Если бы кому-то пришло в голову составить список самых спокойных мест Киркволла, Клоаку явно пришлось бы оставить за скобками. Средь бела дня здесь запросто могли оставить без штанов, а с наступлением темноты - и того хуже. Немудрено, что ночные посетители в лечебнице Андерса были редкостью. Большинство предпочитали пересидеть до рассвета в безопасном укрытии, не рискуя ни жизнью, ни кошельком. Только самые отчаявшиеся выбирались в узкие, провонявшие проулки в самое опасное время, чтобы обратиться за помощью. Впрочем, работы целителю хватало и без них. Сегодняшний день, вот, выдался суматошным. С тех пор, как Андерс присоединился к отряду Хоук и стал реже бывать в лечебнице, количество его пациентов только увеличились. Многие стали, помимо плохого самочувствия, жаловаться на то, что пока дождались своей очереди, успели выздороветь или, напротив, едва не отдали душу Создателю...

Поэтому, отправив домой последнего клиента и заперев двери своего обиталища, Андерс вздохнул с облегчением. От однообразных заклинаний и чужих жалоб его уже порядком клонило в сон.  Но не успел целитель повесить на спинку стула свою мантию да задуть единственную свечу, как ветхую дверь его лечебницы сотрясла череда отчаянных ударов.
- Иду, - отозвался Андерс, поставил свечу на стол и отправился открывать.

Кто бы ни оказался в такой час за дверью, он явно не из числа храмовников. Те бы стучать не стали - сразу дверь с петель да отступника в кандалы, покуда тот зенки не продал. Нападать на безоружных, когда никто не ждет их появления - их излюбленная тактика. Впрочем, в Клоаке хватало ушлепков помимо храмовников, поэтому посох маг из дальнего угла маг предусмотрительно захватил - а ну как отбиваться придется.

Каково же было его удивление, когда в тусклом свете ночного фонаря он разглядел в ночном госте Карвера, от макушки до самых пяток разукрашенного, что ферелденская керамика. Судя по исхрдившему от парня запаху дешевого эля, над его внешним видом поработали завсегдатаи местной таверны. Впрочем, в этом-то, как раз, ничего странного не было.

- Дай угадаю, - хмуро произнес Андерс, не дав Карверу и слова вставить, - Хоук выставила тебя за порог, и ты явился сюда, чтобы выместить на мне свои обиды на магов?
Разумеется, он прекрасно понимал, что Карвер пришел сюда не за этим, а раны подлатать. Либо другого целителя в поздний час не отыскал, либо гордость ему тоже в драке отбили.
- Что ж, заходи, - Андерс сделал шаг в сторону, пропуская Карвера внутрь помещения. - Только дверью не хлопай, она итак на честном слове держится.

- Не скажу, будь уверен, - буркнул в ответ целитель. Понимать этот обнадеживающий ответ следовало, однако, как "сам объясняйся, где тебя носило". Но вряд ли Карвер успел усмотреть в сказанном хоть какой-то подтекст.

Андерсу ничего не оставалось, кроме как взвалить бедолагу на себя и потащить его к ближайшей хлипкой койке, сколоченной из найденного здесь же, в Клоаке, строительного мусора. Каким бы Карвер ни был агрессивным и замороченным, это не повод захлопнуть дверь перед его носом. Небось, он еще и на глотку собственной гордости наступил, придя сюда - целитель не питал иллюзий по поводу отношения к нему младшего Хоука. Потому что Карвер свою неприязнь не особенно-то скрывал, а Андерс не был ни слепым, ни глухим. И, чего греха таить, отвечал парню тем же.

Свою живую - пока, к счастью, живую - ношу маг, не особо церемонясь, перевалил на койку и обвел взглядом, оценивая масштабы предстоящей работы. Не хило же, надо сказать, некие доброжелатели потрепали молодого лося из рода Хоуков. Физиономию изукрасили почти до неузнаваемости. Чем-то острым и, вероятно, металлическим, засадили в бок. А при взгляде под исполосованную, заляпанную рубаху, стало ясно, что ребра-то тоже помяли, как следует. Удивительно даже, как Карвер добрался до Клоаки на своих двух, да еще держа спину прямо. Впрочем, пьяному - море по колено. А судя по исходившему от него амбре из эля и дешевого пива, так хорошо знакомому Андерсу по прошлой жизни, набраться парень успел изрядно, прежде, чем покалечился.

- Вот что мне с тобой делать? - сопроводимый тяжелым вздохом вопрос был риторическим. Громко хрустнув пальцами, словно намереваясь не сращивать Карверовы ребра, а сломать ему еще парочку или, в лучшем случае, пропустить через того электрический разряд, Андерс занёс руку над пациентом.

Под ладонью засиял сгусток мягкого и теплого белого света. Согревающего и почти сводящего на нет физическую боль.
Магия - очень полезная вещь, если пользоваться ею разумно. К утру Карвер станет, как новенький. Разве что, похмельем слегка помучается. Андерс пока не решил, избавит он младшего Хоука и от этого недуга, или оставит, как есть - и пусть будет доброму молодцу урок на будущее, что и где пить.

Отредактировано Anders (2016-10-13 18:06:16)

То ли Карвера хорошенько приложили по голове тяжелым тупым предметом, то ли Андерс чего-то в этой жизни не понимал.

Должно быть, Хоук-младший пытался таким витиеватым образом оправдать причины своего ночного визита в виде разбитой физиономии и сломанных рёбер. Это, мол, всё из-за тех ребят, которые оскорбляют чужих матерей и - вот неожиданность! - носят кастеты и набойки. А он, Карвер, всего лишь исполнял свой сыновий долг безо всякой задней мысли о том, сколько слёз пролила бы его мать, попади негодяй своим кастетом ему чуть выше или ниже по виску.

Только прозвучало все так, словно это Андерс посягнул на семейную неприкосновенность Хоуков, за что теперь  расплачивается внеурочной работой. И он не преминул прицепиться к словам - может, так рано или поздно, Карвер начнет за ними следить?

- Я мать твою не трогал, - справедливо заметил маг. – Так что с этим ты немного не по адресу.

Мягкий свет целительной магии разгорался всё ярче, но даже так он не бил по уставшим за день глазам. С виду всё казалось предельно просто: маг произносит заклинание – раны излечиваются. И едва ли Карвер подозревал, что к стремительному улучшению его самочувствие причастен не один только Андерс. Добрые духи веры, самые сильные из всех сущностей тонкого мира, также присутствовали здесь и делились с целителем своей энергией, чтобы он мог распорядиться ею за пределами Тени. Но далекие от магии люди не могли ощущать их присутствие.

Храмовники всегда поглядывали на духовных целителей с опаской из-за их сильной связи с Тенью. Хотя, правильнее было бы сказать, из-за собственной чрезмерной мнительности. У Андерса никогда не было проблем с тем, чтобы войти в контакт с духами и контролировать их энергию. Отчасти поэтому в свое время он без колебаний предложил своему другу, духу Справедливости, столь смелое сотрудничество. И совсем не ожидал, что что-то может пойти не так.

Раны Карвера затягивались на глазах. Очевидно, почувствовав значительное облегчение, тот разговорился – и даже расщедрился на подобие комплимента в адрес Андерса. В ответ на что целитель был вынужден его разочаровать, возможно, в лучших чувствах:

- Для начала, тебе следовало бы научиться не нарываться на неприятности и использовать голову по назначению. Глядишь - и целители не нужны станут, - отчего-то так и тянуло остудить горячую голову Хоука-младшего прохладненькой, совсем не похожей на дружескую, нотацией. Возможно, сыграло свою роль отсутствие настроения под конец тяжелого дня. Или состояние Карвера, в котором он, определенно, не мог сломать Андерсу нос в качестве главного весомого аргумента. – Или дальше собираешься прятаться за сестринскую юбку? Очень удобно – выглядеть бравым воином на фоне мирного целителя, которому потом приходится разгребать последствия твоих «подвигов».

Конечно, Андерс представления не имел, насколько беспросветный мрак царил в карверовой жизни. Зато не понаслышке знал, насколько бывает хуже. И мог отыскать за сотню примеров, даже не принимая в расчет магов с их горькой долей.

В Киркволле хватало беженцев из Ферелдена, оставивших свои дома из-за Мора. Им пришлось поделать долгий путь в Вольную Марку – не всего его пережили. А те, кто сумел, увидели перед собой наглухо закрытые ворота и услышали циничный отказ стражников. Многим пришлось выждать недели, а то и месяцы, прежде чем этот город смог принять всех.

Эти люди всего лишь мечтали о мирном небе над головой – а что получили взамен?
Не всем удалось устроиться даже в Нижнем городе. Они оказались на самом дне доверху забитого гнилыми помоями Крикволла – в Клоаке. Где каждый день превращается в борьбу за выживание. Где оказываешься словно меж молотом и наковальней, когда с одной стороны давит власть, с другой – кишащие в канализациях головорезы. Где не к кому обратиться за помощью, потому что каждый нуждается в ней сам.

Такие люди приходили в лечебницу Андерса каждый день, делились своими переживаниями, рассказывали свои истории – различные в мелочах, но такие похожие в общем.
Карвер, сам бежавший из Ферелдена, мог бы оказаться в их числе. Но – не оказался.

У него не было ни голодной оравы из восьмерых детей, трое из которых не пережили переправу по морю, ни престарелых родителей, которым требовался уход, ни лихорадящей беременной жены, ни гангрены, ни запущенной чахотки. Зато имелась крыша над головой, готовые поддержать его сестра с матерью, молодость и здоровье. Руки, ноги, зубы, даже голова, что удивительно  – все было на месте, не хватало только мозгов и желания начать что-то менять в своей жизни.

Так и сказать бы ему в лицо, да он же слушать не станет. Но, возможно, задумался бы, увидь он все это собственными глазами. И, кажется, Андерс знал, как этому посодействовать. Ему, как раз, нужно было передвинуть в лечебнице пару стеллажей, выбросить кое-какой громоздкий мусор, сколотить ещё одну койку, до которой всё не доходили руки…

- Об оплате ты очень вовремя вспомнил, - Андерс сделал вид, будто замечания про хреновую жизнь не расслышал. - Не в моих правилах брать деньги за свои услуги, но лишние руки не помешали бы. Поможешь завтра в лечебнице – а я, в свою очередь, скажу твоей сестре, что вчерашний вечер ты также провел в трудах на добровольных началах, а не шлялся непонятно где. Справедливо, не находишь?

Отредактировано Anders (2016-10-18 00:15:30)

Сомнений насчет того, что Мариан примет любые их объяснения за чистую монету, маг не испытывал. Ей же прекрасно известно – причин выгораживать её братца у Андерса нет. Проще поверить в то, что Карверу вдруг стала небезразлична судьба прочих беженцев, и он принял решение поспособствовать благоустройству единственной доступной для них лечебницы. Но Хоук-младший возможность собственного альтруизма даже не рассматривал. Интересно, сколько же он выпил, что самооценка провалилась настолько глубоко, уступив место самокритике?

Впрочем, Андерс по отношению к себе был критичен не менее:
- По-твоему, это – достаточно правдоподобно? – скептично заметил он.

Со своим хроническим невезением в карты обыграть Андерс мог, разве что, мабари. Уж лучше бы Справедливость запрещал ему не напиваться, а садиться за карточный стол: деньги – и без того нечастые гости в карманах мага – были бы целее. Но этот момент дух почему-то не учел, поэтому одна и та же история повторялась из раза в раз. Андерс приходил в «Висельник», проигрывал первую партию, вторую, третью… готовился уже уйти, пока не просадил последние гроши, как вдруг осознавал – ему вот-вот повезет! Если не в следующей партии, то через одну – точно. И опускался обратно за карточный стол, чтобы, вняв подначивавшим его Варрику и Изабелле, сделать новую ставку.

С другой стороны, переоценивать свои силы и в результате попадать впросак было весьма в духе Карвера. И с этого ракурса история о том, как он решил разжиться легким выигрышем, да не повезло, становилась похожа на правду. К тому же, ничего лучше Андерсу в голову не шло, а денег он не взял бы в любом случае, даже упрись Карвер рогом в землю и наотрез откажись помогать.

– Впрочем, в карты - значит, в карты. Будем считать, мне повезло, - махнул рукой целитель. – И про деньги больше не заикайся, - он выразительно посмотрел на Карвера, ясно давая тому понять, что ещё одно слово об этом  – и ему придется выслушать обо всех тяготах, с которыми сталкиваются притесняемые Церковью маги.  – Это с Мариан у нас своя система расчета, даже не пытайся в неё вникнуть.

За непродолжительное время их знакомства Мариан очень помогла Андерсу, сначала в решении вопроса с его несчастным усмиренным другом, а затем подкидывая магу прибыльную работу. Поэтому он ни за что не стал бы брать за свои услуги деньги ни с неё, ни с её знакомых, ни, тем более, с её брата.
Да и помощь в лечебнице нужнее, по правде сказать. Самому Андерсу было просто некогда приводить её в порядок.

Внезапно снаружи послышалась возня и приглушенные голоса. Целителю удалось разобрать лишь то, что некий щенок наверняка скрывается здесь, потому как больше негде, прежде чем дверь лечебницы с грохотом повалилась на пол. А когда на пороге показались трое вооруженных здоровяков, Андерс пожалел, что оставил посох у входа, когда тащил Карвера к койке. С ним было бы сподручнее. Впрочем, без оружия он тоже мог оказать вторженцам радушный прием. Не такой тёплый, как им бы хотелось, но другого они не заслужили. Надо было стучать, прежде чем входить.

И, пока незваные гости учили Карвера манерам, напомнив, что сбегать на середине разговора – некрасиво, Андерс без лишних слов отправил в сторону одного из них, сабельщика, залп ледяной магии.

Расчет Андерса на быструю нейтрализацию, хотя бы, одного противника не оправдался - подыстощенный запас магических сил не позволил сформировать достаточно мощное заклинание. Ледяная атака не охладила пыл незваных гостей.  Напротив, сабельщик, как ошпаренный, принялся горланить, что мага надо валить первым. Послушали его не все. Рослый налетчик с кастетом оказался куда больше заинтересован в окончании разговора с Карвером. Солидарен с ним был другой товарищ, схвативший и демонстративно разбивший о косяк бутылку из-под антиванского бренди, в которой Андерс держал успокаивающую настойку на эльфийском корне. В руке бандита осталась стеклянная «розочка», а драгоценное снадобье полилось по стене на пол, пузырясь и смешиваясь с пылью. Вот дрянь…

Предусмотрительно отступая назад, целитель огляделся в поисках того, чем можно хорошенько приложить вторженцев за неимением под рукой посоха. Но Карвер оказался шустрее – никто и глазом не моргнул, как он отправил в дальний полет стул. Старый, расшатанный стул со вспоротой и выпотрошенной обивкой.

Это, пожалуй, был самый странный подарок от пациента за все время существования в Клоаке лечебницы. И имел он настолько богатую историю, что не каждый видавший виды вояка мог переплюнуть его по этой части. Антиквариат орлесианской работы – по всему Тедасу едва ли можно было сыскать хоть дюжину таких. Якобы в одном из них бывший владелец спрятал свое наследство. Пройдоха-пациент, обратившийся к целителю с деликатной проблемой, божился, что не в этом – иначе, мол, расплатился бы по совсем другим расценкам. Андерс не очень-то поверил его байкам, но стул взял, рассудив по принципу «в хозяйстве все пригодится».

И ведь не подвела его интуиция. Стул спас им с Карвером жизнь. Вернее, мог бы, если бы этот увалень, братец Хоук, поменьше пил и чаще практиковался в меткости. Деньгами он предпочел бы отдать, как же. Да ему жизни не хватит расплатиться за причиненный ущерб!

На оглушительный грохот, с которым обрушился на пол непрочный стеллаж, Андерс отвлекся всего на секунду – но и этого оказалось достаточно для того, чтобы едва не пропустить удар сабельщика. В последний момент маг уклонился – лезвие звякнуло о металлические кольца на мантии, не зацепив даже ткань, - но не удержал равновесия и рухнул на земляной пол лечебницы, опрокинув импровизированный стол из двух бочек и переброшенной между ними доски.

Ушибленный затылок словно налился тяжелым свинцом, но Андерс стиснул зубы вовсе не от боли, а от вспыхнувшей внутри злости. Он открыл эту лечебницу для бескорыстной помощи нуждающимся. Для многих она стала тем единственным местом, где не выставят за порог и не захлопнут перед носом дверь, кому-то вернула надежду на лучшее будущее. Трудно представить, сколько сил ушло на её обустройство, и не меньше – на поддержание в ней хотя бы видимости порядка. И вот, кучка ушлепков в считанные минуты громила её – и во имя чего? Ради сведения мелочных счетов со вспыльчивым сопляком, которому не завезли здравомыслия?!
Осколки разбитых колб подхватили бирюзовую вспышку, полыхнувшую в полумраке лечебницы. Внезапно ощутив прилив сил, Андерс резко сел. Отклонился в сторону от грозившего стать смертельным удара. Вцепился в столь неосмотрительно вытянутую руку вандала с оружием непривычно крепкой, мертвенной хваткой и стремительно дернул того на себя, второй рукой целясь ему в солнечное сплетение.

Не каждый маг способен в рукопашную одолеть вооруженного противника, однако Андерс делал ставку отнюдь не на физическую силу. Распаленный яростью, он призвал остатки магической энергии для одного-единственного удара. Чтобы наверняка. Чтобы не тратить силы по мелочам. И, едва его кулак коснулся сквозь тонкую рубаху рёбер сабельщика, как того пронзила волна гробового холода. На вмиг посиневшем лице вандала застыла самодовольная гримаса победителя – он не успел ни испугаться, ни удивиться, прежде чем ледяным изваянием рухнул наземь, сжимая рукоять меча задубевшими пальцами.

Андерс одернул руку, резко выпрямился во весь рост, оглядываясь вокруг. Он твердо знал одно – никто не должен уйти, не расплатившись за содеянное.

Одержимость
Стихийная магия

Отредактировано Anders (2016-10-28 15:00:32)

Напрашивался вопрос «А что не так?»
Отстоять территорию получилось. Как минимум, двое налетчиков никому больше не причинят вреда. Третий предпочел бегство, но и он вряд ли осмелится заявиться сюда вновь. Всем воздалось по заслугам.

Но сознание упрямо зацепилось за слова, на бегу брошенные Карвером, заставляя остановиться и попытаться осмыслить услышанное. Бирюзовое свечение, подернувшее глаза мага, трещинами расползшееся по коже, пробивавшееся местами сквозь ткань одежды, вспыхнуло ярче перед тем, как вовсе сойти на нет. Андерс пошатнулся, словно на долю секунды перестал быть хозяином своему телу, но буквально через мгновение посмотрел себе под ноги вполне осмысленным взглядом. Предшествующие события ощущались так, будто произошли не с ним – однако маг помнил каждую деталь, и отчетливо, пусть и с запозданием, понял, что имел в виду Хоук-младший, говоря ему взять себя в руки.

Андерс никогда не был особо религиозным и едва ли мог процитировать по памяти хоть одну строфу Песни Света, но разом припомнил в мыслях самые пикантные части тела Андрасте. Не потому, что сделанное им было ужасно – видывал маг картины и пострашнее, приходя в себя после внезапной потери самоконтроля. А сейчас основной погром в лечебнице учинил даже не он, а те, кто трясся перед одержимыми, как осиновый лист на ветру. Сочувствия к ворвавшимся без спроса среди ночи ублюдкам он не испытывал, равно как не видел трудностей в том, чтобы избавиться от тел в таком месте, как Клоака. 

Много хуже было то, что один из налетчиков пытался сделать ноги. Поднимет на уши своих – и тогда дело дрянь. Андерс со Справедливостью как-нибудь сумеют за себя постоять, но за безопасность Карвера ручаться было нельзя. Один раз налетчики уже достали его в Клоаке, чтобы вернуть должок. Где гарантии, что они не подстерегут его где-нибудь снова, одного и безоружного? Повезет ему во второй раз чуть меньше – и поминай, как звали. А каким бы неразумным максималистом Карвер ни был, как бы ни действовал временами Андерсу на нервы, он, все-таки, приходился братом Хоук. И, случись с ним что, ее бы это безмерно расстроило.

Коротко глянув на необратимо промерзшего сабельника и его напарника, убедившись, что в ближайшее время – а, вероятнее всего, вообще никогда – признаков жизни они не подадут, Андерс рванул Карверу вдогонку, попутно прихватив посох, который налетчики в запале драки откинули от входа на несколько метров.

Отрыв был уже довольно велик, однако Андерсу удалось сократить его на достаточное для атаки расстояние. Пригодился, все-таки, прошлый опыт побегов от храмовников: тому, кто умеет успешно удирать, и догнать кого-либо не составит особого труда.

Резко затормозив, целитель очертил посохом полукруг в воздухе, словно зачерпывая им энергию завесы, и выпустил вслед беглецу магический залп. Целясь здоровяку по ногам он, между тем, старался не зацепить Карвера. Эта осторожность могла выйти Андерсу боком, однако сегодня удача была на его стороне: он не только обставил младшего Хоука в воображаемой партии в карты, но и попал заклинанием аккурат под правое колено бандита.

Судя по тому, как тот взвыл, далеко он теперь не уйдет. Не на чем.

Кубик

Отредактировано Anders (2016-11-10 17:53:18)

Карвер неплохо сработал, даже без меча. Можно было выдохнуть.
- За нами, ты хотел сказать, - поправил его Андерс, озираясь по сторонам.

Странно, что они никого здесь не перебудили. А ведь стараниями всех пятерых шум поднялся знатный. Одни только выбитая дверь с обрушенным стеллажом были способны поднять на уши всю Клоаку.  Впрочем, местные - обычные люди и эльфы, безоружные и едва ли горевшие желанием влезать в чужую драку - могли все слышать и попросту не подать виду. Ни сейчас, ни в будущем. За свой ночной фейерверк Андерс мог дорого расплатиться в любом другом месте, однако здесь, в Клоаке, никому бы в голову не пришло выдавать его храмовникам. Когда жизнь вынудила беженцев обратиться за помощью к магу-отступнику, многим пришлось наступить на горло собственным страхам, годами вколачиваемым в их головы Церковью. Но они перешагнули через это. Один маг сумел добиться того, чего за столько лет не получилось у Круга – установил доверительные отношения с  простыми людьми. Отступник, да ещё одержимый к тому же. Даже смешно.

Принятое Карвером решение лежало на поверхности. Кроме канализации тела было просто некуда деть. Не под половиками в лечебнице же их прятать, в самом деле. Но в целом сообразительность Хоука-младшего, его умение ориентироваться по ситуации и бойцовские навыки заслуживали одобрения. Раньше Андерс воспринимал его исключительно как эдакое бесплатное приложение к Мариан. Не блещущее умом, не особо полезное, больше надумывающее себе воинскую сноровку, чтобы не потеряться на фоне талантливой магессы-сестры. Сегодня же Карвер заставил целителя изменить свое мнение… по двум последним пунктам.
Андерс даже хотел высказать Хоуку-младшему похвалу на этот счет. Но, очевидно, от пережитого стресса, пропустил звено логической цепочки, перейдя сразу к делу:

- Надеюсь, молотком ты орудуешь так же лихо, как кулаками, - заметил маг, - потому что нам надо поторопиться и до открытия навести в лечебнице, хотя бы, видимость порядка. Не хочу, чтобы пациенты узнали о нападении и решили, что даже здесь небезопасно.

А там ещё два трупа, требующих ликвидации. И больше всего вопросов вызывал, мать его, сабельщик, застывший в скрюченной позе и промерзший до состояния ледяной скульптуры. Прикинув в уме, что с ним делать, Андерс распорядился:

- Замерзшего вытащим на носилках – без плотных перчаток к нему лучше лишний раз не прикасаться. Второго – так и быть, беру на себя.

Отредактировано Anders (2016-11-19 14:32:32)

Как Хоук только терпит своего занудного братца с претензией на знание жизни?

Андерс скептически поджал губы, покачал головой, но неожиданно даже для самого себя промолчал.  Как раз-таки он мог вовремя останавливаться. В большинстве случаев попросту не хотел – перешагнуть через собственные принципы он считал, как минимум, крайней, если не недопустимой мерой. О последствиях временами приходилось жалеть.

Но в этой ситуации принципы ничего не значили. «За ними» или «за нами» - прибирать все равно придется.

Уныло оглядев погром, Андерс вздохнул, пристроил посох неподалеку от входа на случай, если снова потребуется им воспользоваться. Поднял за края несчастную дверь, заботливо провел по ней ладонью, безуспешно стряхивая пыль с отсыревших, пропитавшихся здешней вонью досок. Петли оказались прочнее трухлявого дерева и остались полувывернутыми торчать из косяка  с остатками прибитых к ним щепок. Аккуратно прислонив дверь к стене, маг без особого энтузиазма взял за ноги одного из налетчиков и волоком потащил вдоль проторенной Карвером борозды прочь из лечебницы, чтобы за ближайшим поворотом отправить в последний полет. Казалось бы, тем, кто очутился здесь, в Клоаке, ниже падать уже некуда, но двое налетчиков только что доказали обратное. Дело оставалось за третьим.

По пути пытаясь затоптать следы волочения, четко пропечатавшиеся в здешней грязи, Андерс вернулся в лечебницу и оценил проделанную по части сабельщика работу. Постарался он на славу. Даже перестарался. Увесистая ноша их с Карвером ждала, но носилки должны были выдержать – надо только уложить на них свежемороженого налетчика так, чтобы сабля не распорола подложку из старой шторы и не пырнула никого из них ненароком. И сделать это следовало оперативно. В Клоаке невозможно было определить, сколько времени осталось до рассвета, но интуиция подсказывала Андерсу, что не так много, как хотелось бы. Вернуть дверь на место, починить стеллаж, навести порядок – в этот короткий срок надо успеть всё перечисленное, хоть удавись.

Спасибо ещё, младший Хоук хоть немного умел обращаться с молотком. Только его смущения по этому поводу маг совершенно не понял. Радовался бы - безруких олухов в мире и без него хватит. В седьмой раз сбежав из цитадели Кинлох, Андерс тоже много чего узнал и много чему научился – например, что означает словосочетание «бытовой кретинизм» и как с этим жить. В Круге об этой стороне жизни ему заботиться не приходилось, а на свободе – не особо хотелось. Сколотил не иначе как чудом из мусора два стеллажа, повесил дверь на соплях и честном слове – и то хлеб. Иногда, впрочем, Андерс задумывался о том, чтобы обжить своё обиталище основательнее, чем на данный момент: повесить в лечебнице занавески или, к примеру, постелить половички - на этом фантазия мага по обустройству быта заканчивалась, потому что он толком не представлял обстановку в нормальных домах, - но быстро отказывался от этой идеи. Так, повесит занавески – храмовники решат, что ему есть, что скрывать. Постелет половички – докопаются, что же он под ними прячет. Зачем усложнять себе жизнь, если она итак не мёд?

- Тебя послушать, так в этом есть что-то зазорное, – проворчал Андерс, помогая Карверу разложить носилки на полу. – Это тоже достойная мужская работа. Хорошие плотники всюду на вес золота. На корабле особенно – жизнь и безопасность команды зависит, в том числе, и от них. Мне не веришь, у Изабелы спроси.

Такие, как Карвер – крепкие молодые люди с кульком заморочек и без четких планов на жизнь – нередко велись на храмовничью пропаганду. Верили, будто начищенный нагрудник с гравировкой в виде опущенного клинка способен придать им значимости в собственных глазах, заставить почувствовать себя причастным к чему-то существенному и нужному. Поимка и убийство магов, запугивание населения страшными сказками про волшебство и демонов – миссия, важнее не придумаешь.

Впрочем, конкретно за Карвера можно было не беспокоиться. Хоук рассказывала на днях, что их отец и сестра тоже были магами-отступниками, поэтому на храмовничьи увещевания он вряд ли купится – воспитание не то.

Замерзший сабельщик упорно не желал перекатываться на носилки, упираясь изящно отогнутой свободной рукой в пол. Вздохнув, Андерс взял его за ноги, легонько дернул в нужную сторону. Выпустил, ощутив, как ладони прилипли к обледеневшим ботинкам. Снова повторил ту же манипуляцию.

- Просто достойная работа не всегда выглядит впечатляюще и достойно оплачивается, - растирая ладони друг об друга, целитель пожал плечами, - если оплачивается вообще.
Мотивировать Андерс умел, как никто другой. И гадости говорил, как дышал. Даже за таким, в общем-то, обнадеживающим посылом в его исполнении сквозило ушлое «вот и я за твою достойную работу тебе не заплачу, потому что нечем».

Отредактировано Anders (2016-12-10 23:55:07)

У Андерса возникло желание разбить что-нибудь о чугунную карверову головушку. Создатель ему свидетель, сдержаться стоило немалых усилий. Хорошо, что Карвер отвернулся и вряд ли видел, как перекосило целителя от его слов – решил бы, чего доброго, что в десятку попал.

Быть аптекарем, акушером, лечить людей «руками», не ютиться в Клоаке – это достойно. А то, чем Андерс занимается, значит, недостойно? Только потому, что в этом замешана магия?

Вот оно, детище церковной пропаганды в полный почти двухметровый рост. Магия отвратительна, опасна, не заслуживает существования. Но почему-то на пороге войны или эпидемии все бегут за помощью именно к магам, и ставки на них выше, чем на кого-либо другого.  Ах, да… потому что магия – отвратительная, опасная и недостойная существования – должна служить людям.
- Досадно, что я об этом не забыл, когда ты сюда приполз, едва живой, - напомнил Андерс.  К счастью для Карвера, выражение «буравить взглядом» было метафорическим, иначе он обзавелся бы двумя сквозными дырками, через которые виднелись бы мрачные переулки Клоаки. – Лежал бы ты сейчас, скуля от боли и предвкушая скорую встречу с сестрой. Или – ещё лучше - гнил в канализации вместо этих мерзавцев. Со мной по соседству.

Коротко, наглядно и, хотелось верить, доходчиво.

Применение магии не было для Андерса вопросом гордости, самоопределения, принципов. Это был вопрос необходимости. Будь он обычным лекарем, его бесплатная лечебница просто не смогла бы существовать без финансирования. Лекарства и перевязочный материал – удовольствие не из дешевых. А так, за счет расхода внутренних ресурсов ему удавалось экономить внешние. Не говоря уже о том, что некоторым пациентам могла помочь только магия.

Но Карвер со своей колокольни этого, разумеется, не видел. Может, он чего-то да стоит, раз воевал при Остагаре, не струсил, не дезертировал. Может, его призвание действительно состоит в том, чтобы с клеймором наперевес шинковать противников. Но это же не добавляет его идиотским, лишенным логики словам веса.

Много порождений тьмы он зарубил бы со связанными за спиной руками? Многих бы защитил? То-то и оно.

К выходу Карвер припустил на всех парах, как будто и не волок за собой ледяную глыбу с железкой в довесок. Не желая оставаться безучастным и просто для удобства, Андерс нагнал его, подхватил носилки сзади и поспешил следом. Из слов Хоука стало понятно, что устранять погром он не собирался, и вообще думал свалить поскорее. Правда, его аргументы едва ли можно было считать вескими. Да и обрисованные им мрачные перспективы целитель вовсе не находил таковыми.
Мариан заявится под утро? Нашел, чем пугать. С Малышом или без – здесь ей всегда рады.

- Ничего не имею против ее общества, - отозвался Андерс, мечтательно подняв глаза к заросшему мхом и грибком своду Клоаки. – Пусть заходит в любое время.
Он обещал, что сохранит в секрете от Мариан не сам факт визита Карвера в лечебницу, а только его причины. Зато Карвер обещался помочь навести порядок. И за ним должок.

Андерс не стал даже пытаться отрицать очевидное. Да, оскорбился. Имел на то все основания.

Потому что сказанное Карвером – чушь мабарья. Аналогия – не аргумент, особенно если она высосана из пальца.   

Ведь дело не в том, что совет – который, по факту, и советом-то не являлся - был плох. Просто Карверу это не нужно, потому что он не хочет прилагать усилия к тому, чтобы поменять свою жизнь. Его всё устраивает. Ведь, если вдуматься, что Карвер делает для того, чтобы реализоваться, как воин? Чуть меньше, чем ничего. Он не пытается выйти из тени своей сестры – ему нужно, чтобы Мариан подвинулась сама. Не ищет достойную по его меркам работу, а хочет, чтобы ему её предоставили.

И при этом у него ещё язык поворачивается сравнивать. Будто бы у них есть хоть что-то общее. Вот если бы Андерс выражал свою обеспокоенность тиранией храмовников, сидя в Круге и исключительно полушепотом, а о свободе магов говорил с тем лишь расчетом, что кто-то сторонний эту свободу ему обеспечит, ещё можно было бы проводить параллели. Но так их просто не существует.

Возню с телом отморозка Андерс всецело предоставил Карверу, не предприняв даже попытки помочь. Просто наблюдал – молча, поджав губы и с видом глубоко оскорбленным. Только когда своды заброшенной шахты подхватили глухой стук, ознаменовавший встречу налетчика с сырой землей, целитель поднял с земли пустые носилки, аккуратно сложив вместе планки, закинул их на плечо, и побрел следом за младшим Хоуком.

- Скажет он, как же, - хмыкнул Андерс. Пустые споры, оборачивающиеся через раз перебранкой, порядочно утомили, но уязвленная гордость требовала реванша. – Это здесь ты такой храбрый, просто сама решительность, а перед сестрой спасуешь. Сморозишь с перепугу что-нибудь не то, а я потом оправдывайся.

Он был почти уверен, что рассказать всю правду Карверу не позволит гордость. В лучшем случае он не признается Мариан, к кому обратился за помощью. В худшем – преподнесет случившееся так, как будет удобно ему. И Андерс не хотел даже представлять, что Карвер может наплести сестре после того, как лихо тот вывернул его слова. Не хватало ещё, чтобы Хоук оборвала с ним контакты из-за какого-нибудь «всем за так помогает, а меня отрабатывать заставил».  Это стало бы весомой потерей – Мариан была одним из тех немногих в Киркволле, кому Андерс мог по-настоящему доверять.

- Нет. Давай уж, как условились – тебя здесь не было. За вино кровь, может, и не выдать, но никто в здравом уме не решит, что она твоя, когда ты явишься целехонек. Верни на место дверь, и можешь идти.

Остальное он решил оставить на совести Карвера. Захочет вернуться и разгрести, что наворотил – пожалуйста. Не захочет, ну пусть не обижается потом, если что, на чужое о нем мнение.

Свалив носилки прямо на пол, Андерс выглянул наружу и снял с железного крюка горящий фонарь – опознавательный знак, по которому будущие пациенты находили его клинику.  Знающие увидят, поймут, что пока здесь закрыто и передадут своим, чтобы не ждали понапрасну у дверей.