавший вальсом алых и золотых искр, уносящихся в тёмное небо над Минратосом, вполне сгодился бы для того, чтобы поджарить на нём драконьи отбивные. А ведь идея была весьма хороша… Молниеносно окинув взглядом ротонду, Кассандра нашла то, что ей нужно – погасший садовый фонарь, - подхватила его за ручку и, с разбега размахнувшись, пустила вслед убегающему негодяю. Аргх! Почти достала!
Времени на то, чтобы досадовать по этому случаю, не было: негодяй быстро и ловко скользнул между пылающими обломками ограды особняка и, оказавшись снаружи, стремглав бросился в темноту столичных улиц, почти скрывшись из виду.
Снаружи Кассандра остановилась на секунду, чтобы перевести сбившееся дыхание. Она прекрасно понимала, что проигрывает эльфу в скорости даже без учёта свежей раны, растревоженной безумной погоней. Она понимала, что, вероятно, пока ещё не ощутила в полной мере последствия потери крови и не знала, на сколько ещё хватил её сил. Но этот мерзавец нужен был ей живым. Просто потому, что в следующий раз они подготовятся лучше и их будет больше, вне зависимости от того, кто заказал это нападение.
- Вы целы, миледи?! – окликнул один из караульных, наконец-то прибежавших на шум.
Это был шанс.
Заслуженную взбучку парни получат потом, - где это видано, чтобы стража бралась за свою работу не раньше, чем огненный шар в саду грохнет? – сейчас же Кассандра окинула их взглядом, не обещавшим ничего хорошего, и махнув рукой в сторону стремительно удаляющегося вдоль узкой аллеи беглеца, на одном коротком выдохе велела: «За ним!», а сама бросилась в тёмный переулок. Перед глазами отчетливо стоял план этого района, приколотый на стену возле оружейного шкафа в её комнате – она чувствовала нужное направление и уже знала, куда свернуть, чтобы тактика параллельного преследования сработала.
- Diana! Mala! - Лавеллан кричит рассерженной кошкой, и крик ее звенит в теплой тишине тевинтерской ночи. Машинально, не раздумывая, переходит на родной язык.
Она не запомнила ни торопливо брошенных слов Кассандры, ни даже как оказалась внизу. С истинно эльфийской легкостью спрыгнула со второго этажа на аккуратно подстриженный газон, мягко спружинив на босые ноги, и рывком поднялась, опираясь на руку. Длинное и летуче-легкое ночное белье из кремового орлейского шелка, в которое с вечера облачила ее горничная - шлейфом следом. Ткань невесомая, почти прозрачная, на бегу чувствуется, как окутывает эльфийку ночная прохлада.
Все равно.
Как же хрупко ее обычное меланхоличное спокойствие. Миг - и оно лопнуло, точно тонкое стекло от высокого звука, и ночь взорвалась огнем. Сгусток пламени, яркий и плотный, будто маленькое солнце, ударился в каменный фундамент поросшей вьющимися цветами ограды и разнес сразу несколько сегментов, обдав женщин дождем из земли и осколков камня. Эллана поняла запоздало, что не просто промахнулась, но и перестаралась, но и это сейчас не важно.
Резкое и легкое движение правой рукой вверх и влево - и огонь расступился, как будто испуганно, открывая дорогу на темную улицу, где, меж световых пятен магических фонарей, несся прочь незваный ночной гость.
Эльфийка перепрыгнула через развороченный сегмент ограды, на бегу, как прыгала когда-то давно через костры в летней ночи, и понеслась следом.
Только бы не упустить.
Эти слова молитвой бились в голове вместе с бешеным стуком сердца. Лавеллан не боится, не гневается за нелепую попытку причинить ей вред, и даже рана, полученная Кассандрой, сейчас вызывает в Вестнице лишь привкус досадливой горечи. Нет, все это слишком просто.
Только бы не упустить.
Все остальное отстраненно смазывалось в восприятии, теряло четкость и отходило в сторону. За спиной Кассандра отдавала приказы переполошенной страже, кто-то вышел на балкон богатого дома напротив, разбуженный шумом и огненным заревом за своим окном, с тротуара, зашипев в панике, шмыгнул в темноту бродячий черный кот, сверкнув отразившими оранжевый свет глазами.
Только бы не упустить.
В похожем состоянии Эллана прошла через Перекрестки полгода назад. Не замечая ничего вокруг, игнорируя, сквозь стиснутые зубы, и разрывающую руку боль от плавящего кости Якоря, и беспокойство друзей. Как будто не замечая и преград, и врагов на своем пути. И почти не останавливаясь - разве что у старых фресок, где замирала, узнавая и понимая, но отказываясь верить до последнего. Кто прислал этого эльфа. Кто!?
Легконогая остроухая тень, затормозив на резком повороте, шмыгнула в подворотню так резко, что Эллана едва не упала, попытавшись повторить нехитрый маневр. Она не соперник в скорости ловкому убийце, но его подводил пропущенный удар каменного кулака в грудину. Увесистый недостаточно, чтобы переломать ему кости, но вполне - чтобы боль в ребрах была помехой.
Тупик, но он соображает быстро, запрыгивая сначала на дождевую бочку в пахнущем сыростью углу, а затем на низкий балкон, намереваясь уйти по крышам.
Но она тоже не медлит.
Завеса сгустилась прямо над головой у эльфа, пошла рябью и изогнулась, будто мягкое раскаленное стекло на конце трубка стеклодува. Резкое движение рукой вниз - и Лавеллан обрушила его вниз под весом призванного из тени валуна вместе с несчастным балконом и бочкой, из которой по брусчатке разлилась подгнившая, успевшая зацвести вода.
В такие моменты Эллана будто становится выше. Угрожающе медленно - в сравнении с тем, как гналась за эльфом раньше - она двинулась к сбитому уже дважды врагу, высветив лицо лепестком огня, заключенным в руке. Спутанные медные пряди налипли на виски, босые ноги ступают по еще хранящей тепло тевинтерского солнца брусчатке мягко, беззвучно.
Этот тихий, уютный и красивый квартал с просторными цветущими садами, прозрачными фонтанами и изящными особняками создавал обманчивое ощущение безопасности, впрочем, полностью разрушенное событиями сегодняшней ночи. Пустынные широкие улицы пересекались узкими проулочками, одним из которых следовала Кассандра. Её расчёт оправдался - безымянный переулок, в который выходило несколько изящных кованых калиток, вывел её на нужную улицу, по которой, навстречу ей бежал ночной визитёр. Ловушка захлопнулась: справа и слева – высокие каменные заборы, в створе улицы за его спиной виднелось оранжевое марево горящей изгороди и доносились голоса тех, кто тушил пожар. Было слышно и погоню…
Тяжело дыша, Кассандра шагнула навстречу эльфу. Было видно – погоня отняла у него много сил. Но и она никак не могла перевести сбившееся дыхание. То ли от долгого бега, то ли от переполнившего её гнева боль в ране немного утихла, и от её краёв начало распространяться лёгкое онемение, словно кто-то приложил лёд, но передержал его.
Остроухий убийца застыл как каменное изваяние. Его взгляд скользнул вниз, к ногам преследовательницы. Через мгновение она поймала его глазами – этот холодный и понимающий, почти сочувствующий взгляд. А затем эльф, резко развернувшись на голых пятках, бросился к высокому забору, небольшой участок которого был оплетен диким виноградом. Ухватившись за крепкую лозу, он с силой подтянулся вверх. Дважды проскользнули его ноги, но, разбив в кровь колени, он успел вскарабкаться вверх до того, как сталь клинка просвистела, рассекая воздух, и ударилась о камень.
Кассандра тихо выругалась и последовала за ним. Но подъем дался ей нелегко – то прохладное онемение, распространяющееся от раны, поднималось выше, к рёбрам, и спускалось вниз по ноге. Когда же она подтянулась на руках, она увидела, как убийца скользнул в подворотню, но с облегчением выдохнула, когда Эллана, очень хорошо заметная на темной узкой улице в своей светлой рубашке, и решившая продолжить погоню, бросилась за ним следом.
Через пару секунд Кассандра увидела приглушённую вспышку и услышала грохот обвалившегося кирпича. Всё встало на свои места, но выдыхать с облегчением было рано - кое-где в окнах начал загораться свет, послышались и недовольные голоса, а кое-кто из местных даже робко выглядывал с балконов. Отпустив руки, Кассандра спрыгнула на брусчатку – неловко, едва удержавшись на немеющих ногах, и поспешила к Эллане, - через переулок, в обход, пока жители окрестных домов не соизволили поинтересоваться у неё, зачем она пытается преодолеть чужую ограду в таком виде.
Идти было трудно. Раненая нога перестала слушаться, и Кассандра прихрамывала и подволакивала её. Она осторожно коснулась краёв раны рукой – штанина была пропитана кровью. Задел крупный сосуд или связки?..
В тупичке, где ночного гостя настигло заклинанием Элланы, тоже было неспокойно: в неосвещённых окнах то и дело мелькали тёмные силуэты, время от времени доносились испуганные и недовольные голоса.
Странно. Погоня закончилась – виновник этого ночного действа лежал без сознания на брусчатке, - но дышать стало тяжелее. Кассандра облокотилась на стену – рука плохо слушалась и не чувствовала прохлады остывшего за ночь камня. В мысли закралось нехорошее предчувствия. Вернее, всё и так было ясно, но разум упорно отрицал саму возможность такого исхода.
Значит, яд… Отравленное оружие – широкая практика среди наемных убийц. Ей ли, столько лет работавшей с орлесианским бардом, было не знать этого. Как глупо… Создатель, как же глупо!
Кассандре хотелось бы обругать стражников, прибежавших слишком поздно, а теперь крутивших руки эльфу, но на грудь словно положили тяжелую каменную плиту, а гортань будто сдавили мёртвой хваткой. В глазах потемнело, очертания фигуры Лавеллан стали расплывчаты. Кассандра отдала бы что угодно за то, чтобы не упасть прямо сейчас. Нужно распорядиться позвать за травником – если это поможет… Нужно было сказать что-то осмысленное, отдать какое-то распоряжение. Но язык не слушался - и с губ сорвалось только «Лана!» - имя друга как тихая, словно выдох, просьба о помощи.
Они заметили. Один из стражников, Петер, чернобородый силач-марчанин, подхватил её под руку, помогая удержаться на ногах. Только всё это было бесполезно – тело не слушалось разум, пока ещё живой, трезвый и быстрый, но совершенно беспомощный в парализованной ядом оболочке.
- Здесь неподалёку есть лечебница, - испуганно произносит другой стражник, помоложе. – Ночью туда тоже пускают.
- Откуда тебе знать?
- Я… Пришлось на днях туда обратиться после отгула, - смущённо ответил он и отвёл взгляд.
Петер гневно сжал губы и посмотрел на товарища так, словно уже знал, в каких выражениях устроит тому выволочку за подобное времяпровождение. Потом, как-нибудь потом. А в тот момент он лишь вопрошающе посмотрел на Лавеллан, ожидая её распоряжения.
Зеленые глаза, полыхнув в темноте, видели то, что обычным глазам сокрыто. И - в те короткие секунды - ничего больше.
Тень отвергала лежащего на земле безвольной куклой эльфа, отказывалась принимать в себя его сознание - так бывает, когда души уже не остается. Когда те, кто был связан с Тенью уже мертвы, и образ их, мысли и чувства - все, что делало живых живыми - отлетает от тел как шелуха и отправляется в Запределье. От этого же эльфа Тень отталкивалась, как масло отталкивается от кромки воды. Отторгая даже след, который оставила на нем магия крови.
Никто не увидел этого, но лицо Лавеллан на мгновение исказилось злостью. Старый Путь тернист и коварен для тех, кто не готов по нему пройти, но по-настоящему опасен и эффективен, когда по нему ступает маг опытный и осторожный. Он не оставит следов, и не приведет к тому, кто дергал за веревочки свою марионетку, глядя на спящую жертву через чужие глаза. Эльфийка присела на корточки рядом со своим несостоявшимся убийцей, и приподняла ему правое веко, открыв белесый мертвый глаз, на котором теперь не было зрачка.
- Rahngirem'lin, - тихо констатировала Эллана, подтверждая свои опасения, - Кукловод перерезал на нем нити. Больше от него нет толка.
Она выпрямилась и рефлекторно запахнула длинную полупрозрачную полу своего ночного одеяния, выходя из подворотни навстречу прибывшим стражникам, почти не опускаясь на пятки босых ног. Пустой левый рукав легко потянул за собой ночной бриз, дующий с моря.
Кратко - всего на секунду, услышав свое имя - Лавеллан встретилась взглядом с Кассандрой, и тут же, дрогнув, отвела на стражников, не позволяя себе слабины. Она не сразу поняла в чем дело - споро и по привычке подумав о том, что виной всему какая-то магия, но затем вспомнила клинок, спрятанный в рукаве у эльфа, и то, как Кассандру полоснули по бедру.
Когда-то давно о ядах ей рассказывал Бык. О тех, что можно нанести на ткань одежды, или отправить с письмом, насыпав летучий порошок в конверт. О тех, что прячут в перстнях и ловко ссыпают в вино прежде чем подать бокал жертве. И о тех, что наносят на сталь. Бык говорил буднично, мельком упомянув, что принимал известные ему яды мелкими дозами на протяжении многих лет, и теперь неуязвим для них, но что же сейчас?... Как быть с Кассандрой, если...
Не сейчас. Время действовать, а не запираться вновь в тюрьме из собственных мыслей. Из нее слишком трудно теперь найти выход.
- Доставьте его в особняк и обыщите, - со сталью в голосе распорядилась Вестница, - Все, что удастся найти, доставьте ко мне в кабинет. После обезглавьте тело и избавьтесь от него.
- Монна, вам следует отправляться в особняк, под охрану, - негромко пробасил Петер с отеческой заботой во взоре.
- Нет, - кратко отрезала в ответ Лавеллан. Ни тон, ни неподвижное лицо не терпели возражений. По крайней мере, им не придется носиться по Минратосу в поисках аптекаря и попытках разбудить и доставить его к Кассандре. Без малейшей уверенности в том, что использованный яд достаточно известен, чтобы к нему можно было быстро найти противоядие. Сидеть в своих покоях и ждать вестей Эллана не собиралась в любом случае, - В клинику, как можно быстрее. Ну, веди, раз знаешь дорогу!
Финн, молодой солдат, встрепенулся резко, будто ему залепили пощечину. До этой секунды он стоял, преувеличенно тщательно рассматривая кованую ограду напротив, щурился на свет фонаря, и смущенно переминался с ноги на ногу, изо всех сил стараясь не смотреть на женщин.
- Да, монна, - парень откашлялся и не без облегчения развернулся, помотал головой, пытаясь сориентироваться, и махнул рукой вперед, - Ближе к докам, самый конец торгового квартала. Дойдем минут за двадцать, если срежем через переулки.
- Иди уже, дамский угодник, - проворчал Петер. Осторожно придерживая Искательницу за талию, он помогал ей идти размеренно, но торопливо, готовый подхватить на руки в любой момент. За спинами остатки отряда споро вытаскивали безвольно повисшего в чужих руках ночного гостя из-под обвалившегося балкона и валуна, призванного прямиком из Тени. Сиплый со сна женский голос сверху возмущенно затребовал объяснений, но кто-то из стражников попросту отмахнулся от нее. Завтра следует замять это.
Напоследок обернувшись, Лавеллан в несколько быстрых, совершенно бесшумных шагов, нагнала их, поравнявшись с Кассандрой, и, вместо всех не сказанных слов, незаметно протянула руку и сжала в прохладной, маленькой ладони ее пугающе горячие пальцы.
Нам помогут. Все будет хорошо.
На простершемся над головой небе не было заметно ни луны, ни звезд, ни способных скрыть их облаков – оно казалось черным и безотрадным. Меж тонких кривых деревьев с неестественно вытянутыми стволами, напоминавшими больше ночные тени, черной полосой убегала вперед, в темноту, широкая и гладкая тропа.
Андерс не знал, где находится, но необъяснимое чувство тревоги, мерзким холодком разливавшееся в груди, подсказывало, что задерживаться здесь не стоит. Повинуясь ему, целитель сделал шаг вперед – больше идти было просто некуда, - но опора под ногами исчезла.
Облезлые перья, украшавшие заштопанную, поблекшую от времени куртку, затрепетали. Попытка ухватиться за воздух оказалась тщетной. Но то ли пропасть действительно была уж очень глубокой, то ли летел Андерс уж очень не спеша, но только вскоре выяснилось, что теперь у него времени вволю и для того, чтобы осмотреться кругом, и для того, чтобы подумать, что его ждет впереди. В какой-то момент целителю показалось, что он и не падает вовсе, а попросту завис в воздухе. И в ту же секунду, словно в насмешку, его с силой приложило о твердую поверхность.
Больно не было. Утоптанный, слегка влажный земляной пол приятно холодил ладони, на которые Андерс оперся, чтобы сперва сесть, а затем подняться на ноги. В воздухе висел запах сырости и затхлости – вязкий, тяжелый и до боли знакомый. Выпрямившись, целитель осмотрелся по сторонам. Неровные грунтовые стены, кое-где обитые досками, местами осыпавшиеся, оголив подгнившие опорные балки. Вокруг царил погром. Скромная мебель, собранная преимущественно из строительного мусора: пара стеллажей, лежанки, ширмы - была разломана и перевернута. Свороченные с петель двери валялись на полу в то время, как проемы зияли пустотой.
Андерс изменился в лице, потому что узнал это место – свою лечебницу в Киркволле, заброшенную и разоренную. Наверняка храмовники перетрясли здесь всё, когда искали взорвавшего церковь отступника. Щепки на щепке не оставили. Единственным уцелевшим предметом мебели оказался письменный стол с вывороченными ящиками. Андерс направился к нему. Осколки разбросанного по полу стекла с хрустом крошились под подошвами ботинок. Целитель не надеялся найти здесь ничего нужного, понимая, что за столько лет его отсутствия все разворовали. Однако, к своему изумлению, на пыльной столешнице он обнаружил непрозрачную фляжку с приклеенной к ней табличкой «не пей меня», а рядом – надкушенный мелким животным, вроде кошки, пирожок, на котором лежала записочка «не ешь меня».
Тот, кто оставил рядом с означенной снедью эти записки, поступил так явно не из желания предостеречь. Он хотел, чтобы это было выпито и съедено. Так рассудил Андерс и подумал, что лучше, в таком случае, к находкам не притрагиваться. Однако, помедлив, все же протянул руку к зелью, откупорил пробку, принюхался к содержимому. Пахло, как обычное целебное зелье. Так почему бы не выпить?
Но, едва поднеся флягу к губам, Андерс услышал доносящийся со стороны входа приглушенный стук в дверь. Как так? Целитель ясно помнил сорванные с петель двери, похороненные под толщей пыли. От этой мысли вдруг стало не по себе. Флакон выскользнул из рук, глухо ударился о земляной пол, на который тонкой струйкой полилось красновато-оранжевое снадобье…
***
Кажущийся поначалу далеким стук прорвался сквозь пелену сна, став ощутимо громче. Резко подняв голову, Андерс обнаружил себя за столом в клинике. Только другой, тевинтерской.
И тому имелось логичное объяснение. Марк перед самым уходом подкинул ему задачку – сочинить пару хвалебных абзацев в книге отзывов и постараться, чтобы почерк в каждом хоть немного различался. Андерс над этим посмеялся про себя, но отпираться не стал. Лечебница в самом деле была хорошей, так что в положительных рекомендациях окажется минимум вранья. Да и книгу отзывов пациенты ни разу на его памяти не открывали, значит, можно было особенно не морочиться над стилем изложения – все равно вряд ли кто-то прочтет. Сев за стол, Андерс взял перо в левую руку, написал об удобном расположении лечебницы. Немного подвис над фразой о гуманных ценах. Потирая слипающиеся глаза, написал парочку хвалебных слов в адрес сервиса. И, наконец, на предложении о вежливом персонале, заснул.
А настойчивый стук его разбудил. Из-за двери доносился встревоженный голос. Несколько секунд потребовалось Андерсу на то, чтобы спросонок разобрать повторяемое зовущим имя. Ещё пара мгновений потребовалось, чтобы вспомнить – под этим именем в Тевинтере все знали его. Вроде давно здесь, а всё никак не привыкнет. Первое время так вообще отзывался через раз, из-за чего некоторые считали его странноватым и заторможенным. Марк – в том числе.
Выбравшись из-за стола, Андерс в несколько шагов преодолел расстояние до двери и отворил её.
- Уфф, наконец-то! – облегченно выдохнул ожидавший на пороге парняга при оружии и в доспехе. Его лицо показалось целителю знакомым. Не тот ли, что с неделю назад обращался с жалобами на самочувствие и легкомысленную подружку? Точно, он самый. - Извини, что так поздно – дело срочное.
- Прошлый раз тоже срочное было, - потирая подбородок, хмыкнул Андерс.
Надо сказать, явился бывший пациент не один. С ним была невысокая и хрупкая эльфийка в легкой полупрозрачной сорочке, скорее подчеркивавшей, чем прикрывавшей пикантные детали. Ещё дворе – мужчина с женщиной на руках – стояли в начале лестницы, в тени.
- Сейчас не такое срочное, - замотал головой кутила, но добавил, спохватившись. - То есть, срочное, но не такое…
Всё выглядело просто, как огненная руна ученика – очевидно, компания решила развлечься, да в разгаре веселья кому-то стало плохо. Только на первый взгляд, впрочем. Потому как, немного присмотревшись, Андерс поймал себя на мысли, что у эльфийки недостает предплечья одной руки. Несмотря на откровенный наряд, она не походила на ша… шальную девушку. Да и двое вояк были в полной амуниции.
Вывод напрашивался неутешительный – на сей раз у молодого кутёжника беда приключилась не в отгуле, а на службе.
- Ещё срочнее! – выпалил тот, наконец.
- Да понял я уже, - отмахнулся от него Андерс, делая шаг в сторону от двери так, чтобы ночные посетители могли войти, и жестом пригласил их внутрь. – Идите за мной.
Подцепив за металлическое кольцо лампу с почти истлевшей свечой внутри, Андерс поспешно вышел в коридор. Оглянулся через плечо, убеждаясь в том, что посетители следуют за ним, и отворил дверь в приемную. Махнув рукой в сторону койки и велев уложить пострадавшую туда, он поставил лампу на стол, взял с подоконника огниво, чтобы зажечь настенные светильники. Быстро вымыл в кадке руки, чтобы приступить к осмотру.
В теплых матовых отсветах ламп отчетливо стала видна кровь, с внешней стороны бедра пропитавшая брюки пострадавшей. Но кровопотеря была не столь серьезной, чтобы выбить из строя физически развитую – как стало ясно при ближайшем рассмотрении – выносливую женщину. Что бы ни травмировало пациентку, крупных артерий оно не задело. Однако её состояние было крайне тяжелым. Сиплое, неровное дыхание, слабый пульс, едва прощупывающийся под болезненно-желтоватой кожей, и при этом – ясный, почти осмысленный взгляд. Без парализующего яда здесь явно не обошлось.
Андерс понимал, что счет идет на секунды. Расспрашивать о произошедшем не было ни смысла, ни времени. Весьма маловероятно, что ему озвучат рецепт, согласно которому был приготовлен использованный яд. И не настолько он был осведомлен в этой области, чтобы быстро приготовить действенный антидот. А вот целительная магия могла помочь.
- Подождите за дверью, - обратился он к присутствующим. Они не очень мешали, но лучше пусть уйдут.
Медленно выдохнув, Андерс прикрыл глаза, мысленно обращаясь к силе духов. Однако силу эту он черпал не из Тени – она словно бы поднималась из глубин его собственного сознания, накрывала приливной волной энергии, способной исцелять болезни и раны.
Кем бы ни стал дух, которому целитель когда-то предложил свое тело в качестве сосуда – Справедливостью или Местью, - он все ещё оставался верным союзником, когда дело касалось исцеления больных.
По лицу Андерса разошлись тонкой, едва различимой сетью, голубоватые отблески. Он повел открытой ладонью в воздухе над пациенткой, словно хотел укрыть её волной целительной магии, которая поддержит в ней жизнь.
Отредактировано Anders (2016-12-19 22:22:44)
Это было похоже на сон в предрассветный час. Некрепкий и беспокойный, полный смутных видений – но пришедших не из Тени, а из яви, только искажённых ещё не пробудившимся сознанием. Кассандра то проваливалась в забытье, пустое и холодное, то выбиралась оттуда – совсем ненадолго, как тонущий в океане иногда находит силы подняться на поверхность из толщи воды, чтобы сделать короткий глоток воздуха. Сознание всё ещё цеплялось за этот мир – взгляд был прикован к медно-рыжим растрёпанным волосам Лавеллан – единственный яркий ориентир в хаотично сменяющих друг друга декорациях Минратоса. Иногда и он пропадал из виду. И в тот момент, когда над головой на фоне задёрнутого облаками неба тёмные силуэты деревьев сплетались в один орнамент с огнями факелов и фонарей, разум и сердце обращались к Создателю.
…и не было мне исцеления, лишь, смерти ждала я…
В какой-то момент и это пропало - взгляд затянула пелена тумана и всё за ней смешалось в одно неровное пятно. Кассандра почувствовала, что кто-то коснулся её руки – легко и тревожно. Почему-то она подумала, что это была Джустиния. Кто, если не она? Джустиния всегда заботилась о них с Лелианой. Хотелось что-то ей сказать, а ещё попросить её передать Эллане, чтобы она не сдавалась. Никогда не опускала руки. Не в память о тех, кто пал – ради себя самой.
Я не одна. Даже
Когда я оступаюсь на тропе
С закрытыми глазами, я все еще вижу здесь Свет.
Но вот прозвучал знакомый голос и снова взгляд зацепился за ориентир. Нет, Джустиния мертва. Её давно нет в этом мире. В мире по эту сторону Завесы. А саму Кассандру, готовую переступить через ту же грань, как беспомощную тряпичную куклу, сейчас несёт на руках марчанин Петер, бывший рядовой инквизиции, а теперь сержант миротворческого корпуса. Как же они говорили об этом, - Солас и Эллана? Завеса тонка.
Сделайте же, други мои, последний вздох,
Пройдите Завесу, Тень и все звёзды в небе…
Громкие звуки шагов, незнакомый голос и яркий свет. И как будто что-то держит в этом теле, как прочно свитая нить держит воздушного змея, которого несет ввысь стремительный поток ветра. То, что душу можно изъять из тела… Не это ли есть прямое доказательство её существования?
Тягучая, тяжёлая, боль вновь медленно растекается по телу. Кассандра тяжело дышит – как будто на грудь положили кусок металла. Она слышит над собой голос мужчины, вероятно, целителя, смутно, пятнами, видит его силуэт. Светлые волосы в лучах лампы за его спиной создают вокруг его головы подобие нимба. Ухо цепляется за его ферелденский выговор, но вот проскакивает пару раз интонация, свойственная марчанам. Эта мысль сама собой выхватывается из потока сознания – ведь Каллен говорит очень похоже.
Ощущения понемногу начинали возвращаться, несмотря на то что все тело как будто бы покрыто ледяной коркой. Краем глаза Кассандра заметила, как с пола к её лицу взметнулась чья-то маленькая тень, щекотнула по щеке и обдала теплом. Над самым ухом раздалось тихое убаюкивающее мурчание, словно доброе пушистое творение Создателя говорило ей что все будет хорошо.
- Пусть мало тех, кто против ветра выстоит… - с трудом произнесла Кассандра, повернув голову к кошке. Она не договорила – не было сил на это и язык всё ещё не слушался разума. Но это было неважно: Лавеллан нашла человека, который вытащил её с той стороны. В чужом незнакомом городе. Среди ночи, когда счёт шёл на минуты.
Кем бы он ни был, – бог Элланы, – сегодня он бы на их стороне.
Отредактировано Cassandra (2016-12-23 01:40:59)
Стоя бок о бок с Петером, Вестница, чуть сощурившись, изучала заспанного целителя, показавшегося в дверном проеме, предоставив Финну объяснять в чем дело. Поймала ответный взгляд, слегка пожав губы. Укол смущения - не из-за фривольного вида ночного белья, из-за того, что этот человек задел взглядом проклятый обрубок, оставшийся вместо руки. Светловолосый, светлокожий - не тевинтерец. По крайней мере, не коренной. Характерный акцент - марчанин или ферелденец. Лавеллан кивнула и отступила в сторону, пока Петер заносил в примыкающее помещение Кассандру, и отошла к окну в приемной, рядом с которым в деревянной кадке пристроилось какое-то чахлое комнатное растение с большими кожистыми листьями.
Петер деликатно откашлялся, снял форменный темно-зеленый плащ, и, преувеличенно стараясь не опускать глаз, передал Вестнице, и та приняла чужой жест почти безразлично, со ставшей уже привычной однорукой неуклюжестью завернувшись в тяжелую ткань. За окном - пустой переулок, освещенный одиноким магическим фонарем, да большой серый кот на каменной ограде, лежит, подобрав под себя лапы в безмятежной полудреме. Сколько сейчас времени? Не раньше двух часов ночи - луна меденно закатилась за крыши домов.
Это случилось так неожиданно, что Sael вздрогнула всем телом, заставив солдат переглянуться. Рывком обернувшись, эльфийка, сощурившись, впилась взглядом в закрытую дверь, будто пыталась заглянуть сквозь нее.
Но это не требовалось - Эллана чувствовала, как Тень коснулась пространства за дверью. Не так, как тянулась через Завесу магия Якоря, не так, как древнее знание, которому учил ее Солас.
Редкая и могущественная магия - о такой знала лишь из третьих рук. Лелиана рассказывала ей о старой духовной целительнице, одной из героинь Мора, книга Варрика и он сам, пусть и с меньшей охотой - об отступнике, виновном в уже отгремевшей войне. Но эльгар не приходят на помощь просто так и к кому угодно. Если уж они решают связать себя с магом, значит, считают этого мага того достойным.
- Ждите здесь.
Дверь она толкнула плечом: рука придерживала плащ. Кратко осмотрелась по сторонам, примечая полки с неведомыми лекарствами в пузырьках и бутылях, аккуратно свернутые бинты, колоссальных размеров пузырь медицинского спирта на полу в углу. Ничего необычного, и в то же время занятно. Духовные целители - большая редкость в Тевинтере. Места, где кровь ценится магами выше обитателей Тени, эльгар предпочитают обходить стороной. Разумеется, кроме тех из них, кто априори желает людям зла. Старый Путь уводит мага далеко от троп Запределья, далеко от касания Тени, но Тень этот пришелец с юга привез в Тевинтер с собой.
На койке рядом с Кассандрой свернулся кот, прижавшись к женщине пушистым боком. Желание подойти к ней сразу было задавлено в корне - отчего-то стало страшно.
- Она в порядке? - эльфийка поравнялась с магом, но спрашивала, не пытаясь заглянуть ему в лицо. Она смотрела на Кассандру, неподвижно, не отрываясь, и, закусив губу, подумала о том, как переплетается порой несчастье и удача. В очередной раз в ее жизни что-то важное и дорогое висело на волоске - и в очередной раз было вырвано из бездонной пасти, забравшей у Вестницы уже слишком много.
Завеса колеблется, готовая принять в свои объятия рвущуюся из ослабевшего тела душу. Но дух безмолвной стеной преграждает той путь. Останавливает и удерживает в этом мире – через силу, через боль, вопреки законам самой жизни. Андерс не мог заранее сказать, сколько времени потребуется ему на нейтрализацию яда, но был уверен – Справедливость выиграет для него это время. Столько, сколько потребуется.
Целитель медленно выдохнул, мысленно ослабляя контроль над духом, оставляя его поддерживать жизнь в теле пациентки, чтобы самому сотворить исцеляющее заклинание. В этом присутствовал определенный риск – Справедливость мог выйти из-под контроля совсем. Последние годы Андерс все сильнее склонялся к мнению, что дух помогает и подчиняется ему только тогда, когда хочет того сам. Но в данном случае риск был оправдан.
Белесое сияние окутывает женщину теплым покровом. Первой затягивается рана на бедре. И лишь затем, спустя время – нормализуется дыхание, розовеет бледное лицо, взгляду возвращается осмысленность.
Рыжая кошка запрыгнула на кушетку, прижалась пушистым боком к щеке пациентки. Та что-то сказала ей, но Андерс не разобрал слов – всецело сосредоточившись на заклинании, стараясь не терять призрачного контроля над духом, он почти утратил ощущение пространства. Лишь скрипнувшая дверь вывела его из этого состояния, заставив вздрогнуть от неожиданности и слегка повернуть голову в сторону вошедшей.
На её вопрос целитель отозвался не сразу. Лишь по завершении магических манипуляций, проверив пульс пациентки и убедившись, что теперь её сердце способно биться без поддержки извне, он озвучил итог:
- Её жизнь вне опасности, но она ещё слишком слаба, - обойдя кушетку с другой стороны, Андерс взял на руки кошку и почесал её за ухом. – На ближайшие сутки или несколько ей лучше остаться в лечебнице, под присмотром.
Он перевел взгляд на завернувшуюся в плащ эльфийку. Пострадавшая и она наверняка не были местными и приходились друг другу, вероятно, телохранительницей и госпожой. Эльфийка без одной руки не могла работать служанкой, а её спутница обладала довольно характерным для женщин-воительниц сложением. Впрочем, возможны были и иные варианты, но частная жизнь пациентов, пускай таких приметных, интересовала Андерса слишком мало для того, чтобы терзаться догадками и - тем более - спрашивать.
Его заботой было предупредить о следующем:
- Пребывание, правда, придется оплатить, - почесав кончик своего длинного носа, сообщил Андерс эльфийке и пояснил. – Это нам, приезжим, свойственно помогать друг другу, а владелец лечебницы – из местных. Перед ним все равны: тевинтерцы, орлесианцы, ферелденцы – и должны платить.
Скрыть факт пребывания пациентки в лечебнице от Марка не получится, но и отпускать её восвояси было пока рискованно. Впрочем, на нищенствующих эльфийка и её спутница походили мало, поэтому вряд ли они затруднятся с оплатой.
Отредактировано Anders (2016-12-29 00:27:23)
С трудом оторвав взгляд от Кассандры, Лавеллан сдержанно кивнула.
- Разумеется. Назовите цену, и вам доставят плату с утра. Как ваше имя?
Несколько секунд на размышления. Нельзя оставлять все так, без охраны, без наблюдения, зная, что кто-то в Минратосе, кто-то, кто желает им зла, сделал первые шаги, перехитрив, пустив вперед кровавых рабов, готовых отдать за него свои жизни без возможности даже возразить. Сама Эллана была бы только рада очередному нападению, новой зацепке и возможности ухватиться за след, но речь сейчас не только о ней. Один только болванчик с вырванной душой смог вывести из строя Кассандру, невредимой прошедшую Глубинные Тропы и Запределье, вместе с Железным Быком смело стоявшую против драконов. Вестница не имеет права допустить еще одной случайной жертвы.
От этого человека - тоже.
Она вышла назад в приемную, и, перекинувшись парой фраз с солдатами, вернулась. За спиной эльфийки хлопнула входная дверь - то Финн ринулся назад в поместье с вестями. Петер же грузно, с утомленным вздохом, опустился на лавку, зная, что сейчас должен стеречь женщин бдительней любого сторожевого пса. Пусть мало кто мог бы устоять у них на пути на поле боя, в эти минуты одна из них оставалась полураздетой калекой, а вторая на считанные часы пропустила встречу со своим Создателем - если он, конечно, существовал.
Эллана же подняла взгляд на целителя.
- Финн приведет стражу и вокруг клиники станет караул - если требуется, мы заплатим и за эти неудобства. Мы не можем рисковать еще одним нападением. Я останусь здесь, если не возражаете. Можно мне стул или место, где можно присесть?
В словах своих Вестница учтиво просила разрешения, но тон был нехарактерно для эльфа властен и тверд - так вела бы себя не тевинтерская рабыня, и не бледная немочь из эльфинажей, но госпожа, научившаяся держать в собственных руках мир вокруг себя. Она могла бы, и не спрашивая, сесть на пол рядом с койкой, но все так же опасалась подходить слишком близко. Будет лучше устроиться где-нибудь в углу до утра, пока не станет лучше.
- Йоханнес, - привычно, почти без заминки отозвался целитель на вопрос об имени. – Счет на оплату вам по окончании лечения выпишет владелец клиники, - пояснил он. В том имелась своя логика – невозможно заранее сказать, сколько дней потребуется пациентке на восстановление, и сколько ресурсов затратит для этого лечебница. Не говоря уже о том, что финансовых вопросов Андерс не касался вовсе. – Можете не спешить с этим.
Казалось бы, на этом разговор окончен. Присутствие посторонних в лечебнице более не требовалось. Сказать по правде, оно не требовалось изначально, но Андерс понимал их переживания о судьбе пострадавшей и ограничился просьбой подождать в коридоре. Теперь же, когда жизни пациентки ничего не угрожало, они со спокойной душой могли идти. И эльфийка даже направилась к двери, однако возвратилась быстрее, чем целитель успел подумать о том, что стоило бы её проводить.
- Не возражаю, - пожал он плечами в ответ. – Подождите здесь.
Выйдя в коридор, Андерс направился в свою каморку возле задней двери, дабы забрать оттуда стул. Не заставлять же, в самом деле, изъявившего желание остаться в лечебнице посетителя сидеть на полу. Против присутствия близких пациентки целитель ничего не имел. Но кое-что во всем этом заставило его напрячься.
Значит, выставят стражу вокруг лечебницы? В случае, если пострадавшая стала жертвой покушения, в этом имелось рациональное зерно. Но надо понимать, что оцепившие здание вооруженные солдаты привлекут к себе ненужное внимание. Не исключено, что со стороны недоброжелателей пострадавшей – в том числе. Стоило ли так рисковать? Кем бы ни были враги загадочных ночных гостей, Андерс очень не хотел, чтобы они стали и его врагами тоже. Как не хотел он подставить под удар Марка, Децию и кого-либо из пациентов. У Андерса хватало собственных недругов, чтобы обзаводиться ещё и чужими.
Этот вопрос нужно было обговорить.
- Пожалуйста, - возвратившись, целитель пододвинул эльфийке стул, устало скрипнувший при этом передними ножками по полу. Несколько секунд он помолчал, глядя на собеседницу, собирая в уме аргументы, прежде чем затронуть более важный в данный момент вопрос. – И… скажите, не могли бы ваши охранники следить за безопасностью скрытно? Караул привлечет зевак, пойдут слухи, и последствия у этого могут быть гораздо серьезнее, чем кажется сейчас. Но на чужеземцев в штатском, пусть и при оружии, никто не обратит внимания. Незнакомцы здесь не в диковинку. Новый корабль – новые лица.
Одно время Андерс сам успешно пользовался этим.
Отредактировано Anders (2016-12-31 02:21:46)
Стул Лавеллан подвинула дальше, неловко отпустив при этом край плаща, едва не соскользнувшего с худеньких плеч. Немного ближе к койке и вплотную к стене, чтобы была возможность прислониться к ней боком, держа в поле зрения и Кассандру, и представившегося Йоханнесом целителя.
- Эллана, - сухо отозвалась она, деятельно и неуклюже устраиваясь поудобнее: натянула сползшую ткань, стараясь закрыть прежде всего увечье, а затем уже все остальное, подобрала под себя босые ноги, и только тогда утомленно привалилась плечом к стене, всем этим обстоятельно продемонстрировав, что намерена провести тут как минимум всю ночь. Сколько потребуется.
- Не волнуйтесь, мои люди знают, как не привлекать к себе лишнего внимания. Петер останется здесь в приемной, еще трое рассредоточатся вокруг.
Знают. Привыкли.
Вестница не любитель почетных караулов и сопровождения из вереницы солдат в сияющих, что новый соверен, доспехах. Никогда не была. Ее шпионская сеть, не такая сработанная и обширная, как птичник Лелианы, накрыла часть Минратоса и медленно расширялась, выходя за пределы города. За веточкой мира в видимости посольской миссии, Лавеллан пока еще надежно скрывала плащ и кинжал - надежно лишь потому, что поиски ее мало были связаны с политическими трениями и войной, бушующей на северных границах. И все же.
Разведчица Эрмина, ловкая и легкая для человека, наверняка найдет себе позицию где-нибудь повыше, еще пара солдат отыщет себе место в переулке рядом и через улицу, откуда прекрасно просматривается и клиника, и дорога, ровной полосой протянувшаяся через торговый квартал. Ночь стремится к самым темным, опасным предрассветным часам, и нужно быть начеку.
Она сразу же посчитала необходимым пояснить, пытливо разглядывая мага из полумрака слабо светящимися зелеными огоньками. И взгляд этот был почти осязаем - он прощупывал, наугад, осторожно. Она отвыкла доверять незнакомцам, доверять кому-то, кроме горстки тех, связь с кем проверило и закалило время.
Но он ведь помог Кассандре, верно?
- Напавший на нас был один, но мне не хочется рисковать. Кассандра еще слаба, да и я сейчас не самый надежный боец, - она рефлекторно, едва заметно, дернула левым плечом, - Нас подвела беспечность. Если бы нас не застали врасплох, нам ничего бы не угрожало. Хотелось бы, чтобы так дальше и было.
И даже не смутилась.
С ее-то послужным списком сложно не превратиться в параноика.
Было и другое - интерес.
- Вы коснулись Тени, чтобы исцелить ее. А Тень коснулась вас. Я права?
В возражениях не было смысла. Если телохранители эльфийки сработают незаметно, их присутствие не сделает хуже. И, возможно, не будет лишним. Но лучше бы их помощь не потребовалась вовсе.
Андерс почти не сомневался в том, что в случае нападения отстоит лечебницу, сумеет защитить себя и постарается – остальных. Но после ему вновь придется бежать, как можно быстрее и дальше от Тевинтера. Седь тогда его сущность раскроется, всем станет ясно, что он намного опаснее, чем кажется. Не тот мирный целитель, за которого себя выдает. А эту тайну Андерс хотел бы унести с собой в могилу. Эльфийка, вон, и без того косится на него с подозрением. Будто поймать на продаже запрещенных трав собирается. Впрочем, для того, кто давеча пережил покушение, излишние осторожность и подозрительность – нормальное явление.
Согласно кивнув, Андерс выпустил кошку обратно на кушетку, где та тут же устроилась у бедра пациентки, прильнув рыжим боком к пропитанной кровью брючине. Целитель так и оставил бы их втроем до утра – эльфийку, кошку и пострадавшую, - если бы прозвучавший вопрос не заставил его задержаться.
Он перевел взгляд на эльфийку, не пытаясь даже скрыть свое удивление – не каждый день ему задают подобные вопросы. По правде сказать, впервые. Тень коснулась его? Скорее, взяла за горло. Только не сейчас и не здесь, много лет тому назад, за тысячу миль от Тевинтера – и с тех пор её частица всюду была вместе с Андерсом.
Выходит, эльфийка так странно на него косилась, потому что почувствовала это? Впрочем, она ведь не спросила ничего лишнего. И не заподозрила, возможно. К чему он раньше времени запаниковал? Словно совершил что-то запретное.
- Можно сказать и так, - после заминки отозвался Андерс, не сочтя нужным лукавить. Можно обмануть самый дотошный ум, но нельзя – ощущения. А она почувствовала касание Тени, заметное даже не каждому магу, и попытка уйти от ответа могла вызвать у неё вопросы.
Кто же она такая, эта Эллана? Андерс обвел её изучающим взглядом. Узоров на лице, какие носили Мерриль и Веланна, нет – видимо, городская. Магесса, но не целительница – иначе не обратилась бы сюда за помощью.
- Состояние вашей спутницы было критическим, - спокойно пояснил он, - и какое-то время её жизнь поддерживал дух, призванный мной из Тени.
И, все же, любопытство, которое сгубило кошку, грозило когда-нибудь сгубить и Андерса.
- Вам показалось это странным? – из желания уточнить, что на самом деле имела в виду Эллана, поинтересовался он.
Странным?
На юге духовных целителей и воинов до последних лет приравняли бы к одержимым - слишком уж велико недоверие и страх андрастианского мира перед обитателями Тени. У долийцев иначе: нет духов, нет демонов, добра или зла там, на тропах Запределья. Есть эльгар, и песни их - лишь отражения мира, к которому они льнут через Завесу.
Эллана мягко покачала головой.
- Нет, - просто ответила она, - Редким и заслуживающим интереса. Эльгар, те, что соглашаются безвозмездно помогать людям, не связываются с кем попало, они тянутся к близкой им добродетели.
Как и те эльгар, которых люди зовут демонами. Только не добродетели тот свет, на который они летят, как мотыли. Отчаяние тянет к себе Отчаяние.
Голос долийки ровен, полон тихих, размеренных нот. Беззлобного, чуть прохладного, спокойного интереса.
В такие моменты она так явственно напоминала сама себе Соласа, что по спине бежал холод.
Вестница удивляла не первого мага здесь, в Тевинтере, как когда-то удивляла Вивьен и Дориана та недоступная для них магия, которую Солас самостоятельно сумел обуздать, знания, которыми не владел ни один из них. Неделю назад - приглашение посетить лекцию в Круге Минратоса, до того - прием в Магистрариуме, где интересовались Разрывами куда больше, чем дипломатической миссией.
Чувство Завесы притупилось. Теперь, когда Якоря нет, Лавеллан дальше от кромки воды, на глубине. Но Тень и сейчас шлейфом тянется за ней. Завеса, как тонкая до прозрачности жемчужная сеть, вьется вокруг, наброшенная, будто невод, на землю и небо, она идет рябью и стягивается, стоит нащупать и поймать одну нить, чтобы намотать ее на руку и вытянуть в материальный мир нужный предмет. Дернуть и порвать, чтобы в ушах снова зазвучал звук рвущейся ткани.
Она так и не смогла объяснить тевинтерским студентам, как именно это работает.
Якорь дал Лавеллан понимание, но едва не затребовал жизнь в оплату.
- Раньше я не встречала таких магов. Только слышала о них.
- Немудрено, - Андерс развел руками. - Немногие маги выбирают путь духовного целителя, и за ними бдительно следят… - ненароком оговорившись, он запнулся, но быстро поправил самого себя, - следили, пока существовал Круг.
В то, что Кругов больше нет, до сих пор верилось с трудом. То, что человек, вырвавший с корнем, подобно сорняку, эту давно изжившую себя традицию, действовал от имени церкви, казалось странным вдвойне. Но, как бы там ни было, мир менялся. И, похоже, что к лучшему. Магам перестали затыкать рты, их услышали и дали им свободу.
Не к этому ли они со Справедливостью стремились?
Пройдя немного вглубь комнаты, Андерс остановился, облокотившись об оконную нишу, разглядывая сквозь стекло давно опустевшую улицу. «Тянутся к близкой им добродетели?» - мысленно повторил он слова эльфийки. Странно, но ему не приходило в голову взглянуть на их со Справедливостью сосуществование с такой стороны. В согласии духа разделить с ним тело и цель Андерс видел дружескую руку, личное неприятие угнетения магов, желание все исправить. Возможно, он чересчур очеловечивал Справедливость, приписывая ему несвойственные духам мотивы, в то время как тот всего-навсего разглядел за эгоизмом и трусостью мага то, к чему стремился сам, и предоставил ему аванс в виде своего доверия.
Но, если так, то зачем Справедливость вернул его к жизни? Не подавил окончательно, хотя мог? Неужели до сих пор чувствовал нечто родственное?
Андерс ведь даже об отмщении давно не помышлял.
- Вижу, вы понимаете духов, - вслух отметил Андерс. Эллана рассуждала о тех, кого именовала «эльгар» и о Тени слишком уверенно и спокойно, чтобы подумать, будто она не знает, о чем говорит. – Где вы этому научились?
В Круге принято было считать, что наиболее часто с обитателями Тени контактируют духовные целители и маги крови. Но Эллана – из эльфов. О том, что они иначе смотрят на Тень и её обитателей, чем люди, Андерс слышал ещё от Мерриль, но не прислушивался тогда к ней, принимая её заявления об общей природе демонов и духов за нелепую попытку оправдать тот риск, которому она подвергала себя и остальных.
- Или это всем эльфам свойственно? – через плечо обернувшись на собеседницу, поинтересовался целитель.
Может быть, эта встреча неслучайна, и за свою помощь обреченной на смерть от яда женщине Андерс имеет возможность получить гораздо больше, чем просто плату от Марка за проделанную работу – знание. Ведь он все ещё не терял надежды избавиться от одержимости и вернуть Справедливости свободу.
- Полагаю, что здесь, в Тевинтере, их еще меньше. Те эльгар, что не желают зла людям, не имеют дел с магией крови.
Лавеллан представила, как скривилось бы сейчас, будто от укола, красивое лицо Дориана, и неловко отвела глаза.
Ей нравилось здесь, и она понимала, отчего Дориан так любит свою родину и так радеет за нее. Тевинтерское солнце греет ласково, кромка воды на диких пляжах у города искристо-чиста, и люди здесь такие же, как в любом другом большом городе - и плохие, и хорошие, но там, за дверями богатых домов, где довелось цеплять на лицо фальшивые улыбки, она чувствовала едва различимые запахи крови и земли.
Земли, думалось Эллане, той, где лежат тела.
Крови, той, которой заплатили по счетам за силу, золото и власть.
Вот ведь как получилось. Круги здесь целы, как было всегда, выполняют свою, формальную цель. Юные тевинтерцы учатся, выходят на Истязания против очередного Желания с губами сладкими, как виноградный сок, вырвавшись из его объятий, получают диплом и выходят в законные свободы. И пытаются забраться повыше. По головам.
- Эльфов? - Лавеллан вскинула рыжую бровь, не сдержав ухмылки. Представила реакцию Сэры на подобное заявление. Уши смотрят в тень - так она когда-то шутила? - Нет, дело не в этом. Мне доводилось звать близким другом одного из эльгар, и моим наставником был эксперт по Тени.
Сказала это сухо, сдержанно, будто бросила крошки на стол. Поразившись сама, как много оставила за этими словами.
На плечах у нее все еще белели застарелые рубцы от длинных, волосатых паучиьх лап, вытягивающихся, будто щупальца, из скрюченной спины Страха. Гнев облил жидким огнем целую, правую руку, на ней оставались рваные островки из загрубевшей красновато-белой кожи. Она вспомнила, как кланялась перед Господством, чувствуя себя столь же до смешного нелепой, как и на скайхолдском троне, и улыбалась сквозь слезы Состраданию. Фантомное эхо шагов легиона убитых демонов все еще слышится там, по ту сторону, а тот, кто создал Завесу, тенью навис над головой.
Эксперт по Тени. Защитница, как же тошно.
Тень коснулась и Лавеллан тоже. И тоже изменила.
- Ваш друг - что это за сущность?
Молча кивнув в ответ, Андерс вновь повернулся к окну. О неприязни добрых духов к магии крови он знал не понаслышке. И всецело разделял их мнение.
И, все же, духи не сторонились Тевинтера совсем. С одним из них Андерс столкнулся буквально на днях, и принял бы за местного сумасшедшего, если бы тот не явился перед ним из ниоткуда и попыткой вмешаться в его сознание не разбудил Справедливость. Дух, имеющий собственную форму – впервые целитель сталкивался с подобным. Обычно гости из Тени вселялись в объекты материального мира. Интересно было бы узнать мнение Элланы на этот счет, как выдастся случай. Пока же разговор свернул в несколько другое русло.
Не сейчас, так позже, Андерс ожидал услышать этот вопрос.
- Дух Справедливости, - ответил он эльфийке. Спокойным, будничным тоном, словно говорил не о сущности, союз с которой оказался разрушителен для каждого из них и для мира в целом, а представлял давнишнего друга.
Дух Справедливости. По крайней мере, был таковым, прежде чем изменился. Но Андерс не собирался озвучивать все подробности. Равно как и утаивать больше, чем требовалось. Скрытность рождает ненужные подозрения. Да и почему бы не рассказать начало своей истории тому, кому дружба с духом понятна?
- Сказать по правде, не я призвал его в этот мир, - задернув шторы, Андерс отошел от окна и прошагал к центру комнаты вдоль стоящих у стены стеллажей с лекарствами и инструментом. – Он сам преодолел Завесу – там, где она истончилась достаточно для этого. Тогда и произошла наша встреча. А кем был ваш друг? – в свою очередь спросил он, раз Эллана прежде упомянула о своих дружественных отношениях с духом.
Отредактировано Anders (2017-01-04 21:50:06)
- Понимаю. Такое случается намного чаще, чем мы можем себе представить. Особенно после прорыва Завесы.
Странно все-таки. Странное место и время для подобного разговора.
Вестница Андрасте в этих землях - даже не посол, а попросту южная диковинка, на которую смотрят будто на экспонат в музее. Интересуясь необычной для местных ученых умов магией, тем, что из себя представлял Якорь. Что уж говорить о чем-то живом, разумном, но не до конца понятном, привыкшем к другой плоскости существования, другим правилам. Ум магистра Павуса гибче, чем у многих его соотечественников, и со временем он смог увидеть в эльгар нечто большее, чем аморфный конструкт Тени, но здесь это мнение разделяют немногие. Здесь нормально призывать и привязывать в этом мире духов, использовать их как магических слуг, и уничтожать, если мир вокруг исказит их природу.
Только сейчас это претило. Каждый раз, когда доводилось подумать о Коуле, и о том, как сам он паниковал перед перспективой быть привязанным к кому-то без его на то желания. Здесь бы многие говорили о нем как о неодушемленном предмете. О любом из таких как он.
"Коул был" - сказал о себе сам дух, до поры неспособный даже понять, что он такое на самом деле.
- Сострадание.
Полуулыбка на долю секунды. Лавеллан прислонилась затылком к стене и, прикрыв глаза, испустила вздох. Она не видела его уже больше полугода, но так же четно помнит его изможденное, как у больного на смертном одре, лицо. И свои собственные прощальные слова.
"Ma melava halani. Dara. Sathan."
В памяти странная горечь. Совестливая, но с пониманием того, что хотя бы здесь не сделала ошибки.
Лавеллан продолжила почти сразу же, тихо, и тон ее казался почти сонным - но в то же время охотно.
- Я встречала и других. Господство и Мудрость. И еще больше не столь дружелюбных. Но, боюсь, большая часть моих знаний ограничится тем, что мне успел рассказать мой наставник. Он был знаком с множеством духов. Рассказывал даже, что однажды встретил эльгар, который не мог вспомнить собственного имени. Потому что люди забыли то, чем он когда-то являлся.
Смешно, но даже эти пересказы - неизмеримо больше, чем может рассказать любой маг. Долгие часы бесед, которые помнятся так ярко и четко, будто записаны в памяти.
Но это до странности не беспокоило. Не доводилось еще делиться этими знаниями точно так же, как их разделили с ней. Помнилось, как сама слушала когда-то, промерзая до костей на заледенелой поленнице в Убежище, и зябко запахиваясь в куртку с чужого плеча, но не желая уходить, потому что жажда до знаний была сильнее холода. Потому что впервые слышала подобные вещи.
Со слов Элланы получалось, что миры по обе стороны Завесы связаны и способны влиять друг на друга, раз вслед за людьми о своей сущности позабыл и дух. Хотя казалось странным, что вместе с тем он не прекратил своего существования. Раньше Андерс полагал, что духи олицетворяют лишь существующие понятия. Выходит, обитатели Тени могут не только исказиться, но и забыть о том, кто они есть. Даже и не скажешь, что хуже.
Справедливость, изменившись, тоже забыл, кем являлся до этого и для чего существовал. Приняв личную ненависть Андерса к Кругу и политике церкви в отношении магов за объективный и единственно верный взгляд на ситуацию, под давлением гнева, подпитываемого болезненной жаждой справедливости, он исказился. Непримиримостью, яростью и неразборчивостью в методах стал больше напоминать Месть.
Почти пятнадцать лет минуло с тех пор. Но лишь недавно Андерс перестал сожалеть об этом, просто приняв неизбежное и смирившись. Сделанного не воротишь. В сожалениях мало толку – они, в основном, мешают двигаться дальше, заставляя думать о том, что ты сделал не так в прошлом вместо того, чтобы искать способ исправить что-то сейчас. Чувство вины давит на плечи, загоняет в угол, заставляет опускать руки вместо того, чтобы делать что-то для её искупления.
Он пытался одолеть духа внутри себя или примириться с ним. Желал смерти, чтобы Справедливость смог, наконец, обрести свободу. Всё перечисленное оказалось Андерсу не по силам, но неудачи подтолкнули его к поиску лекарства от одержимости. Не с целью что-то наладить – поздно пытаться перечеркнуть прошлое и начинать новую жизнь. Поздно и несправедливо по отношению к тем, кого зацепила и перемолола развязанная Андерсом борьба. Он хотел лишь вернуть Справедливость туда, откуда тот появился, и где снова сможет стать прежним. А после того, как дух, поддерживающий жизнь в этом теле, отправится в Тень, Андерс тоже оставит этот мир.
Пожалуй, это единственный шанс для них обоих обрести покой.
Порой Андерс задумывался о том, чтобы наложить на себя руки, но всякий раз ему недоставало на это храбрости. Смерть уже не пугала. Но от мысли о возможности снова быть возвращенным к жизни всё внутри сжималось от страха.
Возможно, Эллана или её наставник знали способ возвратить духа в Тень. Стоило аккуратно выспросить у неё об этом. Но позже. Когда выдастся случай. Сейчас не время и не место. Может, Андерс и испытывал доверие к её знаниям, но не к ней самой. Он с осторожностью относился к новым знакомствам и старался обрывать все контакты с теми, кто узнавал о его одержимости.
А пока у целителя имелись другие вопросы, интересующие не менее. Задавать которые было при этом не опрометчиво и не опасно.
- А о духах, воплотившихся в этом мире, ваш наставник ничего не рассказывал? – не став ходить вокруг да около, поинтересовался Андерс. – Не вселившихся в предмет или чужое тело, а имеющих собственное. Осязаемое.
Ведь тот парнишка в лохмотьях ему не примерещился. И сомнений в его природе, в общем-то, не осталось. Но Андерс сталкивался с подобным впервые. Даже Справедливость, покуда жил в мертвом теле Серого Стража, опасался развоплощения. А этот показывался и исчезал, словно это было естественным.
Отредактировано Anders (2017-01-09 03:40:13)
Вопрос был неожиданным.
Лавеллан, казалось, оживилась от легкой полудремы, в которой говорила до этого. Оторвала голову от стены, немного выпрямилась и с любопытством наклонила голову.
- Вы с подобным сталкивались? Судя по всему, это редчайший феномен, но это возможно.
Не дожидаясь ответа, она немного поерзала на месте, и заговорила. Спокойно и обстоятельно, будто лектор перед аудиторией. Как говорила всего несколько дней назад перед молодыми магами Минратоса, демонстрируя им свое магическое искусство.
- Несколько лет назад в Белом Шпиле жил мальчик по имени Коул. Совсем юный маг, которому не было и двадцати лет. За провинность или попытку бежать - сейчас неизвестно, но храмовник превысил полномочия, заточил его в подземелье и оставил там умирать. Никто больше не знал об этом. Коул кричал и звал на помощь, но люди не слышали его. Зато услышал дух. Сострадание потянулось к нему, отозвавшись, но не смогло помочь. Дух остался рядом и разделил мучения Коула до самого конца. А когда мальчика не стало, дух настолько сроднился с ним, что уже не смог отделить свое собственное "я" от погибшего Коула. Не знал, где начинается Сострадание и заканчивается маг. Он воплотился в материальном мире в виде этого мальчика, и еще долго не знал, дух он или человек.
Она могла - и даже хотела - рассказать больше. О том насколько дорогим товарищем стал ей этот эльгар, как горько было расстаться с ним, пытаясь защитить от собственной боли, которую ему не под силам исправить, и какой удивительный у духа может быть взгляд на окружающий мир.
Это показалось излишним. В конце концов, она разговаривает с человеком, который находится в тесном контакте с духом. Кому это понять лучше, чем ему?
Вместо этого эльфийка изогнула уголок рта в полуулыбке и все тем же размеренным тоном подытожила:
- Тень крайне пластична. Она подчиняется не только сильной воле при чтении заклинаний, ее формируют наши эмоции, память и желания. Недаром говорят что мысль материальна. Существование Коула феномен, но он лишь подтверждает эту теорию.
Плечом оперевшись о дверной косяк и прислонившись к нему головой, Андерс слушал молча, не перебивая. Мало-помалу его начинало клонить в сон – накопившаяся за день усталость давала о себе знать. Но прерывать разговор на середине целителю совсем не хотелось. Он ловил себя на мысли, что впервые встречает собеседника, действительно способного понять его. Понять умом, а не посочувствовать или осудить, не представляя на деле предмет разговора.
История друга Элланы была трагична. Вряд ли кто-то сумел бы остаться равнодушным, даже выслушав её вскользь, без подробностей и оценок со стороны. Андерс, вот, не остался. Слишком много болезненных и глубоко личных для него вопросов она затрагивала. Выходит, зло, причиненное храмовниками этому миру, сумело проникнуть даже сквозь завесу и коснулось духов. Множество магов сгинуло в стенах Круга, подобно Коулу. Хотелось верить, что это осталось в прошлом, и все жертвы – церковной тирании и личной борьбы Андерса – не были напрасны.
Однако речь сейчас шла не об этом, и Эллана в своем рассказе опустила главное.
- Надеюсь, теперь с вашим другом всё хорошо, - с неподдельным сочувствием заметил Андерс, - что он вспомнил, кто он есть, и счастлив быть собой.
По собственному опыту он знал, каково это – не видеть черты, за которой заканчивается твоя личность и начинается совершенно иная. Для целителя эти границы размылись давно. Чувствовал ли то же самое Справедливость, ощущал ли разницу между собой и Андерсом? Или, как Коул, потерялся среди чужих суждений, воспоминаний и чувств? Об этом Андерс не задумывался прежде.
Возможно, в чем-то два этих примера были похожи. С той лишь разницей, что Справедливость существовал в этом мире в чужом теле, а друг Элланы принял облик человека, которому не смог помочь. Интересно, в кого же тогда воплотился недавний гость Андерса?
- Дух, которого довелось повстречать мне, тоже имел человеческий облик, - со своей стороны поддержал тему целитель. – Не скажи он мне того, о чем никто, кроме меня, знать не мог – я ни за что не догадался бы о его природе, так сильно он походил на простого беспризорника. Даже шляпу носил – совсем, как человек.
Отредактировано Anders (2017-01-18 23:13:06)
- Следовало знать, что он не покинет меня так просто. Что будет поблизости, - прикрыв на секунду глаза, Лавеллан со вздохом улыбнулась, - Если он позволил вам помнить себя после первой встречи, значит, что он встретится вам снова - обычно он сразу же заставляет людей о себе забыть. Пожалуйста, не сердитесь на него и не гоните. Он бескорыстен в своем желании помочь. И чаще всего помочь способен.
Замолчав, она нахмурилась в пустоту.
Коула невозможно пленить магу, его не смог привязать даже древний тевинтерский магистр, возомнивший себя божеством. Его защищают чары амулета, что дал Солас, стало быть не стоит бояться, что он попадет здесь в беду, но как оставаться за него спокойной? После того, как сама велела уйти. Он читает души как свитки, он способен быть скрытным как никто другой, и даже увидевшие его о нем зачастую не помнят, но это Минратос, город, где царит коварство и злая воля в самой сердцевине. Коул бывает наивен, как ребенок. В своем понимании человеческой натуры через боль, он способен пропустить что-то важное. Что-то, что может завести его в беду.
Занятно, но старшим товарищем стал для нее каждый из соратников времени Инквизиции. Каждый - кроме Коула, которого Лавеллан всегда видела покровительственно, будто дитя. Сложно сейчас не чувствовать себя за него в ответе. За всех, кого она успела полюбить, как новую семью, но кем продолжает рисковать по сей день.
Сонную тишину прервали, неожиданно, почти грубо - Петер несколько раз бухнул кулаком в дверь, и, не дожидаясь разрешения, заглянул внутрь с видом обеспокоенным и, одновременно, сконфуженным.
- Иния передала вам одежду, Вестница. Сидите-сидите, - тихо пробасил марчанин, и, бросив сдержанно-подозрительный взгляд на Андерса, поднес уже спустившей ноги на под эльфийке объемный сверток, - Эрмина принесла вместе с докладом - наши дозорные заняли позиции вокруг.
- Спасибо, - сухо поблагодарила эльфийка, неуклюже перехватывая сверток. Нащупала скрытой под плащом ладонью что-то твердое и острое, и нахмурилась, - Снова она сует мне туфли. Еще и на высоком каблуке.
Петер по-отечески улыбнулся, разведя руками. В комнатенке рослый, широкоплечий мужчина выглядел будто медведь, забившийся в слишком тесную берлогу. Он и сам это понимал, поэтому неуклюже на вид, но очень осторожно, чтобы ничего не задеть и не опрокинуть ненароком, попятился назад, к двери.
- Искательница поправится? - грубовато, но тихо, опасаясь потревожить спящую, спросил он.
С недоверчивым прищуром Андерс посмотрел сперва на вошедшего охранника, затем на Эллану.
Это было похоже на неловкую шутку. Присказку в духе: «Приходят в заурядную лечебницу в иностранном квартале Вестница Андрасте и Искательница Истины и говорят: «Добрый вечер. У нас мания величия и синдром поиска глубинного смысла». Услышь Андерс от того же Марка, что средь его клиентов затесалась Вестница – в жизни бы не поверил. Но сейчас было глупо отрицать очевидное.
- Поправится, - утвердительно кивнул целитель, когда схлынула первая волна недоумения.
Андерс все ещё не доверял Церкви и критично отнесся к слухам о появлении Вестницы ни много, ни мало – самой Андрасте, сотрясшим Тедас несколько лет назад. Он прекрасно знал, как любит народ вешать ярлыки, превращая личность в живой символ. А что потом? Герой Ферелдена – изгнан из Орлея с другими Серыми Стражами, будто не было ни Мора, ни Архидемона, от которых он защитил эти земли. Защитницу Киркволла подвинули с кресла наместника, и её дальнейшая судьба, несмотря на многочисленные людские перетолки о её деяниях, оставалась неизвестна. Говаривали даже, будто какое-то время она содействовала Вестнице. О последней же Андерс знал не так много – помимо перечисленного то лишь, о чем судачили по трактирам даже ленивые. Слышал, будто она избрана самим Создателем, но при том – эльфийка из долов, о ее необычном даре закрывать разрывы в Завесе и ещё много всяческой дивной хрени, правдивость которой вызывала сомнения.
Впрочем, в данный момент это роли не играло. Для равнодушного к титулам Андерса, в целом, не было разницы, Вестница Эллана или нет. Он вел себя, как подобает целителю и в меру сил проявил радушие – стул, вон, принес, свой собственный, между прочим. И причин как-то менять свою линию поведения он не видел. Но, стоило отдать Эллане должное – несмотря на громкое прозвище и всенародную славу, она была сдержана и скромна. Не начала с порога отдавать распоряжения, не выдвигала сверхъестественных требований, не принуждала чистить ей виноград и массировать заостренные уши. Это располагало к ней и вселяло уважение. Хотя, возможно, она сделала это не из природной скромности, а из желания сохранить инкогнито, о чем Андерс и решил осведомиться:
- С утра сюда придут другие работники и пациенты, и скрыть от них ваше присутствие не получится. Но вашу личность я сохраню в секрете даже от владельца клиники, если пожелаете, - желание остаться неузнанным целитель легко мог понять. Поэтому не стал бы рассказывать каждому встречному, как оказал помощь одной из соратниц Вестницы. Повышенное внимание к ним закономерно привлекло бы повышенное внимание и к Андерсу, чего ему вовсе не хотелось. – Если моему слову вы не доверяете, я готов подписать документ о неразглашении.
А то еще чего, недоброжелатели закидают Вестницу гнилыми помидорами, а сочувствующие порвут на сувениры. Нет. Не в его смену.
- И… мне вас оставить? – вежливо поинтересовался он, коротко кивнув на свиток с одеждой.
Отредактировано Anders (2017-01-20 20:54:25)
Совместно с Элланой Лавеллан
- Это правда требуется? - мягко спросила Лавеллан целителя, не сдержав улыбки, - Я буду вам признательна, но не нужно никаких расписок. Не думаю, что кому-то здесь нужен лишний шум.
Здесь не Вал Руайо, и религиозного экстаза у андрастианской черни в ответ на свое появление можно не ждать, и все же любопытных зевак всюду хватает. Не хотелось бы, чтобы кто-то совал нос в окно и задавал ненужные вопросы.
- Да, пожалуйста, - кивнула эльфийка на предложение, и, отвернувшись, принялась разворачивать сверток.
Чужие шаги выдернули разум из смутного и беспокойного сна. Кажется, это был голос Петера?
Сейчас было намного лучше – и всё же, когда Кассандра попробовала приподняться на локтях, голова поплыла кругом. Всё ещё слаба. Непростительно слаба… Рыжая кошка вновь запрыгнула на кровать. Пламя свечей отразилось в её круглых золотистых глазах, и она, осторожно принюхавшись к незнакомой пациентке своего хозяина, улеглась рядом и ласково замурчала, словно уговаривая женщину не гневаться на саму себя.
Кассандра потёрла веки и попыталась сфокусировать взгляд – видит Создатель, при таком неровном освещении это было непросто.
- Ты… в порядке? – негромко спросила она. – И где мы сейчас? Этот целитель… он ведь маг? Марчанин?
Она хотела знать детали, несмотря на то, что ответ был довольно очевидным – сквозь забытье Кассандра слышала обрывки их с Элланой беседы. Может быть, ей почудилось, но несколько раз в её словах она слышала Соласа – они прозвучали с той же самой вдумчивостью и пониманием глубинной сути вещей. Заметила ли это Лавеллан за собой?
За полгода так и не научившись быть однокрылой птицей, эльфийка силилась завязать рубаху у ворота, придерживая один из шнурков зубами, когда услышала за спиной голос.
- Да что со мной-то случится, - попытка отшутиться - вялая и неубедительная, - Финн привел нас к духовному целителю. Марчанин... или ферелденец. Он работает здесь на других людей. Повезло, что Финн его знает. Как ты себя чувствуешь?
- Хвала Создателю… - Кассандра попыталась улыбнуться в ответ. – У меня до сих пор в голове не укладывается, что произошло и… - вспомнив, как близко на этот раз ощущалось дыхание смерти, она замолчала, поджав губы, - …и как мы с этим вообще справились.
Вновь опустив голову на подушку, Кассандра провела рукой по рыжей шелковистой кошачьей спине.
- Далеко же его занесло, - задумчиво произнесла она. Духовный целитель – тогда, вероятно, из Ферелдена. Ещё один маг, чей привычный уклад жизни в Круге в одну секунду сломал раскол в их сообществе, или в целом верные, но поспешные реформы Виктории?
- Я не спрашивала, - слегка виновато ответила Эллана, подходя и опускаясь рядом с койкой на пол, - Больше говорила про духов. Он, кажется, встретил где-то здесь Коула.
Что ж, Кассандра не удивилась – она не верила, что Коул просто так оставит своих друзей. Ведь он напоминал ей об Энтони и о времени, проведённом с ним, под его защитой, всякий раз, когда она забывала о том, что она тоже обычный человек, со своими слабостями и печалями, и пыталась взять на себя слишком много. А ведь рядом были и те, кому помощь доброго духа была нужнее.
- Здесь, в Минратосе, многим нужна его помощь. Наверное, и мой спаситель – не исключение…
- Как бы не попал в беду, - положив подбородок на край койки, Лавеллан вздохнула в ответ, слепо глядя на свернувшуюся рыжим клубком кошку, сонно урчащую у Кассандры под боком, - Он ведь не просто так именно здесь.
Резонно – если уж бывшие столпы Инквизиции сегодня сами попали, то чего уж говорить духе, так мало знающего о мире по эту сторону Завесы, но так остро чувствующего чужую боль?
- Он ведь пошёл за тобой? – тихо спросила Кассандра, повернув голову. Зря, наверное – она ведь и сама видела, как сегодня Лавеллан словно хотелось стать тенью себя-вчерашней. Видела, и ничего не могла с этим сделать.
- ...Возможно. Я сказала ему уйти после Священного Совета, но, выходит, что он был поблизости, - немного помолчав, кратко отозвалась эльфийка, - Попробуй поспать. Целитель сказал, что тебе нужен отдых. Я буду здесь, пока не поправишься. А там и сама с ним поговоришь.
Кассандра хотела, было, возразить, но промолчала, вспомнив о том, благодаря кому была всё ещё жива. Просто один раз промолчать и принять эту заботу – такая, в сущности, малость.
- Ещё один вопрос… - почесав кошку под шеей и ощутив, как её плохо слушаются пальцы, произнесла она, - сколько мне придётся пробыть здесь? Он сказал?
- Ближайшие сутки... или несколько, - попытавшись улыбнуться, Лавеллан возобновила сражение с шнуровкой на вороте, не поднимаясь на ноги, - Он вывел яд. Наверное, осталось только восстановить силы. Надолго не задержишься.
Кассандра вздохнула: двое суток будет уже слишком много. Создатель! Сколько времени Лавеллан теряет из-за неё. И всё же она понимала, что в своём нынешнем состоянии будет лишь обузой для своих товарищей, а значит, придётся соблюдать режим и все врачебные предписания лишь для того, чтобы быстрее встать на ноги.
- Что ж… времени для разговоров будет достаточно.
Отредактировано Cassandra (2017-01-23 20:56:36)
Одни просыпаются с первыми лучами солнца, другие с пением петуха, третьи – под крики животины в стойлах. А Андерс же просыпался под кошачий шкрёбот. За месяцы, проведенные в Тевинтере, он успел обзавестись четвероногими хвостатыми друзьями. Насовсем в лечебнице обосновались только две. Но к завтраку и ужину неизменно собиралась вся компания, сообщая о своем присутствии скрежетом когтей по двери – рыжая и серая со стороны коридора, остальные с улицы – и звонким, мелодичным мяуканием. Все-таки, кошки – не только во всех отношениях приятные, но и полезные звери. Не дают проспать начало рабочего дня, например.
Сев на кровати, Андерс размял затекшую шею. Спать после внепланового ночного визита пациентов хотелось, конечно, не больше, чем жить, но явно сильнее, чем заниматься делами, уж точно. Если бы только обязанности всегда совпадали с желаниями…
Наскоро одевшись и зацепив волосы, целитель проигнорировал пока ожидавших под дверью четвероногих гостей и вышел в коридор, отметив между делом, что сегодня будить его к завтраку пришла только рыжая кошка. По пути он заглянул к пациентке, чтобы удостовериться, все ли с ней в порядке. Та крепко спала – дыхание её было ровным, пульс в норме. Вестницы подле кровати больной не оказалось. Очевидно, проснувшись с утра пораньше, она отправилась по своим делам или просто решила прогуляться, и даже храпевший на скамье в коридоре охранник не заметил её ухода.
Дальнейший путь Андерса лежал в святая святых этого места – на кухню. Ей служило расположенное в торце здания небольшое помещение со столом, умывальником, печью да парой шкафов. Готовили там не только пищу для остававшихся под наблюдением пациентов и работников, когда приходилось задерживаться в лечебнице, но и различные снадобья, приобрести которые в лавке предлагала потом посетителям Деция.
С порога целителю открылась довольно занятная картина. По полу были разбросаны глиняные осколки – должно быть, кто-то нечаянно столкнул с умывальника керамический водолей. Возле высокого кухонного шкафа присела на корточки Эллана – вот и обнаружилась первая пропажа, – заглядывая в щель между ним и стеной.
- Доброе утро, - дружелюбно поприветствовал её Андерс и, опустившись на одно колено рядом с эльфийкой, заглянул через её плечо за шкаф.
Там нашлась вторая пропажа – маленькая серая кошка буквально затекла в узкий зазор и сверкала оттуда своими огромными наивными глазищами на двуногих.
- Выманивать бесполезно, она пугливая, - пояснил целитель, прежде чем его успели о чем-либо спросить. – Оставьте ее, есть захочет – сама выберется, - будто бы в подтверждение собственных слов он выпрямился и отступил на шаг от шкафа. И предложил, просто из вежливости. – Раз уж вы здесь, не разделите со мной завтрак?
Такую серьезную девушку сюда привели явно не банальное любопытство и желание осмотреться в клинике. Андерс решил, что она – равно как и серая кошечка – пришла на кухню в поисках чего-нибудь съестного. И в этом не было ничего удивительного, учитывая, что она, скорее всего, ничего не ела примерно со вчерашнего вечера. Вот только сготовить сносный завтрак одной рукой ей будет непросто. Так почему бы не помочь? Не факт, конечно, что Вестнице придется по вкусу простой рацион целителей из рядовой лечебницы портового района, но все лучше, чем ничего.
Рыжая кошка, пришедшая следом за целителем, подпёрла рыжим боком умывальник, подобрав под себя лапы, искоса наблюдая за присутствующими.
Отредактировано Anders (2017-01-27 23:41:33)
Стук двери и шаги заставили Вестницу, слегка вздрогнув, поднять голову.
- Простите, я не хотела тут хозяйничать. Искала где можно умыться. Но мы, кажется, напугали друг друга.
Эльфийка сделала многозначительный жест в сторону осколков и сложила губы в извиняющуюся полуулыбку.
И правда - не валить же все на животное.
Эллана проснулась с рассветом, под чириканье здоровающихся с солнцем птиц и мяуканье за окном. Вырванная в цет и звук из серой чащи и нового витка бесконечной погони за волчьей тенью, исчезающей стоит к ней потянуться. Бодрости не было ни следа, лишь бесконечная разбитость да ломота, казалось, в каждой кости ее усталого тела. Но мерное дыхание спящей Кассандры да рассветная прохлада, окутавшая удивительно приятную в своей простоте комнату, придали Вестнице сил. Она отвыкла от этого так же, как отвыкла от дорожной жизни налегке до своего путешествия на запад, так, впрочем, и не сроднившись с упаднической роскошью снятого под ведением Дориана тевинтерского поместья.
Лавеллан вышла спустя минут пятнадцать, с трудом волоча ноги, надеясь плеснуть себе на лицо чистой воды либо в самой клинике, либо разыскав колодец где-нибудь на заднем дворе, но, зайдя в помещение, очевидно, служащее кухней и одновременно подсобным помещением, спугнула очередную кошку, забравшуюся на стол. Та, спрыгнув, и смахнула со стола кувшин, разлетевшийся по полу на десяток черепков. А за дверью, ведущей, видимо на задний двор, скреблись и требовали пустить внутрь и другие пушистые лапы.
- Это все ваши?
Она кивнула на уже знакомую рыжую кошку, спевшую свою кошачью колыбельную ночью им с Кассандрой, затем за затолкавшуюся между шкафом и стеной глазастую серую тень. Вспомнила выходку Коула, разложившего по углам людской в Скайхолде остатки хлеба - не он ли и на этот раз постарался?
С утра вид у нее был особенно жалкий - волосы спутанные, всклокоченные, вокруг глаз - темные круги. Рубаха и переданная Инией легкая черная накидка с золотым шитьем по краю поверх нее сбились, левый рукав безвольно болтается при движении. Темнота и свет свечей скрадывали это, теперь же, в ярком утреннем солнце, бьющем прямо в окно, эльфийка была будто чахлое деревце едва выживающее в засуху.
- С удовольствием. Я помогу, если позволите.
Она мало что может сделать одной рукой, но сидеть без дела - еще хуже.
- Можно мне одолжить у вас трав? Эмбриум, аралия, золотой корень и листья лимонника, буквально на одну чашку. Я завариваю и пью по утрам, чтобы быть в тонусе, у меня уже давно неважно со сном.
Лавеллан тут же осеклась, принявшись суетно собирать с пола черепки: вопрос "отчего тогда не пить сонные" напрашивался сам собой, а ответ на него дать было уже не так просто.
- За всех не скажу, - пожав плечами, улыбнулся Андерс на вопрос о его четвероногих друзьях, – но она, – он с нескрываемой теплотой посмотрел на рыжую кошку, властно наблюдавшую за передвижениями Вестницы по кухне, – действительно мой верный друг. Отношения с остальными же больше напоминают взаимовыгодное сотрудничество – я их подкармливаю, они позволяют себя гладить.
Позволяли, впрочем, не все. Некоторые даже не решались притронуться к еде в присутствии Андерса, опасаясь потерять бдительность. И, когда он приоткрыл заднюю дверь, чтобы впустить первых посетителей лечебницы, войти осмелились не все. Первым просочился в щель коротколапый, следом – трехцветка. Шуганный белый кот соскочил со ступеней и забился под крыльцом, ещё двое не двинулись с места. Целитель не стал нарочно зазывать их внутрь, однако дверь оставил приоткрытой, чтобы они и другие, опаздывающие к завтраку хвостатые тевинтерцы могли войти.
Просьба Элланы одолжить ей трав для бодрящего отвара после минувшей суматошной ночи не показалась Андерсу удивительной. Странным было лишь то, что бессонницей эльфийка, как выяснилось, страдала уже давно, но занималась устранением её последствий, а не причин. Это все равно что пытаться сбить вызванный воспалившейся раной жар, не попытавшись даже промыть её от гноя. Такое лечение не способствует выздоровлению – только страдания продлевает. Об этом стоило сказать ей прямо.
- Конечно, - кивнул Андерс, аккуратно проскользнув между столом и коротколапым котом к кухонному шкафу, - насчет лимонника обещать не могу – не помню, остался ли, а эмбриум и аралия растут у нас на заднем дворе, можете взять, сколько нужно. Золотого корня я принесу вам из лавки, когда закончим с завтраком. Но, знаете…
Он замолчал ненадолго, оценивающим взглядом обводя полки, словно не знал, что выбрать. На самом же деле выбор продуктов был невелик. Поэтому, не тратя понапрасну время, Андерс извлек из шкафа мешочек с крупой, пару луковиц и слегка подвядшую четвертину тыквы – отличная выйдет каша. Имелось ещё купленное ещё вчера молоко, но оно предназначалось отнюдь не для пациентов и их сопровождающих.
Серая кошечка тем временем выбралась из-за шкафа. Осторожно подкралась к Эллане, вытянулась вперед, приподняв переднюю лапку, робко обнюхала ногу той, кто совсем недавно так её напугал. Тут же отскочила, но снова прятаться не стала.
- … я бы вам посоветовал попить на ночь успокоительный сбор по рецепту нашей травницы, - завершил свою мысль целитель, выставляя продукты на стол. – В течение месяца бессонница должна отступить.
Он знал, о чем говорил – все прелести данного средства, как-никак, испытал на себе. Травяной чай успокоил издерганные в постоянных бегах нервы, и Андерс впрямь почувствовал себя лучше. Стал менее мнительным, прекратил переживать по пустякам, перестал испытывать желание собрать вещи и переехать как можно дальше, стоило кому-нибудь задать ему двоякий или просто личный вопрос.
Хотя, среди всех средств от бессонницы лучшим была и оставалась нелегкая работа в две смены.
Отредактировано Anders (2017-01-29 01:44:55)
Минсратос. Сраный, выводящий из себя одним только существованием, он уже не нравился Сэре просто потому, что такое отстойное место вообще есть. Город полный магов, весело режущих себе вены или как там работает эта штука c кровью. Город, где царит рабство. Она точно не помнила, но кажется, от вспыхнувшей ненависти к городу угнетенных по коже бегали мурашки. Предвкушение розданных звездюлей задорно щекотало кожу. Это же почти Вал Руайо, только... Лучше? Хуже? Это смотря с какой стороны посмотреть.
В комнате, где эльфийка приглушенно шуршала сумкой, несмотря на ночь, было светло. Луна, возомнившая себя солнцем, освещала помещение так, никакие свечи не нужны. Свет ложился на массивный деревянный стол и россыпь документов на нем. Ну-ка, что там такое? Сэра взглядом пробежалась по бумагам. Ерунда какая-то: письма, счета, другая хрень. Легким росчерком пера они преображались жопными рисунками и подписывались Поподжопникусом Вовсесторонусом. Потом, закончив лазить по ящикам, она осмотрелась вновь. Камин, над которым весела картина с изображенным на ней суховатым, уже в годах человеком с хитрой рожей. Тихонько гыгыкнув, эльфийка пририсовала ему бараньи рога и сделала нос картошкой, завершив композицию самым что ни на есть фингалистым фингалом под левым глазом. Да, так ему определенно лучше.
Осталось самое интересное. Сэра подошла к небольшому сейфу в углу комнаты. Погодите... Что? Эльфье лицо с интересом разглядывало замок. Мудреный какой, с изюминкой. Самая загвоздка заключалась в том, чтобы сложить маленькими плиточками картинку. Она, что, пришла сюда в игрушки играть? Все серьезно вообще-то. Ладно, придется повозиться.
С донельзя серьезной миной Сэра уселась на корточки перед головоломкой и начала двигать те самые плиточки туда-сюда, силясь найти ответ. По ее мнению, она возилась с этим чересчур долго, поэтому шипела и вспоминала ссаные портки Андрасте каждый раз, когда изображение должно было сложиться, а, падла такая, не складывалось.. Однако коснувшийся ушей щелчок, заставил губы растянуться в самодовольной ухмылке. Впрочем, это был не конец. Решение задачки лишь открыло скрытую ранее замочную скважину. Ну, это она знала - умела. Для пущего удобства сняла перчатки. Заговорщицки заскрежетавшая отмычка породила еще один негромкий щелчок.
Да-да-да, вот как надо работать!
Но замок, отпертый не с помощью ключа, вдруг выдал невообразимое.
Что? Нет-нет-нет. Твою ж Ндрасте.
Защитная огненная руна, спровоцированная взломом, неожиданно для Сэры окатила сейф огнем. Эльфийка испуганно отдернула руки, но пальцы все-таки задело. Разъяренная внезапной подлянкой, она бешено затрясла руками. Матеря уже совершенно все, на чем свет стоит, упала аккурат на пятую точку, и дула на пальцы.
- Вот зараза, скотина, сволота... - шепотом причитала она.
Как бы то ни было, дело сделано. Посмотрев сначала на обожженные руки, потом на приоткрывшуюся дверцу сейфа, а потом снова на руки. Ну что за невезение? Злобно пыхтя, Сэра стала рыться в сейфе. Золото, немного драгоценный камней, какие-то бумаги. При попытке рассмотреть поближе, несколько листков неуклюже спорхнули на пол. Пусть. Другие полетели следом. Здесь пора заканчивать. Предварительно отправив все блестяшки в сумку, распахнула окно и выпрыгнула навстречу бледневшей ночи. И припустила в сторону убежища.
Довольно насвистывая, эльфийка крутилась рядом с кухней, в надежде умыкнуть чего пожрать. Ночью она наделала делов, а теперь можно и пузико набить, а потом спать пошлепать. Так поначалу думалась. Однако по случайности подслушанный разговор нагло испортил намечавшиеся планы. Подобравшись к шушукающимся кухаркам поближе, навострила уши. Иния, служанка Инкви (вот смешно они вместе звучат), рассказывала такие вещи, что Сэра даже расстроилась. Не маялась бы она сегодня - ничего б не пропустила. Эх, непруха, что тут сказать. Хорошо, хоть поймали говнюка-то, а вещи... В комнате Инкви? Серьезно? На них определенно стоило взглянуть. Напрочь забыв про перекус и даже о боли в пальцах, эльфийка засеменила к инквизиторскому кабинету.
С силой распахнув дверь, она твердым шагом вошла в помещение, где лежала добыча с ночного гостя. На столе Инкви Сэра почти сразу заметила кинжал и запечатанное письмо. Оно ли? Быстрым движением вскрыв конверт, выудила оттуда записку, прочла, и написанное ей совсем не понравилось. Ой, погодите, они даже не подписались? Ссыкуны! Эльфийка хохотнула: предупреждатели хреновы. Постойте, а где сама Инкви? На это определенно ей стоит посмотреть! Взяв с собой записку с кинжалом, Сэра, вся такая в себе уверенная, пошла выяснять местоположение куда-то пропащей Вестницы.
Что ж, узнать, где сейчас находится Ннрастская Вестница, оказалось проще простого. Стоило всего лишь спросить у стражника, и путь известен. Не особо далеко, да и не сильно близко. Однако ей удалось добраться до места довольно скоро, хоть что-то напутала с обходами и вышла к заднему двору клиники. Даже лучше получилось. Зайди она спереди, то не увидала бы Инкви и какого-то белобрысого мужика в окне. Кто он такой? Типа лекарь что ли?
Сэра решила, что стоять просто так, вылупившись в окно, пора прекращать, стоило подойти и поздороваться. Именно поэтому она легко и непринуждённо залезла в окно. Хотя, правильнее сказать, что именно так она и сделала, если бы не обожженные пальцы, которые не вовремя сорвались и заставили ее неловко почти что ввалиться в помещение.
- Гребанные знатюки, - эльфийка шипя, дула на пальцы. - Ненавижу, язь, знатюков!
В принципе, ей хватило пары секунд, чтоб прийти в себя, выпрямиться и поздороваться:
- Здаров, Инкви и... Кто-то там, тебе тоже привет. Я что-то пропустила? У нас там говорят, что кто-то Кас уделал. Правда что ли? И вообще, я к вам с подарочками.
Отредактировано Sera (2017-02-02 19:44:53)
Провожая глазами пушистую и разноцветную ватагу, пришедшую на завтрак по расписанию, Лавеллан едва слышно рассмеялась - лицо ее на секунду просветлело, будто на него упал солнечный луч. Она в один легкий шаг отодвинулась от двери в сторону, чтобы лишний раз не нервировать животных. Лучше не быть настойчивой, пока они не знают ее запаха, и не привыкли к присутствию кого-то чужого. Они наверняка придут. Звери, что жили на воле, всегда относились к ней благосклонно, а те, кого одомашнили - сами тянулись к рукам, стоило немного обвыкнуть.
- Я уж думала, это Коул постарался, - сказала Эллана, машинально сдув с лица непослушную прядь, отливающую в утреннем солнце золотисто-красным, - Когда в Скайхолд стал стекаться народ, девочка, вызвавшаяся работать на кухне, принесла с собой слепых котят целую корзину. Оправдывалась перед кухаркой, что кошка ее окотилась в пути, и сама выходила их. Они так и выросли там, в крепости. Коул тайком раскладывал куски хлеба по углам в людской и казармах, оттого там завелись мыши, и кошки стали стекаться туда по вечерам, когда слуги и солдаты собирались за ужином и отдыхом. Оказалось, что этого вполне достаточно для поднятия морали. Коул всегда знает, что нужно для этого делать.
Несколько секунд поколебавшись, эльфийка сняла накидку, опасаясь ненароком испачкать, аккуратно повесила на спинку стула, и, смущенно обернувшись на целителя, затолкала за пояс печально болтающийся пустой рукав.
Все же, на удивление проще быть собой прежней рядом с теми, кто не знает, что тебе пришлось пережить. Кто не может догадываться, что творится у тебя на душе, и кто не гадает, как тяжело тебе продолжать носить на лице улыбку.
Сейчас ей не требуется даже притворяться. Лишь отвечать максимально уклончиво, обтекая острые углы.
- Боюсь, что сонные травы могут лишь сделать хуже, - Лавеллан невесело дернула уголком рта, ссыпав в старое ведро под умывальником, в котором обнаружился мусор, собранные с пола черепки и двинулась к умывальнику, - Есть вещи, которые нужно просто перетерпеть.
Она набрала черпаком воды из деревянной кадки рядом с умывальником, и несколько раз плеснула себе на лицо, постепенно приходя в чувство. И, подняв голову, чуть не отпрыгнула назад от неожиданности - в окне мелькнула знакомая светлая макушка, а затем прямо в окно ввалилась - иначе не скажешь - внушительная для эльфийки фигура ее обладательницы.
Хотя, было бы чему удивляться.
- Сэра, до двери идти всего пару метров, и она открыта, - смаргивая воду и пару раз фыркнув, констатировала очевидное Лавеллан с неубедительной строгостью, - Кассандра в порядке, благодаря мессиру Йоханнесу, и... - эльфийка вежливо кивнула в сторону целителя, но тут же обеспокоенно осеклась, отметив как трясла Сэра ладонью, - Что у тебя с рукой? На тебя тоже напали?
Вы здесь » Dragon Age: Rising » Летопись » 4-5 Плуитаниса 9:45 "Ночью все кошки серы"
